Отравленная жизнь - Малышева Анна Витальевна - Страница 53

• Предыдущая
• 53/94
• Следующая

– Он требовал с вас десять тысяч? – воскликнула Лариса. Ей казалось, что теперь-то она поняла, в чем дело. – Какая наглость! Ни за что не платите, ни копейки! И ничего не подписывайте!

Нет, каков! Мало того, что он просто украл у меня этот договор, еще и денег решил на этом заработать… Александра Юрьевна, я вас очень прошу – забудьте об этом. С мужем я сама разберусь.

– Договор уже порван, – пояснила Саша. – И я звоню вам не поэтому. Скажите, как вышло, что ваш муж не знал, что картина ворованная?

Обвиняя по телефону своего мужа, Лариса говорила очень громко и при этом нервно улыбалась. Эта улыбка всегда появлялась у нее в минуты гнева. Сейчас улыбка медленно гасла, уголки рта постепенно опускались. Женщина слегка отняла трубку от уха, будто оттуда могла выползти ядовитая змея и укусить ее. Такого обвинения она никак не ждала. И от кого?! "Если даже эта девица знает про меня, тогда знают уже все… – подумала она. – Что мне делать?

Срочно звонить Ивану! Неужели он проболтался кому-то?!"

А Саша тем временем продолжала:

– Я встречалась со свидетельницей, которая видела, как вы пришли к Екатерине Корзухиной, жене художника. А сама Катя пожаловалась этой женщине, что вы ее обокрали. И назвала эту конкретную картину. Не надо много ума, чтобы сообразить – речь шла именно о вас. Приметы назывались такие, что…

– Александра Юрьевна! – умоляюще перебила ее Лариса. – Все это не совсем так… То есть почти так… Но у меня были особые обстоятельства! Если бы вы знали, зачем мне нужна была эта картина!

Я бы купила ее за любые деньги, но эта женщина сразу сказала, что не продаст. Что мне было делать?

– А зачем вам нужна была картина? – слегка сбавила свой обвинительный тон Саша. Надо сказать, что этот вопрос мучил ее все время – с тех пор, как она узнала, что иногда и дамам в бриллиантах случается воровать.

– Я не могу сказать по телефону. – Лариса так искусала нижнюю губу, что во рту появился железистый вкус крови. – Скажите… Все уже знают, что это я?

– Наверное, никто, кроме меня, вашего имени не знает, – сдержанно ответила Саша. – Но я не могу больше молчать. Особенно после угроз вашего мужа. Он просил меня, чтобы я никому про вас не говорила. Я думаю, что тут дело не только в воровстве. Вы знаете, что эта несчастная женщина и ее сын были убиты в тот же вечер, как вы там побывали? Отравлены! И это могли сделать только вы!

– Боже мой… – прошептала Лариса. – Вот и вы так думаете… И все будут так думать! Но как же мне оправдаться?! Если бы я могла это сделать – я бы первая пошла к следователю! Да, я знаю, как они погибли… Мне сказала это женщина, которая оказалась в их квартире. Я случайно наткнулась на нее, когда позвонила…

– А что и эта женщина убита – знаете?

– Да, знаю.

– А об этом вы от кого узнали? – резко спросила Саша. – Может, от нее самой?

Лариса чуть не выронила трубку и вскрикнула:

– Ну, уж такого сам Иван не думал!

Саша промолчала. Впервые ей в голову пришло, что художник и эта дама могут быть в какой-то мере сообщниками. Ведь их связывало такое обстоятельство, как любовь. Возможно, старая, возможно, почти забытая… «А если все это делалось ими сообща?! Он все время был где-то рядом, вернулся только после того, как все погибли… И подозрение на него не падает! А эта дама прокололась только однажды – когда ее заметила Валентина Георгиевна! Неужели возможно такое?! И он сам убил жену и сына?!»

– Александра Юрьевна, – тихо сказала Лариса. – Вы слушаете меня? Я ничего этого не делала… Я даже украла почти не сознавая, что делаю.

Я не могу оправдаться, но вы должны мне поверить. Прошу вас… Не говорите про меня никому.

– Вот и ваш муж просит о том же.

– Он просит… Да какое ему дело до меня! – вырвалось у Ларисы. – Я вообще с ним больше не живу! А вы все ему рассказали?

– Да, все, что сейчас сказала вам. Хотите меня убедить, что он ничего не знал?

Лариса сдавленно рассмеялась:

– Уверяю вас, у меня не было ни одного сообщника!

«Уверяй, не уверяй – все равно не поверю, что ты все это сделала одна, – подумала Саша. Она уже очень жалела о том, что позвонила этой женщине. – Надо было сразу связаться со следователем. А бабка Верка будет свидетелем, что мне угрожали! Уж она это с удовольствием засвидетельствует! Может, меня и ругать не будут за то, что я так долго молчала?»

Саша уже хотела положить трубку, когда Лариса неожиданно предложила встретиться.

– Зачем? – насторожилась Саша. – По-моему, все уже ясно.

– Вы даже не представляете, насколько ничего не ясно! – в отчаянии воскликнула женщина. – Ну, я вас прошу! Очень прошу! Я все вам расскажу, а уж после этого, если хотите, сообщите обо мне следователю!

Саша открыла было рот, чтобы отказаться от этой встречи, но женщина добавила, уже не таким просительным тоном, а довольно резко:

– Ваш адрес у меня есть, и я все равно найду возможность с вами поговорить!

– Это угроза? – осведомилась Саша. Теперь она относилась к таким заявлениям довольно спокойно.

Последние испытания успели ее закалить.

– Нет… – И тут Лариса неожиданно для себя самой расплакалась. Саша с изумлением слушала в трубке эти жалкие всхлипы, и перед ней вставала ее заказчица в тот день, когда принесла картину.

Нарядная, благоухающая дорогими духами, самоуверенная… И в то же время как будто чем-то подавленная, почти напуганная. Но Саше тогда и в голову не приходило, что она когда-нибудь сможет довести до слез эту женщину!

– Я вас очень прошу, – вздохнула Лариса, пытаясь выпереть слезы тыльной стороной ладони. На руке отпечатались смазанные тени, а водостойкая тушь оказалась не такой уж несмываемой и едко щипала глаза. – Ну, что мне сделать, чтобы вы меня не боялись? Хотите, я приду на встречу с Иваном? Вы должны понять, что человек, у которого погибли жена и сын, не будет иметь никаких дел с убийцей!

Саша подумала, что это вовсе не бесспорно. Но прикинув все «за» и «против», поняла, что эта дама все равно где-нибудь ее поймает. Уж очень она разволновалась, слишком ей хотелось встретиться…

«А что тут может быть опасного? – подумала Саша. – И потом… Если она и правда придет с Корзухиным…» Девушка призналась себе, что ей очень хочется увидеть этого человека. Когда она его искала, то столько узнала о нем, что он стал ей почти родным. Она хорошо понимала, что того ясноглазого улыбчивого парня уже не существует, и все же вспомнила фотографии, которые показывали ей родители Ивана.

– Хорошо, – после долгих колебаний сказала Саша. – Но мы встретимся в таком месте, чтобы вокруг были люди.

– Кафе подойдет? – быстро спросила Лариса. – Конечно, все за мой счет.

Девушка сказала, что как-нибудь заплатит за себя сама. «Еще не хватало, чтобы она меня подкупала!»

Лариса будто услышала ее мысли и грустно сказала, что о ней почему-то всегда думают хуже, чем она есть. Назначила время, место, осведомилась, удобно ли это для Саши. Попросила обязательно приехать и положила трубку.

– О чем это ты говорила? – спросила Ларису мать. Как только разговор был закончен, она распахнула дверь столовой и вышла. – Какие-то ужасы! Ты никуда не вляпалась?

– Не обращай внимания, мама, это неприятности у одной моей подруги. – Лариса отвернулась, чтобы скрыть следы слез. Ей нужно было умыться, но тогда она неизбежно должна была пройти мимо матери. Однако та не поверила ее объяснению. Она схватила дочь за плечи и властно повернула ее к свету. А увидев жалкие, покрасневшие глаза, испуганно прошептала:

– Я же точно слышала, что ты плачешь… Кто это звонил? Какая еще подруга? Почему же ты ее называла по отчеству?

– Ох, мама. – Лариса сделала попытку улыбнуться. – Мне уже тридцать восемь лет, а ты все еще разговариваешь со мной будто с девчонкой…

– Для меня ты всегда останешься девчонкой! – решительно заявила та. – И всегда будешь делать глупости! Ты до сих пор не объяснила мне, почему ушла от мужа. Что он такого сделал на двадцатом году семейной жизни? Могла бы уже научиться терпимости!

• Предыдущая
• 53/94
• Следующая