Проклятый кровью (ЛП) - Берне Иви - Страница 18

• Предыдущая
• 18/35
• Следующая

— Ты знаешь, как они живут внутри нас. Потом.

Он имел в виду после обескровливания. Да. Ее враги всегда с ней.

— Представь себе эту близость с живым человеком. Живая связь, душа к душе.

Интимность. Ее самая любимая вещь в мире. Она отвернулась.

— Ты боишься, что не сможешь быть связанна таким образом.

— А почему я должна хотеть этого?

— Ты боишься… ты боишься потерять душу.

Она резко развернулась, чтобы впиться в него глазами.

— Я слышал это в твоей крови.

Это знание заставило ее чувствовать себя испачканной и слишком уставшей.

— Я надеюсь, ты получил удовольствие от своего обжорства и подслушивания.

Он склонил голову, немного озадаченный, как если бы он все еще читал ее.

— Благодаря этому, ты мне нравишься еще больше. И кстати, это неправда.

Глаза Алии начало щипать. Это были слезы? Какого черта? Она опустила ногу на кусок штукатурки, измельчая ее в порошок.

— Теперь мне гораздо легче. Потому, что это именно то, о чем я действительно беспокоилась. Нравлюсь ли Михаилу Фостину или нет.

— У тебя есть право быть уставшей.

Он поднял с пола ее нож и протянул ей с поклоном.

— Идем, отдохни со мной. Продолжить битву мы можем и позже.

Она отвернула лицо в нетерпении. Неважно видел ли он ее слезы или нет, они все равно делали ее слабой и глупой. И именно потому, что она была слабой и глупой, она позволила ему уложить себя на софу. Они растянулись на ней вместе, Михаил позади нее. Он притянул ее к своей груди. Это был знакомый жест, как знакомые и удобные старые джинсы. Но это также привело ее в замешательство. Никто не держал ее так, с тех пор, как она ушла от него. Она никогда не была в состоянии доверять кому-либо так сильно.

Алия рассмеялась сама с себя. И что, теперь я ему доверяю. Фостину, который склоняет меня к браку, который — еще этой ночью — схватил меня, избил и стрелял в меня?

Она держала свой нож прижатым к груди, просто на всякий случай.

— Поспи немного, а я принесу тебе еды.

— И потом ты снова захочешь кормиться от меня.

От не ответил.

— Что происходит с тобой теперь….теперь, когда ты действительно кормился от меня?

— Я такой же, как и был до этого.

— Ты врешь. Я помню историю, сказку о связанном мужчине, который не мог питаться.

— Роланд. Роланд и Иллисия.

— Да эту. Что с ним случилось?

Он вздохнул.

— Это грустная история.

— Мне такие больше всего и нравятся.

— Я помню это.

Михаил отбросил волосы с ее лица. Этим жестом напомнив ей о матери. Долгое время она была обижена на мать за то, что та была такой нежной и всепрощающей. За то, что она умерла молодой и оставила ее в доме с одними мужчинами.

То, что она отправилась жить со своей тетей в Нью — Йорк, спасло ей жизнь, она была уверена в этом, и встреча с Михаилом и его семьей была откровением для нее. Она никогда не знала, что семья может быть такой сплоченной. На какой-то замечательный период времени она была одной из них. Пока она не предала их всех.

— Только ангелы и демоны никогда ни о чем не сожалеют, — сказал Михаил.

— Ты все еще можешь слышать мою кровь?

— Нет. Я только понимаю, что ты расстроена.

Алия закрыла глаза. Быть с ним было больше похоже на сдирание скальпеля. Это должно закончиться, и как она ему и сказала, это не может закончиться хорошо.

— Пожалуйста, расскажи мне эту историю.

Следуя старым привычкам, она положила голову на его согнутую руку.

— Эта история родом с Кавказа

— Откуда приехали и сами Фостины

— Все верно.

Она уловила улыбку в его голосе.

— Когда-то давным-давно жил могущественный принц Волчек, у него была красивая белокурая дочь Иллисия. Все молодые лорды-вампиры мечтали предложить ей руку и сердце, но матери Иллисии привиделся пророческий сон. Супругом, предназначенным ей судьбой, оказался иностранный принц Роланд. Она рассказала мужу свой сон, и он заставил ее поклясться скрыть сон в тайне от их дочери. Он хотел узнать все об этом человеке для начала, объяснил он ей.

Правда была в том, что он знал об этом Роланде. Роланд убил его брата. Все эти годы о мечтал о мести. Теперь он увидел замечательный способ для ее осуществления. Он отправился к Роланду и рассказал ему о сне, сказал, что все забыто и что он рад видеть его в своей семье. В конце концов, они не могут идти против судьбы, не так ли?

Роланд был поражен, но рад. Он видел Иллисию однажды на турнире, и помнил ее прекрасную фигуру и ее кожу, словно лепестки белой розы.

Волчек отправился домой вместе с Роландом, рассказывая о совершенной красоте его дочери и богатстве, но еще о ее страстности. Как он был рад благополучно выдать ее замуж, потому что она была очень горячей и постоянно флиртовала с мужчинами. Он даже намекнул, что, несмотря на это, он все еще надежно хранит ее девственность, хотя она могла бы и не остаться такой до этих пор.

К тому времени, как они оказали внутри замка, Роланд воспламенился, думая об этой девочке, которая казалась ягненком, но была лисицей внутри, девочка, которая была предназначена ему судьбой, девочка, которая не могла его не любить.

— А она знает обо мне? — спросил Роланд.

— Она знает все о тебе. Она горит, в предвкушении. Представляя тебя, она воодушевляется. — Он подмигнул Роланду. — Тебе будет приятно усадить ее в свое седло.

— Они прибыли как раз перед рассветом. Все удалились по своим комнатам. Роланд был подавлен, он не мог увидеть ее до следующей ночи.

— Ерунда, мой мальчик, — сказал Волчок. — Отправляйся к ней сейчас. Она является твоей по праву. Нет никакой необходимости ждать свадьбы.

Роланд помчался вверх по лестнице в ее комнату и отпустил ее служанок. Он произносил слова, древние даже для тех времен, “объявляю, что вы принадлежите мне по праву сна”.

Иллисия, конечно, ничего о нем не знала, и не поверила ему. Роланд не обратил на это внимания, потому что, как только он оказался возле нее, он потерял контроль.

Алия закатила глаза.

— Он изнасиловал ее в привычной старой вампирской традиции.

— По крайней мере самое важное в этой истории— он питался от нее.

— Как долго?

— Я не знаю. История говорит, что он кормился от нее любыми способами. Волчок приказал, чтобы вся домашняя прислуга игнорировала ее крики. Он хорошо знал свою дочь. Практичная девочка повернула бы ситуацию в свою пользу, но чувствительная, идеалистическая Иллисия никогда не простила бы это Роланду. Роланд был бы проклят ее ненавистью, проклят ее кровью. Она никогда не кормила бы его снова, и в конечном счете, он бы голодал из-за ее отсутствия. Девственность одной дочери была маленькой ценой, чтобы заплатить за медленную, болезненную смерть Роланда. Единственное, что он не понял, это то, что его дочь была достаточно умна, чтобы выяснить, что ее отец пожертвовал ею.

Aлия напрягался, очень сочувствуя Иллисии.

— Это ужасная история.

Михаил закинул свою ногу на ее и начал ласкать мочку ее уха. Никто другой — никто из живых, по крайней мере — не знал, как хорошо это успокаивает ее. Она была поражена, что он помнил.

Когда Роланд, наконец, заснул, вместо того, чтобы отправиться к своим родителям, она уползла и скрылась в темных подземельях замка. После наступления ночи она в одиночестве ушла, пешком, не говоря никому, куда.

Роланд проснулся, увидел кровь на простыне, и вспомнил, что он сделал в своем исступлении, ему было больно и стыдно. Он обыскал замок, и когда не смог ее найти, оседлал коня и отправился в погоню за ней.

— Как он узнал, где ее искать?

— Выпивая ее, он создал с ней связь. Вероятнее всего, он знал, в каком направлении она ушла.

— Смог бы ты найти меня сейчас?

— Думаю, что так. Да.

Замечательно.

— Но одна капля не расскажет тебе, где я нахожусь?

— Нет. Дай мне закончить.

Алия, зевнув, устроилась поудобнее на его руке. Миллион лет назад они лежали, обнявшись точно также в его комнате и слушали альбомы Леонарда Коэна. Тогда дни были похожи друг на друга. Они бесцельно блуждали по городу. Они целовались часами.

• Предыдущая
• 18/35
• Следующая