Инферно Габриеля - Рейнард Сильвейн - Страница 53

• Предыдущая
• 53/144
• Следующая

Когда ее слезы высохли, Джулия осторожно поцеловала Габриеля и заснула, защищенная руками своего любимого.

Она проснулась в восьмом часу утра. Габриель спал, похрапывая. Он лежал в прежней позе. Значит, все эти часы удивительного сна он держал ее в своих объятиях. Так сказочно она спала только однажды. В старом яблоневом саду. Но тогда ее ждало горькое пробуждение. Сегодня ее ждет совсем другое. Габриель ее вспомнил!

Джулии не хотелось двигаться. Не хотелось, чтобы их разделял хотя бы дюйм. Лежать в его объятиях. Лежать, представляя, что они никогда не разлучались.

«Он меня узнал. Он любит меня. Наконец… свершилось».

Джулия не была избалована любовью. Пожалуй, только Грейс и Рейчел любили ее, но любовь женщины, заменившей ей мать, и любовь подруги — это совсем иное. Отец? Он больше любил свою пожарную команду. Правда, ей говорили о любви. Родная мать, когда напивалась, начинала орать, что любит дочь, а та это не ценит. Он тоже что-то мямлил о любви. Подобные слова никогда не трогали ее сердце, а разум отвергал их за фальшь. Но Габриелю она поверила.

Это было ее первое настоящее утро. Утро, когда она проснулась любимой. Джулия улыбнулась во весь рот, настолько широко, что ее челюсти могли не выдержать и треснуть. Она прильнула губами к его лицу и немного потерлась щекой о его щетину на подбородке. Габриель слегка застонал и даже сжал пальцы, но его ровное дыхание подсказывало, что он спит, и спит очень крепко.

Джулия хорошо знала, в каком состоянии просыпается человек, изрядно напившийся накануне. Скорее всего, он проснется с сильной головной болью и далеко не в радужном настроении. Если разбудить его сейчас, все это лишь усугубится. Нет, пусть уж спит, пока не проснется сам. Ночью Габриель не позволил себе ничего, кроме сонного флирта. Таких пьяных она не боялась. Было бы куда страшнее, если бы выпитое растормозило в нем иной, очень опасный пласт.

Джулия почти час лежала, наслаждаясь его запахом и тем, что ее Габриель здесь, рядом. Она осторожно гладила ему грудь, мысленно усмехаясь, что при этом гладит и дракона. Пожалуй, это была вторая удивительная ночь в ее жизни.

Ее душа и сердце ликовали. Но у ее организма имелись и другие, вполне прозаические потребности, и, когда их голос сделался невыносимо требовательным, Джулия осторожно выбралась из-под руки любимого и отправилась в хозяйскую ванную. Раздумывая над тем, чем же мог пахнуть кашемировый свитер, она обвела глазами полки, а затем увидела на белом шкафчике большой флакон одеколона «Арамис». Она открыла пробку, принюхалась. Тогда, в саду, Габриель пах совсем по-другому. Тот его запах был более природным, более необузданным. Ничего, она привыкнет к новому запаху ее Габриеля.

«Это новый запах моего Габриеля. Моего Габриеля».

Джулия почистила зубы, наспех завязала волосы в узел и пошла на кухню, надеясь разыскать там что-то вроде аптечной резинки.

Стиральный агрегат давно справился со стиркой и сам отключился. Джулия переложила влажное белье в сушилку. Домой она сможет вернуться не раньше чем высохнут ее вещи. Впрочем, зачем ей торопиться? Ведь он знает, кто она!

И тут совсем некстати она вспомнила о Полине. Потом о четырех буквах на вытатуированном сердце. Нет, Полина ей не соперница. Полина могла находиться в его жизни до тех пор, пока он не нашел свою Беатриче. Джулия не сомневалась, что теперь он забудет Полину.

Следом явились еще две тревожные мысли: «А как быть с тем, что он мой профессор? И вдруг он не просто любитель выпить, а настоящий алкоголик?»

Еще в детстве, наблюдая пьяные материнские выкрутасы, Джулия пообещала себе, что никогда не свяжет жизнь с алкоголиком. Разум советовал ей внимательно понаблюдать за Габриелем. Джулия тут же отбросила все доводы здравого смысла. Возможно, до сих пор он пил только потому, что рядом не было ее. А теперь он будет пить… ее любовь.

Ей вспомнились строки шекспировского сонета, который она тоже немного переделала на свой лад: «Ничто мешать не вправе соединенью двух сердец». Человек не рождается наделенным букетом пороков. Джулия не сомневалась: пороки Габриеля проистекали от одиночество и отчаяния. Одиночество сделало его темным ангелом. Ее любовь сделает его ангелом света. Вдвоем они одолеют любую тьму. Вместе они намного сильнее и крепче, чем поодиночке.

Думая об этом, Джулия обследовала содержимое шкафов, полок и выдвижных ящиков его идеально оборудованной кухни. Конечно, с похмелья Габриелю вряд ли захочется есть. Ее собственная мать в такие моменты вообще на еду не смотрела, а говорила, что ей надо «поправить голову». Джулия могла похвастаться (хотя тут нечем хвастать), что уже в восемь лет умела готовить любимую материнскую смесь «морской бриз», которой та «поправляла» свою раскалывающуюся голову.

Себе Джулия соорудила яичницу с беконом и чашку ароматного капучино. Подкрепившись, она стала придумывать, чем бы угостить Габриеля. Скорее всего, ему тоже понадобится «поправить голову». Тогда она приготовит ему изумительный, по ее мнению, коктейль, рецепт которого она когда-то нашла в журнале и записала (на всякий случай). Учитывая, что виски в жилище Габриеля может быть только самого высокого качества, коктейль должен получиться на славу.

Джулия проверила, так ли это, и запомнила, что где стоит, чтобы потом не тратить лишнего времени. Она не любила готовить, но перспектива угостить любимого преобразила ее. Джулия, как настоящая домохозяйка, стала ломать голову, чем же все-таки побаловать Габриеля, если ему захочется есть. Кофе — это само собой. Но кофе не еда. Перебрав все варианты, она остановилась на овощном салате. Легкая пища как нельзя лучше подходит для желудка, который накануне подвергся сильному отравлению.

Джулия обследовала холодильник. Может, нарезать овощи заранее? Нет, тогда они потеряют свежесть. Она приготовит салат в его присутствии, пока он глотает коктейль. А вот тарелку, бокалы, ножи, вилки и ложки она достанет заранее и красиво разложит. Джулия вытащила льняную салфетку. Как-то она набрела на сайт для домохозяек, где увидела, что салфетки можно складывать не только простым конвертиком. Одна женщина даже ухитрилась превратить салфетку в павлина. Нужно будет порыться в закладках; кажется, у нее осталась ссылка на этот сайт.

Из кухни Джулия храбро отправилась в кабинет Габриеля, села за его письменный стол, взяла белый квадратик бумаги для заметок, хозяйскую перьевую авторучку и написала:

Записку Джулия прислонила к винному бокалу, куда она налила ему апельсиновый сок. Но, не желая его будить раньше времени, убрала поднос с коктейлем и всем остальным в большой полупустой холодильник. Затем прислонилась к двери и удовлетворенно вздохнула.

Тук. Тук. Тук.

Ее домашние хлопоты неожиданно прервал стук во входную дверь.

«Черт! Кто бы это мог быть?» — подумала она.

Что же теперь делать? Ждать, когда Полина откроет дверь своими ключами? Броситься в спальню и спрятать голову у Габриеля на груди? Джулия замерла на минуту, но потом любопытство пересилило страх, и она на цыпочках подошла к входной двери.

«Боги всех воссоединенных душ и сердец! Я целых шесть лет ждала этого благословенного момента. Умоляю вас, не дайте разрушиться нашему счастью. Сделайте так, чтобы бывшая любовница моего Габриеля ушла и больше никогда не вторгалась в нашу жизнь».

Джулия глубоко вдохнула и заглянула в глазок. Площадка была пуста. Краешком глаза она увидела, что на полу что-то лежит. Она приоткрыла дверь… совсем щелочку. Протянула руку и облегченно вздохнула. Это был всего-навсего субботний выпуск газеты «Глоб энд мейл».

Улыбаясь и благодаря богов, что не позволили коварной Полине разрушить едва обретенное счастье, Джулия подхватила газету и быстро заперла дверь. Улыбка не покидала ее, пока она шла на кухню. Улыбаясь, она налила себе бокал апельсинового сока. Улыбаясь, прошла в гостиную и уютно устроилась в кресле у камина, положив босые ноги на оттоманку. Жизнь была прекрасна. Даже слишком прекрасна.

• Предыдущая
• 53/144
• Следующая