Мятеж - Малинин Евгений Николаевич - Страница 82

• Предыдущая
• 82/94
• Следующая

— Очень хорошо, — сурово буркнул Вихров. — Прошу за мной... — и полез в десантный отсек «стрижа».

Оказавшись внутри бота и пройдя к стоявшему в хвосте скафандру высшей космической защиты, Игорь обернулся. Оба киборга были уже в машине, хотя он совершенно не слышал, как они поднимались по короткому трапу. Один из них уже сидел в кресле, а второй закрывал люк.

Вихров распахнул скафандр по шву на груди и, забравшись внутрь, снова замкнул шов. Шлем оставался откинутым назад, и Игорь не спешил ставить его на место, он прекрасно знал этот тип скафандров и чувствовал себя в них как в очень тесном космическом корабле. Усевшись на свободное место и еще раз посмотрев, как устроились его помощники, он громко произнес:

— Давай, Стасик, отчаливай!..

В ответ раздался голос Вострикова, усиленный интеркомом:

— Старт по готовности, время в пути восемнадцать минут тридцать две секунды, максимальные перегрузки два и три десятых g.

По команде с пульта управления бота заработали системы отсоса воздуха из помещения причальной палубы, и через пару минут ворота причала медленно распахнулись. «Стриж», не прибегая к помощи катапульты, снялся на антигравах и, используя вращение «Одиссея», медленно выплыл в открытое пространство. Практически сразу же заработали двигатели ионной тяги, бот развернулся носом в сторону черноты ночной стороны Гвендланы и двинулся к своей цели.

Над люком в кабину пилота включился экран, на который стала автоматически выводиться траектория полета «стрижа». Бот снижался по спирали и дважды прошел над едва заметным зеленым пятнышком, обозначавшим цель маленького корабля. И каждый раз сердце Вихрова замирало в предчувствии лучевого или гравитационного ударов.

Однако ничего не случилось; как и предупреждал Востриков, через восемнадцать с небольшим минут «стриж» завис метрах в полутора над поверхностью планеты и пилот неестественно весело гаркнул в интерком:

— Все, господа, вылазьте, приехали!..

Вихров не торопясь поднялся из кресла, поставил на место шлем скафандра, включил модуль связи на волне «стрижа» и блок интеркома для контакта с внешней средой, тщательнее обычного проверил все соединения и только после этого подошел к люку. Он словно бы не хотел покидать уютное нутро бота. Но один из киборгов уже распахнул люк и выбрался наружу, второй терпеливо ожидал, когда человек последует за его товарищем.

Вихров уже занес над порогом ногу, и в этот момент снова раздался голос Стаса. Уже без прежней бравады он проговорил:

— Я останусь здесь... ждать… По твоему вызову буду на месте через полторы минуты. Ты там давай поосторожнее... нам еще твое капитанство обмывать!..

Затем в наушниках раздался какой-то странный далекий скрип, словно кто-то очень больной попытался рассмеяться, и Игорь шагнул наружу.

Конечно же, он знал, что растительность, устилавшая всю поверхность планеты, сожжена кораблями эскадры и что в атмосфере Гвендланы практически не осталось кислорода, чтобы эту растительность возродить, однако то, что он увидел, ступив на поверхность планеты, ужаснуло его!

Ровная черная, с едва заметным сероватым отливом равнина тянулась до самого горизонта, которого, впрочем, и видно-то не было. Просто черные барханы совершенно незаметно переходили в темное небо, и только яркие серебряные точки звезд показывали, что небо над этой планетой еще сохранилось. Игорь не сразу решился сделать первый шаг, он, казалось, чувствовал, как под титанопластом подошв его сапог шевелится измельченная чуть ли не в пыль, перемешанная перекатами, выжженная лучевыми ударами поверхность планеты, как мелко подрагивают ноги в такт мгновенно заработавшим эмиссионным уплотнителям, не дающим ему провалиться в эту труху по... Он даже представить себе не мог, насколько глубоко можно было бы погрузиться в эту текучую черную пыль! Ему страшно захотелось включить антигравы и оторваться от этой текучей, не держащей на себе абсолютно ничего поверхности хотя бы на несколько метров, но он тут же вспомнил предупреждение нуль-навигатора и... сделал первый шаг.

Ему предстояло сделать десять тысяч таких шагов, и он понимал, о, как отчетливо он понимал, что каждый из этих его шагов может стать последним! Но он сделал второй шаг, потом третий... потом ноги стали сами отмерять шаги, оставляя глазам возможность вглядываться в черную пустыню, ушам — слушать казавшуюся невозможной тишину, голове — способность думать... думать... думать...

И он думал об этой убитой ими планете, о жестокости, просыпающейся порой в людях и толкающей их на самые мерзкие, самые страшные поступки. А потом ему пришло в голову, что и эта планета не щадила его товарищей, он вспомнил Серегу Зайцева — весельчака, умницу и... Серегу Зайцева — страшный обрубок, который уже за чертой жизни говорил и говорил, стараясь предостеречь их, еще живых, спасти их ценой своей смерти! Он вспомнил погибших десантников, поднятых с Гвендланы, и искромсанные останки тел в рассеченных невероятной силой скафандрах, и... пустые и оттого еще более жуткие скафандры...

Он вспомнил... исчадия Гвендланы — червя с человеческими, мудрыми и грустными глазами, и «дьяволов», выглядевших и говоривших почти по-человечески, и бывших так далеко от человека троеруков, и «тараканов», не имевших ничего общего с людьми и казавшихся просто животными, и камни... камни, которые носили внутри себя живую плоть. Он вспомнил маленькую девочку, игравшую в куклы и спросившую его. «Ты нас сейчас убивать будешь?..»

Вспомнил и... остановился!

Мы и их убили!!!

Целую минуту Игорь стоял на месте, а затем обернулся. Позади него расстилалась все та же черная пустыня. «Стрижа» уже не было видно, только трехметровые угловатые черные тени вырастали у него за спиной, и он вдруг подумал, что сопровождавшие его киборги гораздо больше похожи на исчадия, чем все те странные, невероятные формы жизни, доселе населявшие эту неповторимую планету.

О своей миссии и опасности, которой он подвергался, Вихров больше не думал. И то, и другое стало казаться ему мелочью, не стоившей внимания. Он шел вперед, потому что хотел узнать: ПОЧЕМУ?

Почему люди и исчадия Гвендланы не могли договориться?!

Почему поступки и тех, и других определялись ненавистью?!

Почему маленькие дети должны быть убиты?! Неужели только потому, что они могут проводить преобразования шестого уровня?..

Почему?.. Почему?.. Почему?..

Мысли в его голове сменяли друг друга, подчиняясь каким-то, им одним понятным ассоциациям, наталкивались друг на друга, рождали совсем уж невероятные идеи, которые, вспыхнув озарением, вдруг пропадали, не оставив после себя даже следа. Мысли в его голове возбуждали какие-то слуховые и зрительные фантомы, его мозг пытался доказать ему, что он видит легкое, призрачное движение над плоской черной пустыней и слышит некое пение... нет — плач... нет — стон... А во рту появился соленый вкус, словно он принял таблетку соли.

Его глаза, блуждавшие по мертвому черному праху, случайно наткнулись на зеленоватую марку, мерцавшую в нижней правой части забрала и показывающую расстояние до цели, и Вихров удивился — идти оставалось всего два километра... А в наушниках снова раздался странный... длинный шорох, закончившийся уже слышанным раньше скрипом. Игорь вдруг

понял, что эти непонятные едва слышные звуки сопровождают его всю дорогу и что он, занятый своими тяжелыми размышлениями, просто не обращал на них внимания.

«А может быть, эти звуки издает тот, к кому я направляюсь?.. — неожиданно подумал Вихров. — Может, это... предупреждение?! Или призыв?!»

И вдруг на той же марке, показывающей расстояние, он с удивлением увидел, что до цели осталось всего триста метров, что ему осталось сделать всего триста шагов!..

Вихров присел на корточки и сжался, словно ожидая чего-то, и только через секунду понял, что ожидает он... переката. Пришло его время и что-то подсказало Игорю, как его надо встречать.

А впереди, в трехстах метрах, прямо перед его глазами возвышался совершенно невозможный на этой планете холм, слепленный непонятной силой из черного сыпучего праха. И у основания этого холма чернело на черном... входное отверстие пещеры.

• Предыдущая
• 82/94
• Следующая