Зачем тебе алиби… - Малышева Анна Витальевна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/90
• Следующая

— А кем ты работаешь? — поинтересовалась она.

— Я? В строительной фирме.

— А… — Ей стало скучно. Ну, какой он все же неинтересный! Строительная фирма. Запущенная квартира. И что в нем такого? Надо встать и уйти.

Говорить им не о чем. Он старше, в конце концов, и слишком задирает нос.

— А сколько тебе лет? — огорошил он ее.

— Мне? Семнадцать.

— Я приблизительно так и думал. Учишься?

— Уже нет.

— Я не про школу… — Он усмехнулся. — Значит, нигде не учишься?

Она помотала головой.

— А почему?

— Это мое дело, верно?

— Ладно, я не хотел тебя обидеть. И не работаешь нигде?

— Нет.

— Работы не можете найти?

— А я не ищу, — она поджала губы. — Мне хватает денег.

— Отец, наверное, подкидывает?

— Ну. А что тут такого? — Эти вопросы ее не на шутку злили.

— А вообще, чем занимаешься?

— Валяюсь на диване, гуляю, книжки читаю, — она встала. — Ладно, спасибо за кофе и вообще за все.

— Постой. Ты что — торопишься?

— Ну да. Мать будет волноваться.

— Да я тебя отвезу!

— Не надо, сама доеду.

— Значит, все-таки обиделась, — он тоже встал, взял ее за локоть. — Ладно тебе, я, наверное, правда не в свое дело лезу. Живи, как тебе нравится.

— Спасибо, что разрешил.

— Ну вот, опять…

Но они не поссорились в тот вечер, хотя ей почему-то все время хотелось огрызаться и подкалывать его. Игорь оказался старше ее на десять лет с хвостиком, а она тем не менее его не стеснялась. Хихикала, вспоминая глупое знакомство, комкала в кармане рваные колготки, и во всем этом не было никакой романтики, ничего, похожего на любовное приключение. Он ей немного помог, конечно, потом накормил обедом, потом напоил кофе… Ну и что? Она же ни о чем подобном его не просила, он сам навязался. А значит" — сила на ее стороне. Не она этого хотела. Он ей не нужен.

Уже стемнело, когда Игорь спросил:

— У тебя мать строгая?

— Скандальная, — ответила она, закуривая десятую за вечер сигарету. В комнате уже было не продохнуть от дыма, курили не прекращая. Разговор постепенно совсем заглох. Ей было скучновато и хотелось домой. Хотелось принять ванну и завалиться в постель с книжкой. Помечтать, подумать.

— А если не приедешь, что тебе скажут? — задал он осторожный вопрос.

— Как это? — Сердце у нее стукнуло сильно, но не от страха. Она и представить себе не могла, что Игорь способен на что-то дурное.

— Может, останешься у меня?

— Нет, с какой стати? — Анжелика возмутилась очень искренне, нахмурила брови, и он тут же отступил:

— Ладно, не пугайся. Я тебя сейчас отвезу.

— Я не пугаюсь, — надменно ответила она. — Ты меня просто удивил.

— А скажи… У тебя парень есть?

— Что? — Она совсем растерялась. Как отвечать? Врать, сказать правду? Что лучше? Он принимает ее за желторотую, сразу видно. И не знает, что с ней делать. Она вспомнила своих подруг. У многих были не то что парни — мужья, а то и дети без мужей, или шестимесячные животы, или аборты… У нее — ничего. Она даже не целовалась ни с кем в свои семнадцать лет. Анжелика часто спрашивала себя: "Может, я какая-то недоделанная?

Почему парни меня не волнуют? Может, стоит начать с кем-нибудь для приличия? А там — само образуется, нельзя же так просидеть всю жизнь!" Но ни на что не могла решиться. И вот он — момент расплаты. Он примет ее за дурочку. И все же она честно сказала:

— Никого нет. А почему тебя это волнует?

— А почему никого нет? — улыбнулся он.

Она разозлилась, грубо ответила:

— Не твое дело. Что ты мне допрос устраиваешь?!

— Ты мне нравишься, — спокойно ответил он. — Хочу знать о тебе побольше.

Она помолчала, сунула в пепельницу сигарету, вытерла о юбку пальцы, испачканные пеплом. Мотнула головой, спросила:

— Ну и что теперь?

— Анжелика, что ты злишься? Я же тебя пальцем не тронул!

— Еще бы ты тронул.

— А ведь мог бы, — он больше не улыбался, смотрел серьезно. — Ты хорошенькая. Поехала ко мне домой. Знаешь, как я всегда поступал с такими сговорчивыми девушками?

В лицо ей бросилась кровь, она резко встала, заявила:

— Твое благородство я уже заметила! А теперь вези домой. Я бы сама доехала, но метро не ходит.

Он не стал ее задерживать, быстро накинул пиджак, вышел с нею на лестницу, запер квартиру. Уже в машине, после десяти минут молчания, он сказал:

— Оставь свой телефон.

Она без возражений достала из кармана блокнотик, записала номер, сунула ему. Он глянул на листок, сунул его в карман, спросил:

— Номер настоящий?

— Конечно.

— Кто знает? Может, я тебе уже надоел?

— Нет. — Она смотрела в окно, потом опустила стекло, выставила наружу локоть и предоставила ветру трепать свои волосы.

— Простудишься.

— Никогда, — она все еще смотрела в окно.

Он вдруг резко затормозил, она удивленно повернулась к нему:

— Нам еще далеко!

— Ладно, — ответил он и вдруг схватил ее голову в ладони, притянул к себе, присосался к ее сжатому рту своими горячими губами. Она чуть не потеряла равновесия, так сильно он притянул ее к себе, одной рукой уперлась ему в колени, рука поехала по брюкам, она резко дернулась назад, прижалась к спинке сиденья, вся красная. Сердце билось так сильно, что в ушах стоял шум, она оглохла.

Он привел в порядок рубашку, поправил пояс на брюках, закурил, посидел с минуту, глядя прямо перед собой. Потом снова тронул машину с места, не говоря ни слова. Только довезя ее до дома и высаживая, сказал:

— Я тебе завтра позвоню, ладно?

Девушка ничего не ответила, выскочила из машины, пошла к подъезду, не оборачиваясь, стараясь держаться прямо, как будто все случившееся ничуть ее не волновало. Дома мать устроила ей сцену, но Анжелике было все равно. Она даже с удовольствием выслушала замечание матери о том, что глаза у нее горят как-то нехорошо. В своей комнате Анжелика посмотрела в зеркало. Глаза действительно горели, как у кошки в темноте.

Она погасила свет, легла, свернулась калачиком и скоро уснула.

Он позвонил ей, как и обещал. И с того дня звонил часто, почти каждый день. Не всегда они могли встретиться, Игорь много работал, но по воскресеньям обязательно приглашал ее в хороший ресторан, а потом вез к себе домой. Они ни разу не были ни в кино, ни в театре. Мать, познакомившись с Игорем, неожиданно осталась довольна. Правда, он уже взрослый человек, но кажется, Анжелику не трогает, все идет к свадьбе. Подруги завидовали — у него была квартира, машина. Со своими родственниками Игорь ее не знакомил. Анжелика этого и не требовала. Она сама не могла бы сказать — что происходит? Влюблена она? Может быть. Ей нравится, когда он ее целует, гладит ее шею, грудь, тяжело дышит и потом долго приходит в себя, сидя на диване и куря сигарету. До чего-то серьезного у них никак не доходило. У Игоря оказались собственные, какие-то старомодные принципы на этот счет. Он любил все делать постепенно, основательно, и она ему не мешала строить планы — вот они поженятся, вот он сделает хороший ремонт, поменяет машину… С ним было скучновато, но просто.

Они поженились день в день, как выходило по его расчетам. Он приурочил свадьбу к маленькому отпуску на работе. Хотели поехать в свадебное путешествие, но он в последний момент отменил поездку — жаль было денег. Анжелика впервые заметила тогда, что он довольно скуп. Нет, на нее саму он денег не жалел. Давал на дорогие наряды, сам спросил, почему бы ей не проколоть уши, тогда он подарит ей сережки с бриллиантами, в пару к кольцу, которое у нее уже было. Анжелика всю жизнь смертельно боялась крови и всего, что с нею связано — операций, ножей, родов… Но пошла в косметологию и уши проколола. Одно ухо — неудачно, оно долго не заживало, кровоточило, опухало, но зато в нем блестел бриллиант.

Игорь сразу сказал ей, что детей пока не будет.

Она слишком молода, ей надо получить какую-нибудь профессию, хотя бы устроиться в хорошем офисе или банке. Он, конечно, зарабатывает прилично, но хочет, чтобы она тоже работала. Анжелика только плечами пожала — ради бога! Детей она и сама не хотела. Не представляла себе, какими они будут и что ей с ними делать. Кроме того, ее пугали предстоящие роды. Так что все устроилось к общему удовольствию. Она пошла на годичные курсы секретарей-референтов. Училась вяло, часто пропускала занятия, слушала невнимательно, никогда ничего не записывала. Вообще, она стала замечать, что ее все меньше волнует собственное будущее. О чем думать? Чего ждать? Если надо будет что-то предпринять, Игорь позаботится и сам все сделает. Иногда на нее вдруг нападала дикая хандра, она едва волочила ноги, не могла даже приготовить обед, вытереть пыль, повесить в шкаф разбросанную одежду. Вечером он приходил домой, выговаривал за то, что нечего есть, но сильно не сердился — всегда можно было порезать ветчины, открыть сок, сделать наскоро салат.

• Предыдущая
• 8/90
• Следующая