Вкус убийства - Малышева Анна Витальевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/93
• Следующая

– Не то чтобы удивляюсь… – деликатно начала Таня, но девушка ее перебила:

– А почему бы вам не удивляться? Я всегда мечтала, чтобы хоть один из его крутых друзей зашел к нам в гости! Может, тогда не стали бы с ним водиться!

Таню передернуло.

– О ком вы говорите? Какие крутые друзья? Мой муж тоже был его другом. Неужели вы считаете, что он стыдился бы Юры…

Девушка отмахнулась:

– Ну, не ваш муж, так другие. Меня зовут Женей, давайте познакомимся. А кто такая эта блондинка в трауре? Она еще расплакалась на кладбище.

Та самая Юрина пассия?

Прежде всего Таня назвала свое имя, а потом уж полностью просветила Женю насчет Агны. Женя удивилась:

– Странно! Значит, все-таки не она. Почему же его девушка не пришла?

– Которая? – в свою очередь удивилась Таня. – Разве у него кто-то был в последнее время?

Женя взглянула на нее как-то странно, но в это время их позвали к столу. Таня обратила внимание на то, что Юрина сестра постаралась сесть к ней поближе. И при первом удобном случае обменялась местами с соседом и оказалась совсем рядом. Таня поняла, что ей хочется поговорить. Она видела, что Женю что-то очень волнует. И не только смерть брата – что-то еще. Таня не ошиблась. Женя выждала для приличия несколько минут и тихо предложила выйти на лестницу поговорить. Таня молча встала. Они протиснулись вдоль стены, на них оглядывались. Агна испуганно приподнялась:

– Уходишь?

Таня попросила ее сесть и успокоиться, обещала, что непременно уйдет с ней вместе. Только на лестнице ей удалось вздохнуть полной грудью. Она поняла, как душно в этой тесной квартирке. Таня предложила Жене сигарету, но та отказалась:

– Не курю. Скажите, так вы и в самом деле ничего не знали о его любовнице?

Таня замялась. Женя называла любовницу «девушкой» и даже сперва приняла за нее Агну. Все это никак не подходило к возрасту женщины, которую видела Таня. Но она все же рассказала об этом эпизоде. Женя скривила губы:

– Очередная блажь! Скажите пожалуйста, обнаженная натура! Тоже мне Кустодиев нашелся! Он купил всю эту дорогущую аппаратуру для съемок, решил делать на этом деньги. И конечно, ничего не вышло.

– Я думала, это просто его новое хобби, – заметила Таня. – Женя, скажите, неужели у него совсем не было своих денег? Я слышала на кладбище про какие-то долги… Он никогда об этом не говорил.

– Стеснялся.

Женя опять скривила рот на сторону, и только тут до Тани дошло, что это не улыбка, а нервный тик. Губы девушки то и дело искажала судорога, которая уродовала ее нежное, почти детское лицо.

Впрочем, Женя вообще выглядела странно. К ее светлой, почти белой коже на удивление не подходил угольно-черный цвет волос. От этого лицо казалось резче, тяжелее. Она была не накрашена и одета как подросток – в черные джинсы, черную фуфайку. Но если приглядеться, становилось ясно, что она ровесница Тани, если не старше ее. «Какие у нее странные глаза, совсем светлые, – подумала Таня. – И вся она какая-то изломанная, странная, резкая. Вполне возможно, что наркоманка. Тогда я вообще не завидую родителям…»

Женя тем временем отвернулась к окну и почти прижала нос к стеклу. Она смотрела, как у самых ее ног за стеклом раскачиваются красные гроздья рябины. Потом девушка как бы в пустоту сказала, что для ее родителей теперь все кончено. Таня вздрогнула – та как будто прочитала ее мысли.

– Но ведь у них остаетесь вы, – неуверенно возразила она.

– Я?! – Женя резко вздернула узкие, в самом деле подростковые плечи. На Таню она по-прежнему не смотрела. – На меня никогда никто не рассчитывал. Я никто, я – лишняя. Дали бы мне так себя вести, как Юрка! Он обдирал отца с матерью до нитки, мы могли бы жить куда лучше! Эта шикарная квартира в центре – на какие деньги он ее снимал? Ведь ему на продукты не хватало, он постоянно являлся сюда за деньгами! А в последнее время уговорил отца заложить бабкины ложки. Уж до такого раньше никогда не доходило.

И Таня узнала, что Юра провернул эту сделку буквально накануне своей смерти. Он примчался как угорелый, всех переполошил, сказал, что ему срочно нужны деньги, скоро он все вернет. Женя была против. Она вышла из своей комнаты и все высказала и родителям и брату. Даже теперь, передавая свои слова, девушка плохо владела собой. Таня могла только воображать, какой тогда поднялся крик.

– Я сказала, что по сути он альфонс. – Женя с трудом справлялась со своим тиком, он даже мешал ей говорить. Ее лицо дергалось так, что Таня от души ее пожалела. – Но отец велел, чтобы я не вмешивалась.

Мама достала с антресолей бабкино наследство – дюжину серебряных ложек, больших, для супа. Ложки очень красивые, золоченые, с чернью. Я их предупредила, что в ломбарде за них дадут сущие гроши. Они за золото платят сорок шесть рублей за грамм, мне ли не знать! Я там цепочку заложила и кольцо… Теперь деньги пропали и ложки тоже.

Она замолчала и схватилась за щеку, пытаясь успокоиться. Потом как-то сквозь зубы извинилась и сказала, что волнуется.

– Но ведь Юру не ограбили, – тихо напомнила Таня. – Деньги должны были уцелеть.

– Он отдал их своей любовнице, как они могли уцелеть, – ответила Женя. – Я, честно говоря, думала, это вы или ваша подруга. Она должна была прийти! Мне говорили, что в последнее время они просто не расставались. Какое свинство! Обобрать парня до нитки и даже на похороны не явиться.

Женя замолчала – из квартиры вышли двое мужчин, спустились к ним на площадку и закурили. Один осторожно похлопал Женю по плечу и сказал, чтобы она не расстраивала родителей.

– Я никого не расстраиваю. – Женя даже не взглянула на него. – По крайней мере, я работаю!

А когда мужчины раздавили окурки и вернулись в квартиру. Женя достала из кармана кольцо с четырьмя ключами:

– Это вам ни о чем не говорит?

Таня впервые видела эти ключи. Женя кивнула:

– Ну еще бы, вы же там не жили. Это ключи от квартиры, которую он снимал. У Юрки было три комплекта. Один у него, другой у нас, на всякий случай. И один запасной, не знаю, где он сейчас.

Квартиру опечатали, но я думаю, нам его вещи все равно не отдадут, даже когда следствие кончится.

Квартирная хозяйка их, наверное, заберет за долги. А там один музыкальный центр чего стоит! По крайней мере, он точно Юркин.

Таня все еще не понимала, чего от нее хотят. После кратких объяснений до нее все же дошло: Женя решила забрать из опечатанной квартиры все более или менее ценные вещи брата. На взгляд Тани, это было бы только справедливо. Но законно ли?

– Вы спрашиваете у меня совета? – нерешительно спросила она. – По-моему, это как-то карается, есть такая статья…

– А по-моему, если я их не заберу, то мы с голоду подохнем, – ответила Женя, вызывающе позвякивая ключами. – Мы сейчас живем взаймы и Юрку похоронили тоже взаймы. А печати можно на место прилепить. Это же обыкновенные бумажки.

Таня удивлялась только одному – зачем девушка рассказывает все это почти незнакомому человеку? Чем она может помочь? И снова Женя будто угадала ее мысли. Совершенно невозмутимо она пояснила:

– Я никого из его друзей не знаю, только вас.

Это же вы его нашли, верно?

Таня подтвердила. Она все еще не понимала, чем может помочь.

– Мне нужны деньги, чтобы нанять машину, – резко, почти нагло заявила Женя. – Вы хоть понимаете, что денег у нас нет совсем? То есть ни копейки буквально, не знаю, что есть будем. Мой парень тоже без работы и все, что было, отдал на Юркины похороны. И знакомые у нас такие же, нищие…

Последнее слово она произнесла сквозь зубы. Таня вспыхнула и потянулась за кошельком:

– Я сколько могу, конечно…

– Да я не милостыню прошу, – оборвала ее Женя. – Вы вроде бы нормальный человек, должны понять. Там, кроме музыкального центра, – вся фотоаппаратура, дорогая мебель, холодильник… Но все громоздкое. Мне нужна грузовая машина, и, может, не одна. И я не могу взять у вас взаймы столько…

И не хочу брать! В жизни взаймы не брала!

• Предыдущая
• 22/93
• Следующая