Огонь в твоей крови - Ежова Лана - Страница 67

• Предыдущая
• 67/74
• Следующая

— Потому как с тобой, шантажист, не разговариваю. Или уже забыл?

— А сейчас, что ты делаешь? Транслируешь мне свои мысли прямо в мозг? — насмешливо поинтересовался Богдан.

— Ты лучше жуй тщательней, для пищеварения это полезно.

Поставив точку в их странноватом диалоге, целитель вместе с женихом и наставником Лили удалились в летнюю кухню.

— Что это с Давидом? — поинтересовалась Макарова, наслышанная, что флегматичного врачевателя трудно вывести из равновесия. — И чем и когда ты успел его шантажировать? А, главное, зачем?

Данилевский с нарочито невозмутимым видом придвинул к себе конфетницу — и присвистнул:

— Ого! Ты посмотри, что твой наставник покупает себе на десерт.

Магичка, отобрав вазу, внимательно оглядела сладости. Неудачный объект для переведения темы разговора — самые обычные конфеты. «Ежик в тумане», «Зеленая фея», «Белочка с приветом», «Волк-одиночка», «Йети», «Чупакабра»…

— «Чупакабра?!» — Девушка сморгнула, посчитав, что странное название ей примерещилось.

— Ага, а еще есть «Граф Дэ» — слой черного шоколада, затем начинка из пралине, внутри которой вишневый ликер. Попробуй, тебе понравится.

— Чудны?е конфетки…

— Как и новая владелица городской кондитерской фабрики. Угадаешь ее имя?

— Кандидатура одна — Кассандра? — предположила магичка.

— В яблочко! Но вопрос легкий, согласись. Главная и бессменная чудачка нашего города верна себе: покупает фабрику с устаревшим оборудованием. Спрашивается, зачем? Дальновидные планы? Какой-то тактический ход?

— Может, она решила поиграть в мафиози? Только ноги жертве будет заливать в тазу не цементом, а липкой карамелью?

— Точно! — оживился Богдан. — А потом топить не в реке, а в чане с горячим шоколадом, из которого потом наделают конфет.

— Фу, гадость какая! — скривилась Лиля.

— Ты первая начала…

— Я и закончу. Если серьезно, покупка фабрики может оказаться очередной блажью прорицательницы.

— Да, чтобы позлить Феликса. Но знаешь, — Данилевский развернул «Чупакабру», — не поскупившись на оснащение и ремонт здания, а затем расширив ассортимент и придумав смешные названия, она сделала предприятие вновь рентабельным. Ой!

Воскликнув, маг схватился за щеку.

— Что?!

— Попробуй сама, — предложил он, коварно ухмыляясь. — Поймешь, почему конфета так называется.

В голове у огневички промелькнула страшная мысль-догадка: вампиры купили фабрику, чтобы своими сладостями уничтожить магов, точнее, свести с ума. Вон, один уже готов — непонятно чего хохочет.

И все-таки перед «Чупакаброй» она не устояла. Дробленые орехи с кунжутом и маком вперемешку с карамельной и шоколадной крошкой скрывали внутри ментолово-мятное ядро, после раскусывания которого выступали слезы на глазах. Но связь между неожиданным вкусом и мифической зверушкой Лиля не увидела, о чем и сказала Богдану.

— У тебя нет фантазии, а еще журналистка, вроде бы творческая личность…

— Ладно, хватит заговаривать мне зубы, признавайся, из-за чего поссорился с Давидом?

Парень пожал плечами:

— Он давно хотел настучать Мирославу. Еще в тот раз, когда я привез тебя на осмотр после обряда для Федьки. А я просто кое о чем напомнил, чтобы он молчал…

— О чем?

Богдан улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках:

— Давай откровенность за откровенность? Я расскажу, чем шантажировал целителя, а ты признаешься, из-за чего загорелась ваша с Киром постель.

Лиля недовольно фыркнула:

— Да сон мне приснился плохой! Сон!

— Не-а, — дурашливо замотал головой маг, — я больше верю Петровичу, чем тебе. И теперь наконец-то знаю, что подарить вам на свадьбу: огнеупорную, зачарованную кровать…

— Что?! Ты только сейчас определился с подарком для брата? Позор, Данилевский!

За шуточным разговором ни Лиля, ни Богдан не услышали шорох в кустах жасмина, распустившего цветы в паре метров от навеса. И тем более не заметили, как по саду старого огневика, крадучись, скользит девушка, один в один похожая на Макарову.

12 мая

Катя Петрашова не верила собственным ушам. Это неправда. Нет. Как такое возможно?! О чем говорят эти взрослые?! Что они выдумывают?!

— А после того, как мне позвонил Владимир с предложением проверить вещи дочери, — мать Вики кивнула головой на отца Артема, сидящего за одной партой с ней, — я обыскала ее комнату и нашла в столе таблетки в маленьких пакетиках. Господи… я вырастила наркоманку!

Женщина прижала мятый платочек к глазам и беззвучно зарыдала. Депутат Павловский брезгливо поморщился и отвернулся от соседки.

Катя тряхнула головой, словно прогоняя наваждение. Какие таблетки в столе Вики? Откуда им там взяться? Когда Надежда Викторовна сообщила, что какие-то психотропные препараты врачи нашли в кармане Викиной толстовки, Петрашова решила, что их туда незаметно подбросил Артем или Света, а она, занятая спасением подруги, этого не заметила. Но теперь, оказывается, таблетки были и в столе Ефимовой. Туда сынок депутата их подкинуть не смог бы. Или она ошибается? И сын городского шишки может все?

— Вот видите, моя Светочка не виновата, — с придыханием проговорила дама в шифоновом платье фиолетового цвета. Ее пышный бюст грозил вывалиться из низкого декольте всякий раз, когда она чуть наклонялась вперед, глядя на депутата. — А раз она ни при чем, то мы пойдем, хорошо? Светику скоро к репетитору идти…

— Мама! — одернула родительницу насупленная отличница. — Мы успеем, не переживай. И уйдем, когда будут уходить остальные.

Дама вздохнула и завозилась за партой, за которую ей с трудом удалось протиснуться.

Собрание напоминало театральное действо, где поначалу роль режиссера взяла на себя классная руководительница. Она попыталась заставить родителей играть пафосную драму. Ничего не вышло. Трагедия легко превратилась в комедию характеров, а то и балаган. И не последнюю роль сыграл в том депутат.

Перебив учительницу, Павловский стал возмущаться, что дети сумели достать наркотики. Значит, школа недосмотрела. Работе педагогического коллектива жирный минус. А он еще думал оплатить ремонт спортзала…

При этих словах учительница схватилась за сердце. Директор ее убьет, если узнает, чего лишилась школа.

Когда Артем перевелся к ним из лицея, его отец сделал щедрый жест — обновил технику в компьютерном классе и в учительской. Ходили еще разговоры, что и руководству школы что-то перепало для личных нужд, но вскоре слухи утихли, не подтвержденные, но и не опровергнутые до конца.

— Итак, ради чего мы здесь? — Слово взяла мама Антонины, высокая, худощавая брюнетка, с такой же короткой стрижкой, как и у дочери. — Девочка, куражась, выпила таблетки. Ей стало плохо, но помощь подоспела вовремя, правильно? Подчеркиваю, она сама их выпила, добровольно. Более того, это были ее таблетки, и, как призналась дочь, она предлагала попробовать их друзьям. Так что мы здесь обсуждаем? Мой ребенок имеет твердые убеждения насчет наркотиков, проводите воспитательные беседы с этой… как ее там? — Говорившая наморщила лоб, вспоминая имя пострадавшей девочки — С Верой и ее подружкой. А мы уходим, время — деньги, знаете ли.

Коротко взглянув на Тони, женщина резко поднялась и пошла к выходу из класса. Ее дочь беспрекословно последовала за ней.

Катя Петрашова нашла под партой руку тети и крепко сжала. Они обе слушали монолог матери Антонины с круглыми глазами. Марина верила племяннице и неплохо знала ее подругу. Как шестнадцатилетняя девочка достанет дорогое лекарство, которого отпускается только по рецепту врача? Да и не так воспитана Вика, чтобы «куражась, выпить таблетки». Иначе Катя с ней бы не дружила.

— Подождите! Давайте разберемся.

И Марина, немного путано высказавшись в защиту Виты, в конце добавила:

— Но главное, Катя слышала, как Артем кричал на Свету за то, что она добавила препарат в «энергетик».

Дама всплеснула руками, и ее грудь бурно заколыхалась, как волны на озере во время грозы.

• Предыдущая
• 67/74
• Следующая