Война людей (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 19

• Предыдущая
• 19/51
• Следующая

– После налета на ИК переберемся в другой дом, – принял я решение. – Запасные квартиры есть?

– Разумеется, – Пастух кивнул.

– Вот и ладно, – я протянул ему руку. – До вечера.

– Ага.

Мы обменялись рукопожатиями. Овчаров вышел, и я услышал голос Галины:

– Опять съезжаем?

– Да, милая, опять.

Я подошел к боевой подруге, поцеловал ее и прижал к себе. После чего подумал о том, что являюсь счастливым человеком. В прошлой жизни у меня детей не было и я не нашел своей второй половины, так хоть сейчас повезло. Но в этот момент у меня защемило сердце. Странно. Тело молодое, а ощущения, словно я старик, а затем на душе стало тревожно и как-то тоскливо. Но вскоре все вошло в норму. Беспокойство развеялось, и день прошел, как обычно. Обед и беседа с Галиной. Работа с документами и телефонные разговоры с Антоном Ильичем, Лопаревым и Козырем, который хотел втравить нас в очередную авантюру. В общем, ничего неожиданного и экстраординарного.

Наконец, наступил вечер. Боевая подруга приготовила мне термос с кофе и бутерброды, а я переоделся в камуфляж, собрал рюкзак и забросил в него ноутбук. Все. Готов.

– Когда ты вернешься? – спросила Галя.

– Послезавтра.

– Не рискуй. Хорошо?

– Обещаю. Все будет нормально.

Девушка чмокнула меня в губы и прошептала:

– Мы с малышом будем тебя ждать.

Снова на миг стало тоскливо, и я решил, что Галина должна съехать с квартиры прямо сейчас. Но потом я себя одернул. Стоп! Без нервов, Егор. Здесь пока еще тихо, а тащить беременную девушку на другой конец города, в холодную и необжитую квартиру без мебели, глупо. Так что не надо суеты. Сейчас она, по крайней мере, в тепле и уюте, а рядом наши парни и Катя Науменко, которая побудет с ней, пока меня нет.

– Что-то не так? – девушка почувствовала мое сомнение.

– Нет-нет, – я не хотел ее расстраивать и улыбнулся, а затем, забросив рюкзак на плечо, направился к двери.

На лестничной площадке уже стоял Пастух. Во дворе нас ожидала машина, и вскоре мы окажемся в лесу, среди боевых товарищей, которые готовы нанести очередной удар по гнилой оккупационной системе и показать ее несостоятельность. Так что борьба продолжается.

Налет на ИК-6 прошел четко, без сбоев и неожиданностей. Приехали. Проникли на территорию. Разоружили охрану и объявили общее построение заключенных. Выхватили из толпы тех, ради кого все затевалось, и уехали. После чего освобожденных патриотов развезли по нескольким точкам, и я оказался на одной из временных лесных баз.

Здесь было безопасно. Погода стояла хорошая и рядом с брезентовым навесом, который прикрывал меня и Лопарева от солнца, сидел ординарец майора, вечно хмурый паренек Миша Колодников с позывным Колода. На коленях автомат и пачка галет, а в руках открытая банка с тушенкой и ложка. Мирная картина, можно даже сказать, благостная. И, глядя на него, Лопарев усмехнулся:

– Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Кому чего, а Миша обедает

– Война войной, Иван Иваныч, а кушать надо, – я оседлал раскладной походный стул. – Ты как насчет перекусить?

– Не хочу. Думаю, пора с нашими соратниками по борьбе плотнее познакомиться. Что скажешь?

– Раньше начнем, раньше закончим.

– Работаем как обычно? Ты в стороне, а на первом плане моя персона?

– Да, как водится.

– Понятно. Если кого и будут первым казнить, то меня, а ты в тени, – Лопарев покачал головой, стянул с головы черную маску и окликнул ординарца: – Миша, приглашай "узников совести".

– По одному или чохом? – уточнил Колодников.

– Пока по одному. По списку.

– Понял.

Парень убрал пустую банку в пакет, об траву обтер ложку и спрятал в карман пару галет. После чего поднялся и направился к освобожденным патриотам, которых охраняли "дружинники".

Первый человек, который нас заинтересовал, появился быстро, и это был невысокого роста пожилой мужичок. Звали его Андрей Ефимович Фирсов и, если верить материалам следствия, он являлся заместителем лидера террор-группы "17-й год". По документам фигура солидная и после того как этот отряд был разгромлен, а главного революционера Быстрова застрелили, Фирсов сдался и его приговорили к пятнадцати годам колонии строгого режима. В общем, все закономерно и отправился бы соратник Быстрова куда-нибудь в Мордовию или на север, но у нас получилось придержать его и временно определить в ИК-6. Поэтому теперь он на свободе и предстояло решить, можем ли мы его использовать и надо ли ему доверять.

Андрей Ефимович, который впервые видел Лопарева, остановился и подслеповато сощурился, а майор кивнул на деревянный чурбак:

– Присаживайтесь.

Фирсов присел и Лопарев спросил:

– Вам известно, кто я?

– Да, вы Лопарев, командир Сопротивления, – ответил Андрей Ефимович. – Бригада "Дружина". Я слышал о вас и видел ваши фотографии по телевизору.

– Отлично. Вы меня узнали, значит, можем двигаться дальше. У вас есть ко мне вопросы?

– Есть.

– Спрашивайте.

– Зачем вы нас освободили?

– А сами не понимаете? Вы патриоты и мы за свободу бьемся. Цели общие, и выходит, что мы соратники. Правильно?

– Да. Но вы рисковали.

– А что делать? Если бы мы боялись гнева властей и сомневались в себе, то палец о палец не ударили, а сидели бы возле телевизора и под паленую водочку с солеными огурчиками правительство ругали.

– Правильные слова, – Фирсов кивнул и задал следующий вопрос: – Что со мной будет дальше?

"Вот так, – мелькнула у меня мысль. – Чуть освоился человек и первый вопрос о себе. Не обо всех, не о товарищах, а конкретно о собственной участи. Это показатель. Впрочем, это только начало разговора, посмотрим, что будет дальше".

Лопарев кинул на меня косой взгляд, видимо, понял, о чем я думаю, и продолжил:

– Ваша судьба, Андрей Ефимович, в ваших руках. Мы вас держать не станем и дадим право выбора – остаться с нами или уйти.

– Но куда я пойду!?

Фирсов вскочил на ноги. Однако Иван Иваныч взмахом руки опустил его обратно:

– Не надо шума. Поговорим и определимся. Расскажите, как создавалась ваша организация. Коротко и правдиво.

Борец за всеобщее равенство и братство, которому давали свободу, а он не мог ею распорядиться, что опять-таки характеризовало его как слабого человека, вздохнул, помедлил и заговорил:

– Началось все с того, что мой друг Юра Быстров заметил, как возле школы наркоту продают. Тогда он отправился в полицию и написал заявление, но наркоторговцев не тронули, а его сильно избили. И тогда он решил бороться самостоятельно. Быстров собрал своих учеников, выпускников и студентов, поговорил с ними и предложил создать общественное движение, которое сможет пикетировать госучреждения и через сеть распространять информацию о безобразиях в районе. Но молодежь повела себя совсем не так, как он думал. Парни послушали его, покивали и согласились, что организация нужна, а затем взяли биты, арматуру, травматические пистолеты и цепи, и самостоятельно очистили район. А тут одновременно с этим в сети появились видеоролики с ваших акций и ребята стали готовиться к более серьезным делам. Да только не успели. Полиция взяла одного паренька, который сцепился с распространителем спайса. Он раскололся, а дальше все по накатанной колее. Налетели полицейские и спецназ. Всех повязали, а Быстров, который стал заложником ситуации, схватился за охотничью двухстволку и погиб…

– Значит, на самом деле, никакой террористической подпольной организации не было?

– Нет, – Фирсов покачал головой. – Это придумали полицейские начальники, чтобы ордена получить. Быстров не хотел крови и сдерживал молодняк, а сами парни на серьезную акцию не решались.

– А как же оружие и экстремистская литература?

– При обыске у студентов обнаружили "Майн Кампф" и сборник какого-то Доброслава "Иудохристианская чума" – уже экстремизм. Потом нашли запас медикаментов, там морфин, пара тюбиков промедола и сильнодействующие таблетки – наркотики. А оружие в основном охотничьи стволы и травматы, плюс нам подбросили автомат с заказного убийства, которое на нас повесили.

• Предыдущая
• 19/51
• Следующая