Страх перед страхом - Малышева Анна Витальевна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/83
• Следующая

– Врач? – переспросила Алина.

– Да, такая фамилия, – чуть смущенно подтвердил тот. – Так и пишется… А что случилось?

– Скажите, вы были знакомы с моей дочерью, Ириной? – прямо спросила Татьяна. – Она была такая голубоглазая, небольшого роста, рыжеволосая… Немного похожа на меня.

Тот присмотрелся к ней и кивнул:

– Виделись как-то…

– Виделись?

Татьяна растерялась. Чересчур легко он это произнес. Не так должен был говорить человек, чьей любовницей, судя по всему, была Ира… Да еще ждала от него ребенка. Но как спросить об этом, если он сам не говорит? Да еще мешала Алина. Та вела себя просто вызывающе – проводила пальцем по крышке пианино, рассматривая скопившуюся пыль, оглядывала отставшие от стен некогда желтые обои. Внезапно она обернулась:

– А Жени нет?

– Я понятия не имею, где она, – насторожившись, ответил парень. Даже голос зазвучал тверже, он будто нахохлился.

– Разве она тут не живет? – мягко спросила Татьяна.

Она старалась держаться как можно дружелюбнее, потому что видела – хозяин готов в любую минуту замкнуться. Как это было похоже на Женю! В общении с ним приходилось соблюдать ту же осторожность. Женя назвала этого человека своим давним приятелем, женихом. Но в таком случае, какое отношение он мог иметь к Ире? Ведь та едва-едва забеременела, значит, их связь началась и закончилась совсем недавно…

– Она живет на четвертом этаже, с родителями, – добавил Петр, чеканя каждое слово, будто подчеркивая – дальнейшие расспросы бесполезны.

Но Алина не уступила:

– Мы с сами прекрасно знаем, что Женя – с четвертого этажа. И родителей я хорошо знаю, молодой человек. Но она же и тут бывает, верно?

Тот покачал головой:

– Если она сюда иногда заходит, это еще не значит, что она тут живет.

Алина неожиданно заметила:

– А я знавала вашего дедушку. Отчего он вдруг умер? Такой крепкий был старичок.

Петр не выдержал и вспылил:

– Умер от того, от чего все люди помирают! От смерти! Что вам, в конце концов, от меня нужно?!

Татьяна попыталась восстановить спокойствие, но это уже не удалось. Алина, видимо, не умела долго сохранять над собой контроль и совершенно распоясалась:

– Ну, люди от разного умирают, особенно, когда владеют такой квартиркой! Одинокий старик – долго ли ему простудиться, верно? Можно ведь просто оставить в холодную ночь окно открытым. А если дед с постели уже не вставал и сам его закрыть не мог… Убийцы нет, жертва есть!

– Алина! – возмущенно воскликнула Татьяна. – Что вы говорите?

Парень задохнулся от ярости – он даже не обратил внимания на ее слабое заступничество. Он обращался только к ее полной, пылающего от праведного гнева подруге:

– Знаете, что я вам скажу?! Если у вас какие-то претензии на квартиру или там подозрения – идите-ка прямо в ментовку! Там вас выслушают, может, правда за меня возьмутся! У вас хотя бы на душе полегчает! – А когда Алина, пригрозив, что правда это сделает, развернулась к двери, чтобы уйти, парень бросил ей в спину: – Когда умер дед, меня вообще не было в Москве! Я в армии служил! И свидетелей у меня – куча! Целая рота плюс старшина!

Та, казалось, слегка заколебалась. Обернулась, будто желая что-то ответить, но Татьяна сделала большие глаза, пытаясь выразить этим взглядом немую просьбу – оставить их наедине. Алина поняла и, не прощаясь, вышла из комнаты. Они услышали, как за ней закрылась входная дверь. Парень, все еще разгоряченный, повернулся к Татьяне:

– А вам чего?! Начали про Иру, перешли на Женьку и вдруг за моего деда взялись?

– Да я даже не знала вашего дедушку!

– Тогда вообще зачем прицепились? Он, может, был для меня единственным близким человеком! – почти плаксиво заявил Петр. – Это ж додуматься надо, что я его прикончил! Кто эта толстая стерва?! Лицо знакомое!

– Ради бога! Она не стерва, просто не умеет держать себя в руках, – растерянно уговаривала его Татьяна. – А почему она перешла на вашего родственника – я и сама понятия не имею. Пришли-то мы из-за моей дочки…

– Ну да, из-за дочки, – проворчал парень, постепенно остывая. Он достал сигареты и закурил, не предлагая ей сделать то же самое. Резко разогнал рукой повисший перед лицом дым: – Между прочим, у меня есть еще квартира, кроме этой. Я не нищий! И убивать деда не стал бы, даже если б бомжевал!

Татьяна всплеснула руками:

– Да забудьте вы про все это, ради бога! Я-то вам ни слова не сказала!

Парень признал ее правоту. Помолчав, раздавил сигарету в первой подвернувшейся посудине – это оказалось чайное блюдце, на котором подсыхал тонкий, высосанный ломтик лимона. На столе стояла неубранная посуда. Судя по ее числу, тут как-то позавтракало двое-трое человек. И вообще, судя по виду комнаты, тут кто-то жил. Вряд ли упорядоченной семейной жизнью, но комната казалась обжитой.

Парень поймал ее взгляд, устремленный на посуду, но ничего объяснять не стал. Только более тщательно додавил окурок, который еще продолжал испускать тонкую струйку дыма.

– Вы знаете, что произошло с моей дочерью? – спросила Татьяна.

– С Ирой-то? Слышал, – неохотно признался парень. И, помедлив, как бы сквозь зубы добавил: – Соболезную.

Вряд ли эти соболезнования шли от сердца, и Татьяна вовсе не была тронута. Напротив – она с болью прислушалась, как равнодушно он это произнес. Неужели парень – тот самый Петр, от которого ждала ребенка ее дочь? Мало что ждала – еще и рожать собиралась…

– Это случилось рядом с вашим домом, – продолжала она, стараясь говорить как можно бесстрастнее. – Чуть больше недели назад.

Тот кивнул:

– Знаю, знаю. Мне все рассказала Женька. Вот кто плакал! – Он поймал недоверчивый взгляд Татьяны и удивленно поднял брови: – Что – не верите? Они же были школьные подруги, так я слышал.

– Верно, – подтвердила Татьяна. – Да я не думаю, что Женя по ней не горевала. Меня интересует другое… Вы сами близко знали Иру?

Она как можно тверже произнесла слово «близко», в надежде, что до парня дойдет намек. Однако тот явно ничего не уловил и только повторил то, что она уже слышала, – что он знал ее дочь весьма плохо. Просто виделись несколько раз.

Татьяна не выдержала:

– А вы знали, что она была беременна и собиралась рожать ребенка?

Тот так и подскочил:

– Да ну?! Ира?! А я думал, она учится!

– Она и училась! Только это не помешало ей забеременеть от парня по имени Петр!

На этот раз парень серьезно испугался. Или растерялся – по его замкнувшемуся, вдруг приобретшему свинцовый оттенок лицу ничего нельзя было понять.

– Я тут ни при чем, – твердо сказал он, несколько придя в себя. – Вот вы на что намекали? А я-то все понять не мог, что вы ходите вокруг да около, – знал не знал… Ну нет, это не моя работа.

– Что, был другой Петр?

Он почти насмешливо заметил, что имя не такое уж редкое. Почему бы и нет? Но он этого другого Петра не знает. Вообще ни одного тезки здесь, в этом доме, не знает.

Татьяна не стала дальше добиваться от него правды. Она сама понимала, какой смутной и неустойчивой была ее догадка, что владелец квартиры Петр Врач – тот самый человек, который сделал ребенка Ире. И с которым ее убеждала встретиться подруга – незадолго до катастрофы… В самом деле, если подумать, зачем было уговаривать Иру на эту встречу, если та уже находилась в квартире, принадлежавшей этому самому парню? Ведь он же тут хозяин, в конце концов, и может прийти в любое время… Нет, это явно другой человек. Однако она сделала еще одну попытку:

– А откуда у Иры ваш телефон в записной книжке, если вы так плохо друг друга знали?

Парень оживился:

– Ну и что? Ее телефон у меня тоже есть. – Его голос окреп, зазвучал более уверенно, почти жестко. – В конце концов, люди просто записывают телефоны друг друга, даже если не собираются потом звонить. На всякий случай.

Татьяна сдалась:

– Ну ладно. Скажите только, это ваш номер?

Она продиктовала ему номер из записной книжки дочери. Петр подтвердил:

• Предыдущая
• 28/83
• Следующая