Мятеж - Малинин Евгений Николаевич - Страница 35

• Предыдущая
• 35/94
• Следующая

— Что же еще они для нас приготовили?..

И тут же включилась связь:

— Первый, здесь «поиск»-три. Вышел из жилой зоны, до корпуса геофизических исследований около пятисот метров, однако дальнейшему продвижению мешает защитная полоса...

— Здесь первый, — немедленно отозвался Бэш. — ЧТО она собой представляет?..

— Промышленно-исследовательская зона окружена цепью лучевых генераторов. Через неравные промежутки времени ими создается десятиметровая полоса комбинированного жесткого излучения, в состав которого входит и проникающее Иситуки. Мы в наших скафандрах не сможем преодолеть это заграждение...

Полковник на секунду задумался, а потом коротко приказал:

— Первый — всем, собираемся на проспекте у заградительной полосы! До моего прихода через полосу не соваться!

Жилая часть град-комплекса отделялась от промышленно-исследовательской зоны свободным от построек пространством, представлявшим собой когда-то отличный газон. Долгое отсутствие ухода превратило этот газон в пустырь, покрытый бурой переросшей травой, мелкими, странного вида кустами явно неземного происхождения, непонятными буграми и выбоинами. Через этот заброшенный пустырь, от последних жилых построек до первых исследовательских корпусов тянулась голубая лента шоссе. Стеклопласт его покрытия в отличие от газонной травы не нуждался в специальном уходе.

А еще привычный вид границы жилого сектора град-комплекса нарушался невысокими решетчатыми фермами, изготовленными кустарно, без претензий на какое-либо архитектурное решение. Фермы эти высились через каждые сто метров и несли на себе мощные стационарные излучатели, позволявшие получить луч комбинированного направленного излучения значительной ширины. Полковник Бэш с оставшимися у него тридцатью двумя десантниками уже около получаса изучал работу этих излучателей.

Отряд расположился прямо на полотне шоссе, поскольку ничего живого ни в жилом секторе, ни в промышленной зоне замечено не было. Оснащение десантных скафандров позволяло без труда определить характер генерируемого излучения, границы действия излучателей и периодичность их включения. На первый взгляд казалось, что генераторы включаются произвольно, без всякого порядка и плана, и что интервалы между излучениями не превышают одной-трех секунд. Однако получасовое наблюдение позволило определить, что каждые десять минут в работе излучателей наступала тридцатисекундная пауза.

Тем не менее полковник не торопился использовать это свое открытие — слишком часто за недолгое пребывание в этом сумасшедшем град-комплексе его автоматика срабатывала неожиданно. Только когда выявленная тридцатисекундная пауза повторилась шесть раз, он решился на бросок. Бэш решил идти сам и брал с собой только десять человек и «росомаху». Если по какой-либо причине его бросок не удался бы, оставшимся предстояло самим решать — предпринять новую попытку прорыва, используя опыт его десятки, или возвращаться назад, отступать, попытаться сохранить себе жизнь, хотя бы и ценой бегства.

Десятка Бэша рассредоточилась вдоль защитной полосы, робот расположился в середине цепи и настороженно вращал излучатель базового аннигилятора, удерживая в прицеле две ближайшие фермы. Для того чтобы пробежать десять—двенадцать метров пустыря, самому медленному из десантников нужно было не более десяти секунд, так что они имели трехкратный запас времени. Но трехсекундное нахождение под генерируемым излучением несло им гарантированную и быструю гибель. Тем не менее они не сомневались!

И вот, едва над «полосой» прекратил бушевать энергетический ураган, одиннадцать человек и робот ринулись в сторону видневшегося впереди лабораторного корпуса. Прошла секунда... две... три... четыре... Большинство из них были уже посередине смертоносного участка. «Росомаха», чуть умерив свой ход, предупреждающе повела в сторону правой фермы излучателем, и словно в ответ на эту угрозу взвыли пусковики генераторов и через секунду все пространство «полосы» было залито смертью!

Десантники не остановились!.. Но пересек границу полосы только Бэш...

Он упал без сил лицом вниз и уже не видел, как обезумевший робот начал, крутясь на одной гусенице, сыпать во все стороны лучевыми и гравитационными разрядами, как двадцать два гравитра десантников, наблюдавших за попыткой его десятки, ударили по решетчатым конструкциям ферм, как под этим ударом толстый, покрытый ржавчиной металл потек, роняя на землю задымившие генераторы, и как над остатками его отряда внезапно поднялось неизвестно откуда взявшееся фиолетовое сияние проникающего излучения Иситуки. Сияние невероятной мощности и в то же время ничем не генерируемое, ничем не питаемое и не поддерживаемое!

Когда истекли тридцать секунд ожидаемого интервала в работе генераторов, на пустыре, отделяющем жилой сектор град-комплекса «С» от промышленно-исследовательской зоны, не осталось ничего живого. Даже робот — несокрушимая, неуязвимая «росомаха», замер с поникшим излучателем и погасшими индикаторами.

Ребята в полукогорте капитана Бабичева подобрались действительно отчаянные. Когда на экране маршрутного дисплея возник купол град-комплекса «F», капитан объявил минутную готовность. «Кондор», шедший впереди, начал снижаться, направляясь в сторону жилого сектора, но бот с «Одиссея» на этот раз не последовал сразу за ним. Вместо этого «стриж» взял чуть выше и на мгновение завис, словно что-то высматривая. Когда же он нырнул следом за ведущим «кондором», на его борту оставался только пилот — остальные двадцать шесть человек покинули бот.

Намеченное Бабичевым место приземления было довольно далеко — не высоко, а именно далеко, поэтому Вихров здорово сомневался, что всей его команде удастся дотянуть до клапана «выхлопа», все-таки возможности планирования у «саранчи» были довольно ограничены. Сам он выпрыгнул первым — на этом настоял Бабичев, утверждая, что чистое пространство впереди для старшего лейтенанта гораздо важнее, чем для любого из его десантников. Пролетев метров десять «камнем», Игорь развернул несущие плоскости скафандра — узкие короткие пластины на руках и ногах, выровнятся, сориентировался в пространстве и направил свой полет, а вернее, некое наклонное скольжение, в сторону темного пятна, достаточно четко выделявшегося на серебре купола и точно отмечавшего место их приземления.

Полет у него занял не более двух-трех минут, метрах в пяти от поверхности купола Игорь на секунду включил индивидуальный антиграв, а амортизаторы скафандра погасили инерцию падения, едва подошвы его башмаков коснулись серебристого пластика.

В течение пяти последующих минут вся полуманипула приземлилась рядом, последним опустился Бабичев, причем его полет был так искусно направлен, что капитану даже не пришлось включать антиграв — он спустился по касательной, словно челнок на взлетную полосу базы. Вихров должен был признать, что такого ему видеть еще не приходилось.

Однако восхищаться мастерством друг друга времени не было, десантники быстро собрались у довольно большого овального нароста на куполе, имевшего плоскую вершину. Пластик купола в этом месте был покрыт мельчайшей бурой пылью, спекшейся в тонкую, необычайно плотную корку. Этот нарост и был «выхлопом» град-комплекса, именно через него из-под купола удалялись загрязненные газообразные отходы деятельности жителей центра, не подлежащие очистке.

Вершина «выхлопа» была забрана довольно толстой и редкой решеткой, в которой имелся люк, укрепленный на тривиальных петлях и закрытый на простенький замок. Замок был открыт в течение пары секунд, что называется, «голыми руками», и спустя минуту десантники оказались перед зевом металлического короба сечением два на два метра, уходящего отвесно вниз.

Игорь уже собрался включить антиграв, однако Бабичев, словно догадавшись о его намерении, положил ладонь, затянутую в перчатку скафандра, ему на руку и отрицательно покачал головой.

— Нам нельзя включать силовые устройства... Засекут... Пойдем «пешком»... — услышал Вихров едва слышный шепот. Удивиться или задать вопрос он не успел, стоявший рядом с ним десантник тронул на груди скафандра один из сенсоров, затем присел над краем короба и осторожно спустил ноги в провал. Улыбнувшись Вихрову сквозь прозрачное забрало шлема, он оторвал руки от пола, завис в темноте короба, как будто на него не действовала гравитация планеты, а затем начал медленно погружаться в эту темноту.

• Предыдущая
• 35/94
• Следующая