Иногда полезно иметь плохую память - Малышева Анна Витальевна - Страница 46

• Предыдущая
• 46/67
• Следующая

Самой же Юльке было не до поздравлений.

Да ее никто и не поздравлял, исключая родителей Жени, которые одни, казалось, были обрадованы этой новостью. Мать Юли, выслушав ее заявление о желании рожать, не возразила ей ни словом, ни жестом, однако пролежала целый день в своей комнате, не подпуская к себе дочь, а вечером за ужином только и сказала:

«Тебя ждет моя судьба». Юлька сжала зубы и промолчала. Ольга Петровна, узнав от Надежды Сергеевны, кто является отцом ребенка, всплеснула руками и сказала, что она может помочь девочке. Быстро и безопасно. У них в роддоме есть чудесный специалист. Юлька почувствовала, что ее былые симпатии к матери Макса понемногу испаряются. «Скоро у меня не останется ни одного друга, никого, — думала она. — Только мамаша Жени и его собственная любимая персона. Невеликое утешение. Мама меня точно не простит. А как воспримет эту новость Макс?»

Макс, которому все-таки пришлось отсидеть пятнадцать суток, воспринял новость с отчаянием.

Неприятности, казалось, поджидали его прямо за порогом тюрьмы. Прежде всего он обнаружил, что среди возвращенных ему вещей не хватает тетрадки, где была записана Юлькина история болезни.

— Где «Девушка…»? — немедленно спросил он. — Я хочу получить ее обратно.

— Девушки на воле, — ответили ему. — Шагай!

— Вы меня не поняли! — закричал Макс, но его никто не слушал.

Минуту спустя на его груди уже рыдала мать, повторяя одно и то же: «Какой худой, боже мой, какой худой!» Макс высвободился из ее объятий и посмотрел по сторонам. Юльки не было. Уже испорченное настроение испортилось еще больше.

— Пойдем отсюда, — пугливо озиралась его обычно совсем не пугливая мать.

— Представляешь, мам! — Макс словно опьянел от вольного воздуха и шел рядом с матерью, слегка покачиваясь. — Они отняли у меня «Девушку…»!

Мать только всхлипнула и мизинцем поймала слезу, повисшую на крашеных ресницах.

— Так ты уже все знаешь, — несколько разочарованно протянула она. — А я думала, как ты это воспримешь. Никому верить нельзя, никому!

— Это ментам-то?! — взорвался Макс, и мать испуганно шикнула, оглядываясь по сторонам. — Что ты болтаешь, мам?! Они что, сказали тебе, что «Девушку…» конфискуют?

— Слово-то выбрал! — упрекнула его мать. — «Конфискуют»! Из-под носа увели, балбес! Сам виноват!

— А что, я ее стеречь должен был?! — Макс не находил слов от возмущения. — Если я в камере сидел? А она в другом месте. Конечно украли. Я так и знал.

— Если бы она была тебе нужна, стерег бы!

Ольга Петровна спохватилась, что на них смотрят, поспешила поймать такси, предварительно купив сыну пирожок с лотка. Макс вцепился в него зубами и стал жадно жевать.

Прикончив пирожок, он выглянул в окошко и, вздохнув, вернулся к прерванному разговору:

— Ладно, черт с ней. И так обойдусь. Начну еще раз…

— Вы все, мужики, одинаковые, — хмуро сказала Ольга Петровна. — Вам бы только начать… Эх, раз, еще раз, еще много-много раз…

— Не понимаю, почему ты так переживаешь по этому поводу? — не выдержал наконец Макс. — Разве это не мое личное дело?

— Но я тоже привыкла к девочке, — возразила Ольга Петровна. — А она теперь будет жить в другом доме, может, больше и не увидим ее. А ты… Так легко относишься к этому!

Надежда сказала мне, что Юля уже согласилась…

— Не понял. — Макс остолбенело смотрел на мать. — При чем тут Юля?

— Как это — при чем? — Ольга Петровна ошеломленно смотрела на сына. — Она же выходит замуж!

— Юлька?!

— О, дошло наконец! — Она всплеснула руками. — Я о чем говорю с тобой уже целый час?!

Юлька, Юлька! Она беременна от этого своего… парня-то этого…

— Ясно, — машинально произнес Макс. — Я предполагал, что такое может случиться. Но не думал, что так скоро…

— А ну тебя! — Ольга Петровна махнула на сына рукой. — Ты просто не в себе. Совсем мышей не ловишь. Сам пойдешь к ней, и она тебе все объяснит.

Пойти к неверной подруге Макс решился только вечером. Он принял ванну, съел грандиозный обед, побрился, надел все самое чистое и самое лучшее и отправился в свой траурный путь. Дверь ему открыла Надежда Сергеевна.

— Вот, пришел я к вам, — понуро приветствовал ее Макс. — Не ждали, наверное?

И он посмотрел на нее значительным и грустным взором. Та нашла в себе силы улыбнуться, пропуская его в квартиру.

— Заходи. Юля будет счастлива тебя увидеть.

— Вот как? — с сомнением пробормотал Макс. — Надежда Сергеевна, скажите прямо, я, может быть, не вовремя? Не помешаю? Может, она кого-то ждет?

— Какой ты стал церемонный, Максим! — удивилась Надежда Сергеевна. — Можно подумать, что ты провел пятнадцать суток в пансионе для благородных девиц.

— Жизнь, Надежда Сергеевна, она всему научит, — солидно ответил Макс и прошел в комнату к Юльке. Та лежала на постели, запахнувшись в старый ситцевый халатик с оторванным карманом. Макс прекрасно помнил этот халатик — сколько раз он видел в нем Юльку, когда заходил поболтать, поплакаться, попить кофе… Но сегодня даже этот милый халатик показался ему чужим. Макс осторожно присел на край постели. Юлька даже не посторонилась, чтобы дать ему место. Несколько минут оба молчали.

— Тебе уже донесли? — спросила наконец Юлька.

— Да, — проронил Макс. Они снова помолчали. Юлька тихонько заплакала, и Макс, иснуганно вскочив, заметался по комнате.

— Что ты там бегаешь? — сквозь слезы спросила Юлька.

— Ищу воду… То есть платок, — пробормотал Макс.

— Ну да! — Юлька утерла слезы. — Просто тебе противно приближаться ко мне, так и скажи.

— С ума сошла?!

— И еще ты меня боишься! — твердо сказала она. — Ты боишься беременных, да?

— Моя мать в роддоме работает, — неизвестно зачем сообщил Макс. Осторожно приблизился и снова сел на постель. — А как ты себя чувствуешь?

— Очень странно. — Юлька вытерла последние слезы. — Лучше расскажи, как там, в тюрьме?

— Я тебе потом как-нибудь расскажу, ладно?

— Ладно. На свадьбу ко мне, надеюсь, придешь? — без всякого перехода спросила она.

— Макс даже поперхнулся.

— Так это правда? — шепотом спросил он. — Значит, мать мне правду сказала?! Ты собралась замуж за этого… Этого…

— Ну, ну! — грозно сказала Юлька. — «Этот», как ты его называешь, вполне приличный парень. И он очень рад тому, что будет ребенок… В конце концов, он не так уж плох.

Правда, он не слишком самостоятельный, но я думаю, когда он станет отцом, поймет, что нельзя всю жизнь сидеть на шее у папы и мамы… А на первое время…

— На первое время его папа и мама помогут вам, — ехидно передразнил ее Макс. — Слушай, как быстро у тебя меняются мнения и вкусы! Еще недавно Женя был тебе противен, ты и слышать о нем не хотела! Что случилось?

Из-за ребенка?

— Не кричи! — оборвала его Юлька. — «Что случилось, что случилось». Ладно, я тебе скажу, хотя, наверное, это будет подло с моей стороны. Мы встречались, пока ты сидел. Ну что мне было делать?! Мне было так скучно, так одиноко!

— А теперь тебе совсем не скучно и не одиноко, — сказал уязвленный Макс. — Хорошо, что я в армию не ходил. А то бы мы поссорились еще раньше. Нашла бы себе кого-нибудь и родила бы уже тройню.

— Заткнись! — вспыхнула Юлька. — Ты ничего не понял! Все это, — она показала на свой довольно впалый живот, — все это следствие только того вечера… Помнишь, когда я пришла пешком, под дождем… А после мы ни разу…

Да почему я должна перед тобой отчитываться!

Мы гуляли, ездили несколько раз за город, на речку, были в театре, разговаривали. Он хороший парень, довольно тихий, внимательный.

Кажется, он меня любит…

— А ты? — перебил ее Макс. Юлька помедлила и пожала плечами вместо ответа. — Так. — Максу немного полегчало; — Ты, значит, его не любишь.

— Не знаю.

— Ты не такой человек, чтобы отвечать «не знаю» на тот вопрос, — отрезал Макс. — Ты его не любишь, я тебе это говорю! И пусть он будет какой угодно внимательный и тому подобное — ты сделаешь колоссальную ошибку, если выйдешь за него замуж.

• Предыдущая
• 46/67
• Следующая