Ведьмин век - Дяченко Марина и Сергей - Страница 24

• Предыдущая
• 24/85
• Следующая

Присутствие инквизитора сделалось еще тяжелее. Еще ощутимей и жестче; сквозь стук крови в ушах Ивга слышала шаги. Сперва решительные, неторопливые, потом, после паузы — замедленные, будто в раздумье.

— Кто здесь?

Удар. Ивга скорчилась, зажимая рот ладонью. Боль накатила и ушла; сквозь мокрые ресницы она разглядела уходящие вниз ступеньки. А на ступеньках — ноги в темных ботинках. Совершенно сухих, несмотря на дождь.

— А вот не надо было этого делать, Ивга.

Она вдохнула так глубоко, как только могла. Невидимый напор схлынул, оставив только слабую тошноту и озноб.

— Не надо подстерегать за углом. Опасно… Давай, поднимайся.

— Я не хочу на учет, — сказала она, вжимаясь спиной в холодную стену. — Я не хочу в тюрьму. Я не стану там жить, не хочу…

— Ой, Ивга, — в усталом голосе ей померещилось раздражение. — Мне бы твои проблемы.

Первым делом Клавдий открыл холодильник и тупо уставился в его сытые, пестреющие кастрюльками недра. Есть он не хотел ни капельки, но созерцание еды помогало сосредоточиться и создавало иллюзию деятельности. К тому же человек, возящийся с холодильником, не может казаться страшным. По крайней мере Клавдию так казалось.

Митец-младший был не прав. Невеста его и не думала отсиживаться в объятиях одной из многочисленных, по мнению Назара, подруг. Человек, ночевавший три дня у подруги, не так выглядит. И выражение глаз у него тоже не такое.

— Не время, — сказал он будто бы сам себе. — Вот уж не время неучтенной ведьме слоняться по улицам и ночевать на вокзалах.

Он не видел Ивгу — но сразу ощутил, как она вскинулась. Вообразит, что он читает мысли. Или наводнил город шпионами…

Позавчера он вроде бы ее вспоминал. Ах да, она ведь звонила… И он перезванивал Назару. А Назар…

— Ты долго меня ждала?

Вздох.

— Не знаю… У меня часы стали…

Клавдий вздохнул:

Он бессмысленно повертел в руках упаковку ветчины. Интересно, что же с ней теперь делать… С Ивгой, не с ветчиной. Что с ней делать, особенно в свете собственного вчерашнего приказа…

Он вернулся в гостиную. Девушка стояла у дверей, на свободном от паласа пятачке, не снимая мокрой куртки, не опуская на пол видавшей виды спортивной сумки.

— Со вчерашнего дня, — Клавдий подбросил на ладони упаковку ветчины, — вернее, со вчерашнего вечера, резко усложнилась жизнь всех без исключения ведьм… во всех провинциях. То есть она усложнилась раньше… когда начались самосуды. В одной только Рянке… ну да ладно, это служебные сведения. А Вижна, ленивый город, обходилась пока пикетами… — некоторое время он рассматривал этикетку на упаковке. — Почему на ветчине рисуют улыбающихся свиней? Их что, радует перспектива копчения?

— Не больше… чем ведьм, — через силу отозвалась Ивга. — Скоро в супермаркетах… появятся детские наборы «Сожги ведьму». Охапка дров… и красочная этикетка. С улыбающейся… — ее голос сорвался.

— Раздевайся, — сказал он сухо.

Ее напряженные глаза напряглись еще больше; Клавдий криво усмехнулся:

— Я имел в виду — сними куртку… И кроссовки тоже сними.

Бросив ветчину на диван, он прошел к телевизору. Рассеянно щелкнул пультом.

На информационном канале вещал худенький, смуглый, похожий на птицу обозреватель; он говорил не о ведьмах, и в душе Клавдий был ему благодарен. Мир не состоит из одних только ведьм. Даже когда ведьм очень много…

— Ты звонила Назару? — спросил он, глядя, как место смуглого птицеобразного парня занимает женщина со спортивной стрижкой.

Ивга перевела дыхание:

— Я не пойду не учет. Они… Я не пойду!

Клавдий поднял телефонную трубку.

До крови закусив губу, Ивга смотрела, как цепкая, с узором вен рука набирает короткий номер. Скрежет падающей решетки; цепи и вонь факелов. «У меня в доме ведьма. Пришлите машину…»

Она поступила так, как от нее того ждали. Она сдалась на милость победителя. Как презрительно улыбнется девчонка в серой вытянутой кофте: ну что? Достукалась? Ты ведь этого хотела, нет? Когда сама, без принуждения шла к нему?

— Да погибнет скверна… — устало бросил в трубку стоящий спиной человек, и Ивга вздрогнула, будто бы смерти желали ей. «Скверна — это я».

Инквизитор долго молчал, слушая голос на том конце провода; Ивга ждала, обмерев, как червяк в жестянке рыболова. «Пришлите машину за ведьмой… в течение десяти минут…»

— Да, — глухо бросил инквизитор. — Делиться впечатлениями будем потом, Глюр. Сначала доведи все это до конца… Через три часа мне понадобиться полная сводка. Все, а на эти три часа считай, что я умер…

Трубка легла на рычаг.

— Я не пойду на учет… — сказала Ивга неслышно.

— У тебя хорошая внутренняя защита, — сказал инквизитор, глядя в окно. — Как ты себя чувствуешь?

Ивга с удивлением поняла, что тошноты почти нет. Развеялась, исчезла.

— Хорошая защита, — повторил инквизитор рассеянно. — Ивга, ты хочешь спать?.. Я очень хочу. Очень, Ивга; если я сейчас не посплю хоть два часа, все ведьмы во всех провинциях получат шанс отпраздновать мою кончину…

Он потер глаза. Сперва небрежно, потом с силой, с ожесточением, так, что веки моментально покраснели:

— Я буду спать, Ивга. Пойди на кухню, возьми в холодильнике что понравится и съешь… Можешь тоже поспать, на диване. Только, — он вздохнул, — не делай двух вещей. Не касайся входной двери и не входи ко мне в кабинет. Я сразу проснусь, и, как говорилось в каком-то романе, «это испортит мне нервы». Да, и телефонную трубку не поднимай…

Ивга молчала.

Поразительная нереальность происходящего. Жесткий палас под ногами; носки тоже промокли насквозь, но снимать носки перед Великим Инквизитором как-то… несерьезно. Некрасиво, несолидно…

Закрылась тяжелая дверь кабинета. Щелкнула причудливо изогнутая ручка, Ивга где стояла, там и села на палас.

Дождь за окном лил и лил. На экране телевизора, который так и забыли выключить, мелькал суетливый рекламный ролик.

Ивга посидела, скрестив ноги, слушая, как ноют мышцы. Джинсы отсырели насквозь… Сейчас бы к огню, к камину…

К костру.

Ивга вздрогнула. На экране пылал костер, но камера, видимо, любительская, то и дело дергалась, не давая рассмотреть как следует металлический каркас, вокруг которого металось пламя… Это баскетбольная стойка со щитом. И, кажется, к металлической опоре привязан человек… Сетка на кольце уже сгорела. Кричащие люди, похожие на болельщиков… Немо кричащие, потому что отключен звук. Врывающаяся в кадр пожарная машина, другие люди — в форме… Лениво опускающиеся дубинки… Экран гаснет…

Говорящая голова комментатора. Того самого, смуглого, похожего на птицу, с опасливым сочувствием на тощем лице. Ивга огляделась в поисках пульта. Не нашла, подобралась к телевизору, отыскала кнопку, освобождающую звук.

— …подтвердил также, что данный комплекс мер по своей строгости не имел аналогов в последние двадцать лет, а эффективность его такова, что уже спустя два часа после начала профилактических мероприятий в округе Одница было уничтожено пять особо опасных и задержано девятнадцать стандартных ведьм. Вместе с тем Великий Инквизитор счел своим долгом подчеркнуть, что, работая в тесном контакте с ведомством Общественного Порядка, не допустит дальнейшего распространения самосудов как исключительно вредного для Инквизиции, антигуманного и кощунственного явления…

Ивга сидела на пятках. Слишком близкий экран жег ей глаза.

— …основным направлением по-прежнему остается выявление незарегистрированных ведьм. Приговоры Инквизиции отныне будут выполняться в течение суток, причем значительно расширяется список показаний, по которым ведьма подлежит изоляции либо уничтожению…

• Предыдущая
• 24/85
• Следующая