Пятьдесят оттенков свободы - Джеймс Эрика Леонард - Страница 15

• Предыдущая
• 15/30
• Следующая

Я невольно улыбаюсь. Мой тиран.

И с какой это стати мне так захотелось пройтись по магазинам? Ненавижу шопинг. Впрочем, в глубине души я знаю почему – и потому решительно шагаю мимо «Шанели», «Гуччи», «Диора» и прочих фирменных бутиков и в конце концов нахожу лекарство от терзающей меня хвори в маленьком тесном магазинчике для туристов. Это серебряный ножной браслетик с крохотными сердечками и колокольчиками. Звенит очень мило, а стоит всего пять евро. Покупаю и тут же его и надеваю. Вот это – мое, то, что мне нравится. И сразу становится легче и покойнее. Я не хочу терять связь с той девчонкой, которой нравилось такое. В глубине души понимаю, что на меня давит не только сам Кристиан, но и его богатство. Привыкну ли когда-нибудь к нему?

Тейлор и Гастон, как и положено, следуют за мной по запруженным прохожими послеполуденным улочкам. В какой-то момент я даже забываю об их присутствии. Хочу купить что-нибудь Кристиану. Что-то, что отвлекло бы его от случившегося в Сиэтле. Но что купить человеку, у которого есть всё? Я останавливаюсь посередине небольшой площади, окруженной магазинчиками, и осматриваюсь. Замечаю магазин электроники и сразу вспоминаю посещение галереи и наш поход в Лувр… Венеру Милосскую… В памяти всплывают слова Кристиана: «Мы все можем оценить женские формы. Мы любуемся ими в мраморе и масле, атласе и на пленке».

Идея приходит сама собой. Смелая идея. Вся проблема в том, чтобы не ошибиться с выбором, и в этом мне может помочь только один человек. Достаю из сумки «блэкберри» и звоню Хосе.

– Кто… – сонно бормочет он.

– Это я, Ана.

– Ана? Ты хотя бы представляешь, который час? – недовольно спрашивает он. Фу ты, я совсем забыла про разницу во времени.

– Извини.

– Ты где? Все в порядке? – Тон меняется на озабоченный.

– Я в Каннах, на юге Франции, и у меня все в порядке.

– На юге Франции, вот как? В каком-нибудь шикарном отеле?

– Э… Вообще-то нет. Мы здесь на лодке.

– На лодке?

– То есть на яхте. Это большая лодка, – поясняю я со вздохом.

– Понятно. – Потянуло холодком. Черт, не стоило ему звонить. Только этого мне и не хватает.

– Послушай, мне нужен твой совет.

– Мой совет? – Он, похоже, поражен. – Конечно. – Уже гораздо дружелюбнее.

Я излагаю свой план.

Через два часа Тейлор помогает мне подняться из моторки на палубу яхты. Гастон с матросами ставит на место гидроцикл. Кристиана нигде не видно, и я торопливо прохожу в нашу каюту – завернуть подарок. На душе по-детски легко и радостно.

– Долго же вас не было. – Я вздрагиваю. Поворачиваюсь – Кристиан стоит в дверях каюты и внимательно на меня смотрит. Вот те на. А если история с «джет-скаем» еще не закончилась? Или ситуация с пожаром в офисе серьезнее, чем казалось?

– У тебя в Сиэтле все под контролем? – осторожно спрашиваю я.

– Более или менее, – немного раздраженно отвечает он и чуть заметно хмурится.

– А я кое-что купила. – Я надеюсь хоть немного поднять ему настроение, вот только бы его раздражение не было направлено на меня. Он тепло улыбается – значит, все в порядке.

– И что же ты купила?

– Вот это. – Я ставлю ногу на кровать и демонстрирую браслет.

Кристиан подходит ближе, трогает, наклонившись, колокольчики у меня на лодыжке, хмурится, заметив красную полоску, и проводит по ней пальцем. Щекотно.

– Симпатично.

– И вот это. – Я протягиваю коробку, надеясь в глубине души, что подарок все же отвлечет его от проблем.

– Это мне? – удивленно спрашивает Кристиан. Я робко киваю. Он берет коробку и осторожно встряхивает. По-мальчишески широко ухмыляется, садится рядом со мной на кровать, наклоняется и целует. – Спасибо.

– Ты же еще не открыл.

– Неважно. Что бы там ни было, оно мне уже нравится. – Он смотрит на меня сияющими глазами. – Я нечасто получаю подарки.

– Тебе трудно что-то купить. У тебя все есть.

– У меня есть ты.

– Да, есть. – Я улыбаюсь ему. – И еще как есть.

Кристиан быстро расправляется с бумагой.

– «Никон»? – Он озадаченно смотрит на меня.

– Знаю, у тебя есть компактная цифровая камера, но эта будет для… э… для портретов и всякого такого. К ней два объектива.

До него никак не доходит.

– Сегодня, в галерее, тебе понравились фотографии Флоранс Делль. Я помню, что ты сказал в Лувре. И, конечно, те снимки… – Я сглатываю, изо всех сил стараясь не думать о картинках в шкафу.

Он замирает, начиная понимать, о чем идет речь, и я торопливо, боясь, что вот-вот сорвусь, продолжаю:

– Я подумала, что ты мог бы… что тебе, может быть, захочется… ну, сфотографировать меня.

– Сфотографировать… тебя?

Позабыв о коробке на коленях, Кристиан во все глаза смотрит на меня. Я отчаянно киваю, пытаясь предугадать его реакцию. Он наконец переводит взгляд на коробку, почтительно проводит пальцами по глянцевым картинкам.

О чем он думает? Реакция совсем не та, которой я ждала, и мое подсознание уже посматривает на меня сердито, как на тупую домашнюю скотинку. Кристиан всегда ведет себя непредсказуемо. Снова смотрит на меня, и в его глазах… что, боль? Черт… теперь-то что?

– Почему ты подумала, что мне этого захочется?

Нет, нет, нет! Ты же сам сказал…

– А тебе не захочется? – спрашиваю я, отказываясь слушать подсознание, которое не верит, что кто-то может пожелать иметь мои эротические фотографии.

Кристиан сглатывает, приглаживает волосы. Такой потерянный, такой смущенный. Вздыхает.

– Для меня такого рода снимки были обычно чем-то вроде страховки. Я знаю, что долго рассматривал женщин только как объект. – Он останавливается, неловко пожимает плечами.

Что? К чему это ведет?

– И ты думаешь, что, фотографируя меня, тоже будешь видеть только объект?

– Ох… – Кристиан как будто сдувается. Кровь отливает от лица. Он жмурится. – Все так сложно, – шепчет он и открывает глаза. В них тревога, настороженность и что-то еще.

Черт. В чем тут проблема? Что так на него подействовало? Я? Я со своими расспросами о его биологической матери? Пожар в офисе?

– Почему ты так говоришь? – шепотом спрашиваю я, чувствуя, как к горлу подступает паника. Я думала, он счастлив. Думала, мы счастливы. Думала, что принесла ему счастье. Я не хочу смущать его, путать. Мысли разбегаются. Откуда эта внезапная перемена? Он не видел Флинна почти три недели. И это причина? Поэтому он такой пришибленный? Может, позвонить Флинну? И тут меня осеняет. Такие моменты необычайной ясности и глубины случаются крайне редко: пожар, «Чарли Танго», «джет-скай»… Он же просто боится. Боится за меня. А полоски от наручников довели его до точки. Кристиан переживал из-за них весь день и совсем запутался, потому что не привык испытывать неудобства, причиняя боль. От этой мысли мне делается нехорошо.

Он пожимает плечами и снова бросает взгляд на мое запястье, где еще недавно болтался купленный им браслет. Есть!

– Послушай, это ровным счетом ничего не значит. – Я поднимаю руку, демонстрируя еле видный рубец. – Ты дал слово. Да что там, вчера было здорово. Интересно. Перестань изводить себя – мне нравится жесткий секс, я тебе и раньше говорила.

Я заливаюсь краской и из последних сил сдерживаю подступающую панику. Он смотрит на меня пристально, но о чем думает? Может, анализирует сказанное мной? Я сбиваюсь с мысли.

– Это из-за пожара? Думаешь, пожар как-то связан с «Чарли Танго»? Ты поэтому беспокоишься? Поговори со мной… пожалуйста.

Кристиан смотрит на меня молча, и между нами снова пролегает молчание. Вот же гадство! Знаю, от него уже ничего не добьешься.

– Не надо выдумывать лишнего, – негромко выговариваю я, и слова отдаются эхом, тревожа память из недавнего прошлого – его собственное высказывание о том дурацком контракте.

Я наклоняюсь, беру у него с колен коробку и открываю. Он наблюдает за мной пассивно, словно я – какое-то забавное существо с другой планеты. Услужливый продавец уже подготовил камеру к работе, и я достаю ее и снимаю с объектива крышку. Навожу на Кристиана, и рамку видоискателя заполняет его прекрасное обеспокоенное лицо. Я нажимаю кнопку и удерживаю, сохраняя для потомства десять цифровых картинок озабоченного Кристиана.

• Предыдущая
• 15/30
• Следующая