Шантаж - Малков Семен - Страница 9
- Предыдущая
- 9/92
- Следующая
– Не хочешь? Тогда скажи мамочке правду: что такое с тобой происходит? Чего тебе не хватает?
– Я хочу... такую же куклу... как у Кати! – опустив голову, прошептала сквозь слезы Наденька. – Почему у них есть, а у меня нет?
– Да будет у тебя такая же! – успокоила ее мать. – Только немножко погоди. С первой же получки и куплю!
– Ты всегда... только... обеща-аешь! – пуще прежнего зашлась в плаче Надя. – Ничего ты не купишь! Даже песика не разрешила мне оставить. Я же его на улице подобрала, и покупать не надо! Он такой... несчастный, а ты... ты велела его выбросить...
– Объясняла же я тебе, дочка: нам самим есть нечего, а не то что кормить бездомных собак. Да и одна зараза от них! – попыталась спасти положение Лидия Сергеевна, чувствуя, что дочка ей не верит. – Ну хватит! Прекрати немедленно! – прибегла она к испытанному силовому методу. – Кукла у тебя будет! Но если ты еще раз повторишь подобную выходку – я отцу расскажу, а у него, ты знаешь, рука тяжелая!
Девочка испуганно замолчала.
– Обещай мамочке, что никогда больше так не будешь, и иди умываться. А главное, запомни как следует: кто спросит – ссору с Катей затеяла не ты, а Света. Тогда, может, все и обойдется!
– Но ведь Света ни в чем не виновата! Я ведь тебе, мамочка, уже говорила, – робко возразила Наденька, но, поймав ее гневный взгляд, умолкла.
– Ты что же, хочешь, чтоб тебе попало? Не будь дурехой! Ничего Свете не будет, вот увидишь!
Отпустив дочь, Лидия Сергеевна откинулась в кресле и стала массировать руками виски – от всех этих переживаний голова разболелась. «Это цветочки, а ягодки впереди», – опасливо размышляла она, предвидя объяснения с родителями Кати и Светы – вот будут неприятности-то!
– Уж и не знаю, как улажу конфликт с мамашами! На завтра пригласила к себе Григорьеву, но ума не приложу, в каком плане вести разговор, – пожаловалась мужу Лидия.
Супруги довольно мирно пили чай в тесной своей кухоньке, придя с работы. Степан Алексеевич слушал жену, просматривая газету.
– Тебе же известно, какой у них гонор, у высокопоставленных! Ведь не поверит Григорьева, что дочь подралась из-за куклы: у них только птичьего молока не хватает. Во всем, конечно, обвинит меня – мол, недосмотрела. Вот невезение! Только раздобыла хлебное место – и на тебе: выгонят еще, да из-за сущего пустяка! – Она помолчала. – А все почему? Да просто у ребенка нет такой куклы! Брось газету! – потребовала она. – Сидишь, будто тебя не касается! Другие отцы переживают за детей, а тебе все равно, что твоя дочь страдает! – Лидия уже вопила, затевая очередной скандал. – Эгоист! У тебя в жилах кровь или... моча?
Муж упорно не отвечает – тем хуже для него. Лидия монотонно запричитала:
– И что я в тебе тогда нашла? Зачем молодость загубила? Такая видная девка была – первая на весь район: ударница, делегат комсомольских съездов! Большого начальника могла подцепить. Так нет же, на тебя напоролась! Черт меня попутал!
«Как же умеет все перевернуть с ног на голову, – мысленно отметил Розанов. – Забыла, как за мной бегала, умоляла жениться». И еще глубже уткнулся в газету, стараясь не слышать несправедливых, обидных слов.
– Еще бы! Как мне было устоять? – не унималась жена. – Приехал: красавчик, интеллигент, будущий ученый!
Всех девок заворожил. Даже подруга Верка жениха своего хотела бросить! Вот я и клюнула, дура деревенская! Поверила, что в люди выйдешь. «Аспирантура», «профессура»! – издеваясь, очень похоже передразнила его голос Лидия Сергеевна. – Как же, держи карман шире! Бог меня наказал, что отбила тебя у подруги, вот и мучаюсь! А она ведь тебя любила!
При последних словах Степан Алексеевич встрепенулся – достала его все-таки.
– Хватит чушь молоть! – Взволнованный, он отложил газету. – Знаешь отлично, что Вера мне изменила. Своими глазами видел: утром мы с ней решили пожениться, а вечером того же дня обнимается с Иваном. Сколько жив буду – никогда не прощу!
– И дурни же все вы, мужики! – презрительно пожала плечами Лидия. – Умная баба окрутит любого – он и не заметит. – Она уже приняла решение расстаться с Розановым: к чему теперь скрывать от него правду? – А ты и поверил тогда всему, что я набрехала про Верку, чтоб тебя от нее оттолкнуть? – самодовольно ухмыльнулась она. – Гениальная идея – послать тебя посмотреть на их прощание. Предвидела я: хоть и пригласила она Ивана, чтобы порвать, но годы-то прежней любви со счетов не сбросишь!
Розанова ее слова поразили как удар грома; одно мгновение ему даже показалось – сердце перестало биться. Он встал во весь рост, задыхаясь от гнева.
– Так, значит, ты... ты все подстроила? Уже тогда знала, что Вера решила порвать с Иваном и ехать со мной?
– Конечно! А ты будто не видел, что я к тебе липну, из кожи вон лезу, чтоб отвратить от Верки? Постоянно на подругу наговариваю! – без зазрения совести призналась Лидия в своем предательстве. – Но тебе ведь и я была небезразлична? Хотел обеих трахнуть! – Она вдруг опомнилась: к чему сейчас все это? – Ну-ну, успокойся! – Муж, похоже, еле сдерживал ярость. – Судьба меня довольно покарала. Не надо бы мне лезть между вами. Такая вы были сладкая парочка – аж млели! Признайся, Степан, – спал с ней? – За смешком ей хотелось скрыть поселившиеся в душе боль и горечь.
Не помня себя от гнева, Розанов шагнул к ней: еще немного – и он, кажется, способен свернуть ей шею, так ее сейчас ненавидит! Схватил за плечи, тряхнул с нечеловеческой силой. Лидия Сергеевна застонала от боли, в ее глазах застыл ужас и изумление: таким она мужа никогда не видела, несмотря на постоянные ссоры. Не предполагала даже, что он на такое способен.
Огромным усилием воли Степан Алексеевич справился с внезапным порывом и, тяжело дыша, ослабил железную хватку. Оттолкнул жену, резко повернулся, ринулся в прихожую и, схватив в охапку верхнюю одежду, выбежал из дому.
Перепуганная Лидия, с округлившимися глазами, онемев, смотрела ему вслед...
А Розанов, глубоко потрясенный услышанным, шатаясь как пьяный, шел по заснеженной вечерней Москве. Голова у него была как в тумане. Рой мыслей одолевал его, и главная – убийственное открытие: по собственной вине утратил он счастье, которое посылала ему судьба!.. Предаваясь отчаянию, он не заметил, как ноги сами привели его к знакомому старому дому, где родился и вырос, «Хорошо бы Игоря повидать! – с надеждой подумал он. – Поговорить, облегчить душу».
Игорь Иванов, друг детства, все так же жил в коммунальной квартире их старого дома. С женой недавно разошелся – поймет все, как никто другой.
Поднявшись по широкой обшарпанной лестнице, Розанов в ряду кнопок нашел нужную и нажал четыре раза. К счастью, друг оказался дома.
– Вот это сюрприз! – удивленно приветствовал его Иванов, открыв входную дверь. – Уж кого не ожидал, так это тебя. Проходи, дорогой, не зацепись только – в коридоре все заставлено.
– Ты так погряз в заботах о семье, что я решил не докучать тебе своими холостяцкими делишками, – добродушно приговаривал Игорь, сопровождая Розанова в свою комнату по длинному коридору коммуналки, загроможденному всяким хламом. – Раздевайся, присаживайся и выкладывай старому другу, что у тебя стряслось! – Он поставил на стол немудреную закуску, пиво, початую бутылку водки.
– Спасибо, Игорек! – вздохнул Розанов, тяжело опускаясь на стул. – Ты знаешь – я непьющий, но сегодня – как раз кстати.
Налили по полной за встречу, чокнулись, закусили. Иванов откинулся на стуле, приготовившись внимательно выслушать друга.
– Сегодня и мой семейный корабль пошел ко дну, – грустно признался Степан Алексеевич; помолчал, собираясь с мыслями. – Ты ведь в курсе, что у нас с Лидой постоянные нелады. Живем как кошка с собакой. – Перевел дыхание, посмотрел другу в глаза, словно искал сочувствия. – Корит она меня постоянно – не умею содержать семью. Терпеливо я все сносил, все попреки, старался улучшить положение, но сегодня... всему пришел конец. – Он судорожно вздохнул и продолжал свою исповедь: – Прозрел я. До меня дошло, в чем причина наших постоянных ссор. Все проще простого! – Его губы скривила горькая усмешка. – Не любим друг друга и, что самое ужасное, похоже, и не любили никогда!
- Предыдущая
- 9/92
- Следующая
