Западня - Малышева Анна Витальевна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/92
• Следующая

— Мам, ты только его не отпускай, — процедила она. — Может, он все врет.

Мать одернула ее:

— Как ты разговариваешь со взрослыми?! Помолчи!

Боже, до меня все еще не доходит… Где же она, в конце концов?!

Из ее сбивчивых объяснений Михаил понял, что Ольга — ее старшая дочь — уже несколько дней не появляется дома. Она сказала, что будет жить у подружки, но координат не дала… Собрала маленький рюкзачок, уехала на велосипеде, и вот они видят чужого человека с этой машиной, а Ольги нет. Женщина вдруг расплакалась. Михаил окончательно растерялся. Наверное, надо было извиниться, уйти, не вмешиваться. Ведь он давно дал себе зарок — не можешь помочь — отойди в сторону, сделаешь только хуже. Но женщина плакала на виду у любопытствующих прохожих. Мокрый велосипед лежал на дорожке. А Милена смотрела на него так злобно, что он понимал — без скандала ему уйти не удастся. И он поднял велосипед.

— Давайте поищем патрульную машину, — сказал он как можно спокойнее. — Они всегда стоят возле метро.

И первым пошел вперед.

Он оказался прав — неподалеку от станции метро они заметили милицейскую машину. Михаил остановился, не доходя до нее нескольких шагов. Ему очень не хотелось вмешиваться, но отступать было поздно. Велосипед по-прежнему был на его попечении. А сам он, как видно, оказался на попечении Милены — девочка не отходила от него ни на секунду, пока ее мать объяснялась с патрульными. У Михаила было чувство. — что его уже взяли под арест.

— Что я тебе сделал? — тихо спросил он у девочки.

Ответ окончательно выбил у него почву из-под ног. Не поворачивая головы, даже не взглянув в его сторону, этот подросток отчеканил:

— Все вы, мужики, сволочи.

Михаил охнул и машинально полез в карман за сигаретами. Вспомнил, что они кончились. Он все больше раздражался — на себя, на Милену, на этот чертов велосипед… Наконец, женщина вернулась к ним. Она уже не плакала, лицо у нее было застывшее.

— Еще не прошло трех дней с тех пор, как она пропала, — тихо сказала женщина, ни на кого не глядя. — Позавчера она еще звонила домой, а вот вчера и сегодня — нет… Они даже, не слушали меня как следует. Спросили, сколько ей лет. Девятнадцать? Сказала, что поживет у подружки? И ухмыляются. Я рассказала им про велосипед, а они говорят — что вы переживаете, ведь он нашелся? :

Тут она как будто вспомнила о Михаиле и подняла глаза;

— Спасибо, что проводили. Милена, садись и поезжай домой.

Девочка вытерла отсыревшее седло ладонью и косо посмотрела на: мать:

— А ты?

— Пойду пешком; Никуда не сворачивай, езжай ,прямо домой.

Милена ловко вскочила в седло, поймала ногой ускользающую педаль, что-то скрипнуло, брякнуло, откуда-то полилась вода… И все же машина поехала. Через минуту девочка исчезла за углом. Женщина повернулась к Михаилу:

— Вы не могли бы оставить свой телефон? На всякий случай. Вдруг нужно будет в милиции…

Он достал из куртки бумажник, порылся во всех отделениях и наконец выудил визитную карточку. Женщина взяла ее и, не читая, сунула в сумочку. Это его немного уязвило — неужели ее не интересует даже его имя? Впрочем, она и сама не представилась. Щелкнула замком сумки, неожиданно сухо попрощалась и пошла прочь, в ту сторону, куда уехала Милена, А Михаил в который раз порадовался, что живет рядом с метро, сразу за продуктовой ярмаркой. Да, грязно, да, шумно, да, половина квартир в доме заселена торговцами с Кавказа… Зато не придется демонстрировать всему Измайлово свои мокрые штаны и облепленные глиной ботинки. И он свернул во двор под пристальным взглядом патрульного милиционера.

Дома он переоделся, прослушал сообщения на автоответчике. Звонила бывшая жена — напоминала о просроченных алиментах. Он не успел их уплатить до майских праздников, а потом не работала сберкасса. Встречаться с ним для передачи денег лично жена отказывалась, предпочитала почтовые переводы. Почему? Он считал, что она так поступает из принципа. Выражает тем самым свое безразличие к нему, отсутствие всяких чувств. Ну и конечно, из-за дочери. «Ты ее не увидишь!» — сказала она после судебного заседания. И он уже три месяца не видел Дашу.

Где-то рядом звякнул велосипедный звонок, и Михаил вздрогнул. Звук донесся из открытого окна. Он выглянул и увидел мальчишку, удалявшегося в сторону рынка на разбитом старом велосипеде, и сразу вспомнил ту белокурую девушку на красной «Пантере». «Вернется, никуда не денется», — неуверенно сказал он себе. Ему было тридцать два года, в дочери она ему никак не годилась, и все же он поймал себя на том, что почти по-отечески волнуется за нее. Может, потому, что Даша как раз незадолго до развода увлеклась бисероплетением и обвешалась самодельными украшениями. Бисерное колье у нее было еще поярче, чем у Ольги. Даше было одиннадцать лет, девочка всегда казалась ему слишком простодушной и доверчивой…Ведь она тоже могла куда-то пропасть… Впрочем, для него она уже пропала. Наверное, надолго. Не дай бог, навсегда…

Чтобы отвлечься от этих мыслей, он сел за компьютер и начал править статью. Последнее время он работал в газете, которая бесплатно распространялась в этом округе Москвы. До этого Михаил находился в вольном полете, и его социологические статьи появлялись во многих изданиях. Но после августовского кризиса большинство журналов и газет перестало сотрудничать с внештатниками, чтобы не лишать заработка своих штатных авторов. Тогда и ему пришлось где-то осесть. Зарплата у него была небольшая, но и потребности невысокие. Квартиру после развода делить не пришлось. Машины у него не было, а значит, не было и связанных с ней расходов. К одежде и дорогостоящим развлечениям он всегда относился равнодушно. Почти не пил. Курил умеренно. И поскольку другой женщины в его жизни пока не было, Михаилу даже на цветы тратиться не приходилось…

Он целиком ушел в работу и не замечал, как вдет время. Опомнился, только когда экран компьютера стал слепить глаза — он отрегулировал яркость еще при солнечном освещении, а теперь в комнате стало темновато. Михаил выключил компьютер, встал, потянулся и отправился на кухню к холодильнику. Ну, конечно! Пусто. Он-то собирался зайти на ярмарку после прогулки, а из-за чертова велосипеда все забыл. И сигарет — ни одной штучки.

К вечеру похолодало. Он накинул плащ, сунул в карман деньги и отправился в магазин. Теперь он невольно обращал внимание на всех велосипедистов, которые попадались ему на пути. И даже просто на велосипеды. Наверное, потому он так быстро заметил Милену.

Девочка стояла на улице, напротив его дома, у обувной мастерской. Красная «Пантера» лежала на вытоптанном газоне, у ног хозяйки. Михаил замедлил шаг, и девочка съежилась, будто это могло сделать ее незаметной. Но прятаться было поздно.

— Ты что — следишь за мной? — спросил он, подходя поближе. Она ничего не ответила, но по ее загнанному взгляду он понял, что прав.

— Ну, что, нашлась твоя сестра? — поинтересовался Михаил.

— Нет, и вы сами это знаете! — С этими словами Милена наклонилась и принялась поднимать с земли велосипед. Мужчина остолбенел:

— Как это — сам знаю? В чем ты меня подозреваешь, в конце концов?! Я даже не был с ней знаком!

Милена исподлобья взглянула на него, сдунула упавшие на глаза волосы и уселась в седло. Велосипед был ей немного великоват. Она, вероятно, так бы и уехала, если бы Михаил не удержал руль:

— Ты что — думаешь, будто я где-то прячу твою сестрицу?

— Отстаньте, — пробормотала девочка. На него она больше не смотрела, но особого испуга тоже не проявляла.

— Нет, это ты от меня отстань! — потребовал Михаил. — Ив конце концов, как ты нашла мой дом?

— По карточке, — бросила та. — Мне мама показала вашу карточку, а я запомнила адрес. Мама считает, что вы ни при чем, а я думаю, что вы врете.

Он с трудом перевел дух.

— Хочешь убедиться, что я не прячу твою сестру? — спросил он. — Пойдем, осмотришь квартиру.

Милена ехидно улыбнулась:

• Предыдущая
• 2/92
• Следующая