Ночь опасна - Малышева Анна Витальевна - Страница 50

• Предыдущая
• 50/81
• Следующая

– Не находишь, что все становится еще более странным? – спросила Тамара. – Ты столько раз говорил о Маше в присутствии своей подруги, а у той даже вопросов не возникало.

– Но я не знал фамилии, не упоминал, где работала Мария…

– И все равно, это подозрительно! Если они общались, поддерживали связь, то Мария могла оказаться на Чистых прудах не случайно!

– Ты имеешь в виду, что Нина пригласила ее туда?! – Абсурдность этого предположения поставила Олега в тупик. Но Тамара настаивала – это вполне могло случиться!

– Разве Нина поехала бы среди ночи…

– Она бы поехала, если бы твоя подруга привела какие-то веские аргументы!

– Например?

– Например? – И, не медля ни секунды, Тамара повторила то, что говорила и раньше. – Если бы ее позвали на помощь! Нина ведь позвала на помощь тебя, именно тогда – той ночью! И ты туда поехал, хотя тоже удивлялся!

Олег окончательно растерялся. Попробовал объяснить, что Нина не упоминала о том, что звала на помощь кого-то еще. Сказал, что та с самого начала полагалась исключительно на него, говорила, что больше ей не к кому обратиться…

– Она могла соврать! – бросила Тамара. Хмуро взглянула на него и неохотно извинилась: – Прости, вырвалось. Но знаешь, что я скажу? Не зря твоя подруга так боялась любого упоминания о Маше! Она в самом деле считала себя виновной в ее смерти! И когда поняла, что Машу убили вместо нее, то решила молчать!

И тут у него в памяти эхом отдались слова, когда-то оброненные Ниной. «Если ее убили из-за меня, то это все равно, что я ее убила. Я ее убила».

Расставляя чашки, Тамара сообщила, что вареньем ее всегда обеспечивала свекровь. И эта смородина тоже ее изготовления.

– Когда я развелась с Валерой, она стала варить варенье прямо у меня. Мы шли на рынок, покупали ягоды, вместе мыли, вместе закручивали. Она работала на два дома, но была так счастлива, что кому-то нужна!

Олег слышал ее сквозь какой-то туман и оценить замечательное варенье мог с трудом. Только теперь, уйдя затылком в мягкую спинку дивана, он понял, как устал. «Ужасно долгий день, просто бесконечный. Когда я был на кладбище – неужели этим утром? Тогда была грязь, желтая глина, а теперь там, конечно, только снег. Уснуть бы, прямо здесь… И почему я не поехал домой!»

Но Тамара настояла, чтобы они отправились к ней. Она непременно хотела, чтобы Олег посмотрел старые семейные альбомы, которые покойная свекровь некогда отдала ей на хранение.

– Там столько снимков десятилетней давности! Ты сможешь узнать на них свою Нину?

Оказалось, что Тамара предоставила в распоряжение своей родственницы целый стенной шкаф. Это был вынужденный шаг – когда Лика переехала к Валерию со всеми вещами, выяснилось, что места для них не хватает. Сперва по углам тесной квартиры стояли сумки и коробки, потом новая хозяйка стала потихоньку вытеснять старую. К ней переходили полка за полкой, шкаф за шкафом. Мария оказалась перед неизбежным выбором – или выбросить свои старые, ценные лишь в качестве воспоминаний вещи, или куда-то их перевезти. Тамара предложила ей устроить склад у себя на квартире.

– Конечно, в такой квартирке троим тесновато, – сказала она Олегу. – Но когда вместо Лики там жила я, места хватало для всех.

Стенной шкаф был забит до отказа. Олега шатало от усталости, и он ничего не мог толком рассмотреть. Ему показалось, что там преобладали книги и связки бумаг. Одежды не было совсем, никаких ценных предметов он не заметил. Тамара извлекла с верхней полки два распухших плюшевых ободранных альбома. Когда-то на углах были металлические украшения, но они давно отклеились и потерялись.

– Ищи свою подругу, а я сделаю чай, – и Тамара исчезла на кухне.

Чужая жизнь высыпалась ему на колени потоком фотографий. Старики и младенцы, знакомые, но почти неузнаваемые московские улицы – той поры, когда его еще и на свете не было. Солдаты и невесты, школьники, молодожены… У Олега слипались глаза, и он перелистывал страницы больше для видимости – чтобы Тамара его не упрекала.

«Она старается из самых добрых побуждений, но как же я вымотан! Больше нет сил! Еще в прошлое воскресенье я ухватился бы за эти альбомы, а то, что мы узнали в библиотеке, лишило бы меня сна. А теперь… Мне все равно».

– Ну где же ты ищешь! – расстроилась женщина, присаживаясь рядом и отбирая у него альбомы. – Нины здесь быть не может! Нужно смотреть восьмидесятые годы, самый конец. Кстати, это я!

Она показала ему отдельно лежавший снимок, изображавший худенькую рыжую школьницу в массивных, почти уродливых очках.

– Какая я была смешная! – протянула Тамара, поднося снимок ближе к глазам. – Мне эта фотография не нравится, но Маша попросила для альбома именно ее. А вот наша свадьба, но это неинтересно.

Она быстро прикрыла страницу ладонью и смущенно улыбнулась:

– Мы слишком далеко залезли. Назад… Ну вот, примерно то, что нужно.

Это были любительские снимки, сделанные обычной «мыльницей». Почти все они изображали какие-то застолья, и глаза у пирующих были, как на подбор, пугающего кроличьего цвета. И все-таки Олег без труда узнал на одном из снимков совсем молоденькую Нину. Он испытал нечто вроде потрясения – эта худенькая, неловко позирующая девушка слишком сильно отличалась от женщины, которую он встретил год назад. Тогда, в свои двадцать лет, Нина была коротко острижена, носила какую-то невзрачную, дешевую одежду и почти не красилась.

Тамара тоже ее опознала:

– Смотри, вот она! А вот еще, в профиль, и Маша сидит рядом с нею! Видишь, как она тогда выглядела? Совсем еще молодая, красивая. А Нина ничего не рассказывала о своей работе в библиотеке?

Олег пожал плечами:

– Почти ничего. Говорила только, что зарабатывала очень мало, а когда появился ребенок, то нужно было подумать о том, чтобы сменить профессию.

– Да, сейчас там остались настоящие фанатики своего дела, – согласилась Тамара. – Они получают сущие гроши, но увольняться ни за что не желают. Может быть, твоя Нина правильно сделала, что вовремя переменила профессию… Тем более что настоящего призвания у нее наверняка не было.

Олег неожиданно обиделся за покойную подругу и спросил: почему она так думает? Тамара коротко ответила:

– Глаза не те.

Она достала из альбома тот снимок, где Мария и Нина были сняты рядом, и отложила его в сторону:

– По крайней мере, это доказывает, что они были знакомы десять лет назад.

– И что это нам дает? – вяло ответил Олег. – Нину все равно ни о чем не спросишь… И доказать ничего невозможно. Ты пойдешь к следователю с этим снимком?

– С этим снимком и с тобой, – твердо сказала Тамара. – Ты расскажешь всю историю своей подруги – от начала до конца. Ведь это единственная зацепка! Единственная причина, по которой Маша могла поехать на Чистые пруды!

– Но мы все равно не сможем доказать, что это Нина ее туда пригласила! Послушай, эта встреча была назначена мне Ниной уже после шести вечера! Твой бывший муж утверждает, что в это время никто его матери не звонил! Откуда же Мария узнала об этом свидании? Каким образом ее туда позвали?

Тамара ничуть не озаботилась этой несостыковкой. Также на нее не произвели никакого впечатления объяснения Олега. Он сказал, что сперва считал, будто муж Нины подслушал ее телефонный разговор и послал киллера в назначенное место. Но в последнее время Олег все больше начинал верить в его невиновность. А что теперь? Вернуться к исходной версии? Считать Николая заказчиком убийства? Идти в милицию и практически сдать его? Потому что кто еще знал о том свидании? Кто послал туда убийцу?

– Раз об этом свидании узнала Маша – мог узнать вообще кто угодно, – отрезала Тамара, глядя на него почти с сожалением. – Как ты не понимаешь – Нина могла не говорить тебе всей правды! Почему ты ей так безусловно веришь? По-моему, она врала не меньше остальных!

Олег ничего не ответил. Возражать было невозможно – Тамара права. И Нина в самом деле не выносила, когда он заводил разговор о женщине, погибшей из-за нее на Чистых прудах. Тогда ему казалось, что это просто нервы, нежелание впутываться в еще одну неприятную историю. Но может, то было законное чувство вины?

• Предыдущая
• 50/81
• Следующая