Отравленная жизнь - Малышева Анна Витальевна - Страница 79

• Предыдущая
• 79/94
• Следующая

Он осекся и с ворчанием начал искать сигареты. Куда он их дел? Следователь смотрел, как Денис жадно закуривает и с лихой обреченностью наливает себе коньяк:

– Черт с ним, с желудком! Пусть подохну, зато с музыкой. Если бы вы знали, как надоедает диета!

Сплошная рисовая каша.

– Расскажите, что было после того, как вы приехали домой. Она была одна?

Денис рассказал, что Лариса ждала его для серьезного разговора. Она многое ему высказала. Ничего нового, но очень много упреков сразу. Он их и раньше слышал. Что он старше ее, что он скучный, что у него слишком примитивные запросы, что она духовно его переросла. Хотя куда уж там – переросла? Лариса никогда нигде не училась, она окончила среднюю школу. И ту закончила неважно.

– Еще она говорила, что не желает больше жить в золотой клетке. Что хочет ребенка. А с ребенком у нас никак не получалось. Я уж тоже грешил, думал – сам виноват. Нет, врачи сказали – это у Ларисы не все в порядке. У нее были выкидыши, несколько подряд, в самом начале замужества. А потом – она не беременела. Я тоже хотел ребенка, без наследника грустно. – Он обвел взглядом обстановку. – Зачем все это? Кому останется? Я-то вообще сирота. У меня ни брата, ни сестры. Даже племянников нет. Родители умерли.

Денис широко и тщательно перекрестился. Он добавил, что Лариса стала собирать оставшиеся вещи. Собрала две или три сумки. Выпила немного виски и все время очень возбужденно отчитывала его. Все ему в счет поставила: пьянство, невнимательность, ожирение, одышку, гастрит… Вспомнила, как он когда-то нагрубил ее маме. В общем, проявила самую лютую бабью мелочность. В какой-то момент, как признался вдовец, он даже искренне пожелал, чтобы Лариса ушла. Невозможно было все это слушать без отвращения.

– Если уж она припомнила такие мелочи, значит, долго вспоминала, – горестно сказал он. – И чем я провинился? За что она так накинулась?

Наверное, просто накопилось. Думала, что с другим мужчиной она будет счастлива. Не знаю, что на нее нашло. Да может, она и сама не знала.

Денис сказал, что не стал дожидаться, когда жена уйдет. Тем более, что она так разошлась и под конец стала совсем невыносима – то и дело начинала плакать, кричала, что ненавидит его, требовала, чтобы он убирался. Он ушел. В клубе, где он часто бывает, могут подтвердить – он приехал туда и сидел там до часа ночи. В бильярд не играл, в карты тоже.

Просто сидел со стаканом минералки и размышлял.

Поехал домой, когда захотел спать. И честно говоря, никак не рассчитывал, что застанет жену…

– Вещи так и стояли посреди спальни – я это сразу увидел, – сдержанно рассказывал Денис. – Она лежала на постели, горел свет… Кажется, ночник над кроватью, люстру я зажег сам, чтобы получше ее рассмотреть. Мне сперва показалось, что она спит, но рука… Рука у нее была свешена с постели как-то странно, под углом. И Лариса была одета. Лежала на спине. А так она никогда не засыпала.

Он еще раз подтвердил, что жена никогда не принимала дигиталис. И вообще ничего подобного – ей хватало слабых успокоительных средств.

– Откуда она взяла эту гадость – ума не приложу, – горестно вздохнул Денис. – Может, у матери украла?

Следователь пропустил это предположение мимо ушей, тем более что у родителей Ларисы ничего подобного в аптечке тоже не водилось.

– Кстати, о кражах, – заметил он. – Как это вы не боитесь держать на виду краденую картину?

Денис резко поставил на стол стакан с недопитым виски, ткнул мимо пепельницы сигарету. Недоверчиво посмотрел на гостя:

– Извините, я вас правильно понял?

И поскольку тот молчал, Денису пришлось говорить самому. Подбирая слова, запинаясь, он рассказал о своих подозрениях насчет этой картины.

Жена была сама не своя с тех пор, как повесила эту мазню над кроватью. Откуда она ее взяла – он не знает. Но зачем же было красть? Могла бы купить Он не разбирается в искусстве, но считает, что такое убожество не должно стоить слишком дорого.

– Да что вы, совсем недорого. – Следователю надоели эти увертки, и он заговорил жестче:

– Более того, Ларисе Николаевне это полотно досталось вообще даром. Она украла его у жены художника, у Екатерины Корзухиной.

Денис беспомощно развел руками:

– Ужасно! Сожалею… Я готов вернуть ей картину, разумеется немедленно! Или заплатить – как она сама пожелает. Я даже готов хорошо ей заплатить… Что ж, теперь она может требовать сколько угодно, я в невыгодном положении.

– Ее уже нет в живых, деньги ей не нужны, – отрезал следователь. – К чему эти увертки, Денис Григорьевич? Я знаю, что вы сами забирали эту картину у Мордвиновой Александры Юрьевны, реставраторши, что заплатили ей сто долларов. И между прочим, унесли у нее кое-что еще. Именно – портрет вашей жены, тоже нарисованный Корзухиным.

Где же он?

Денис резко потер лицо руками и рассмеялся сквозь сомкнутые пальцы:

– Боже… Вам все известно. Хорошо. А что вы скажете, если я сообщу, что Лариса с ума сходила по этому Корзухину? Что когда-то, еще до нашей свадьбы, она была влюблена в эту бездарность и крутила с ним роман? И вот сейчас начала тащить в дом его мазню. Не знаю, что с ней случилось, какой винт в голове свинтился. Только она тронулась на искусстве.

Денис рассказал, что действительно сам забрал у реставраторши пейзаж. Лариса слишком дорого хотела заплатить за работу, а у него лишних денег нет.

Когда он забирал картину, он увидел портрет жены.

Не хотелось оставлять эту вещь в чужих руках. Он купил его.

– За сколько же? – Следователь спросил это только для того, чтобы установить предел наглости Дениса. Со слов Саши он знал, что она отдала портрет бесплатно. Девушке он верил, этому типу – ни на грош. И сам не мог сказать почему. Ему казалось даже, что никакого гастрита у него нет – ишь как хлещет коньяк!

– Да за гроши купил, честно говоря. – Денис фыркнул. – Девушка не очень им дорожила, он ей достался случайно. И она, между нами, сама понимала, что содрала с моей бедной жены слишком большую сумму за реставрацию. Так что она осталась довольна… Как ее там? Саша, да. Симпатичная молодая особа, немножко с фантазиями… Но ничего, ничего.

– Так эта симпатичная особа сообщила вам, что картина краденая?

– Неужели вы думаете, что я бы пропустил это мимо ушей? – обиделся Денис. – Если бы она сообщила – я бы уже разобрался с женой.

– А может, вы и разобрались?

После этих слов наступила тишина. Денис сидел, уставившись в полированную поверхность стола, то всасывая, то выпячивая пухлую нижнюю губу. Потом встал, запахнул полы халата.

– Понимаю. Я у вас подозреваемый номер один.

А между прочим, я ничего не выигрываю от смерти моей жены. Имущество? Даже после раздела мне бы хватило до конца жизни. Свобода? А зачем мне была нужна эта свобода? Мы с женой никогда друг друга не стесняли. Хотела она иметь любовника пожалуйста. Я не Казанова, может, что-то не так делал. Откровенно это признаю. И я со своей стороны тоже не всегда был удовлетворен. Лариса была холодновата, без огонька… И у меня были приключения. Были, я это признаю. Но я никогда не желал разводиться. Она меня совершенно устраивала.

– Да вы не изображайте оскорбленную невинность, – грубо заметил следователь. – Сядьте. Сами понимаете, что дело неприятное. И есть тут одна подробность. Дело в том, что вашу жену видели сразу два свидетеля, когда она спускалась из квартиры Корзухина. И это было примерно в то самое время, когда умерли Екатерина Корзухина и ее сын Артем.

Знаете, как они умерли?

Денис изумленно смотрел на него.

– Их отравили. Сперва вырубили с помощью газового баллончика, потом, пока оба были в бессознательном состоянии, заставили проглотить сильнейшее сердечное лекарство. Догадываетесь, какое? Дигиталис. От которого умерла ваша жена.

Никакой реакции. Молчание, пустой взгляд. Денис, казалось, полностью ушел в себя. Наконец он поднял глаза и вяло заявил:

– Можете подозревать меня в чем хотите. Но ее…

• Предыдущая
• 79/94
• Следующая