С.Е.К.Р.Е.Т. - Аделайн Л. Мари - Страница 31

• Предыдущая
• 31/43
• Следующая

Матильда кашлянула:

— Мы все объясним потом, Кэсси, а сейчас вы должны подготовиться. В темпе. Вот-вот начнется.

— Что начнется?

— Неважно.

И все это мне? Платье, макияж. Меня собирались выставить напоказ, но перед кем и зачем?

— Вы помните Мишель? Из штаб-квартиры С.Е.К.Р.Е.Т.? Она будет вашим стилистом.

Я вспомнила круглое ангельское личико и беззаботный смех. Стилист? О каком стиле она говорит?

— Кэсси, я очень рада за вас, но давайте поторопимся. Первым делом нижнее белье. Переодевайтесь.

Прежде чем я успела отреагировать, Матильда затащила меня за бамбуковую ширму и перебросила сверху шелковый, почти невесомый бюстгальтер, трусики и светлые чулки на поясе.

— Спорим, вы думали, что птички и бабочки вам помогут? — рассмеялась она.

Я ничего не поняла.

Когда я надела белье, Мишель выдала мне купальный халат и усадила перед зеркалом. Она собрала мои длинные волосы и уложила их в низкий пучок. Амани чуть нарумянила мне щеки и подкрасила губы, затем большой кисточкой вернула лицу естественный блеск. Немного туши — и мы закончили.

— Теперь платье, — сказала Мишель, осторожно снимая розовый наряд с вешалки и вновь увлекая меня за ширму.

Матильда все это время то выходила из комнаты, то возвращалась.

— Долго еще? — спросила она у Амани.

О чем она? Я просунула голову в тяжелое платье и ощутила, как оно скользнуло по мне. Я вышла из-за ширмы, чтобы мне помогли застегнуть молнию, мельком увидела свое отражение в зеркале и онемела. Платье было изумительное, бледно-розовое, словно изнанка морской раковины. Оно сидело как влитое и великолепно подчеркивало талию, — оказывается, она у меня есть. Наряд из атласа, без бретелей, с сердцевидным вырезом спереди; плечи и руки открыты. Юбка его разлеталась, как у балерины, а форму держал мягкий кринолин.

— Вы... необыкновенно красивы, — сказала Матильда.

— Но на что вы рассчитываете? Люди прекрасно меня знают. Подружка моего босса все еще здесь. Да весь город собрался!

— Доверьтесь нам, Кэсси. Все будет хорошо, — заверила Матильда, взглянув на часы.

Да, фантазии застигали меня врасплох, особенно в случае с Джесси, но сейчас все было иначе. Я впервые находилась среди людей, которых знала в реальной жизни. Это было не только волнующе и рискованно, но и страшно. Мишель осторожно извлекла из маленького бархатного футляра сверкающую серебряную диадему и надела мне на голову.

Мы с Матильдой взглянули на себя в зеркало.

— Потрясающе, моя дорогая. Но не забудьте вот это. — Она вручила мне блестящие белые туфельки.

Скользнув в них, я сделала несколько пробных шажков на каблучках, испытывая смущение и восторг. Да я могла в них танцевать — так, вероятно, и будет сразу после аукциона, который, по моим прикидкам, уже должен бы завершиться. Хорошо, что я пропустила эту часть.

— Пора! — объявила Матильда, беря меня за руку и направляя через холл к бальному залу.

— Что? Куда? Танцы еще не начались, — упиралась я.

Но она не слушала. Мы шли так быстро, что мне пришлось придерживать диадему, чтобы та не свалилась. В бальный зал я вошла, прячась за спину Матильды. Выглянув из-за ее плеча, я увидела на сцене рассевшихся в ряд красавиц. Симпатичная телеведущая, похожая на юную Наоми Кэмпбелл фотомодель, актриса из того же телешоу, что и мужчина с аукциона холостяков, хорошенькая блондинка — виолончелистка из городского симфонического оркестра, две красотки-итальянки — сестры, владевшие лучшими в городе спа-салонами, несколько «папиных дочек»... и Трачина, которая, судя по сбившейся пачке, уже основательно приняла на грудь.

— Один стул не занят, — объявила в микрофон Кэй, осматривая из-под ладони зал. — Может, ушла?

«Боже, сделай меня невидимой,— молила я. — Я не смогу пройти через зал в этом платье у всех на виду; не смогу, чтобы эта толпа из-за меня торговалась. Я выставлю себя полной дурой».

— Никуда она не ушла! — крикнула Матильда и вытолкнула меня вперед.

— Вот она где! — пропела Кэй. — Это мисс Кэсси Робишо, наша прекрасная волонтерка. Ну разве она не красавица?

Я вся сжалась. Матильда положила руки на мои плечи. Какая-то часть меня умерла, и она шепнула:

— Учтите, Кэсси, это Шаг шестой, Уверенность.Она уже есть у вас, надо только ее почувствовать. Вперед.

Она в последний раз подтолкнула меня, и я медленно двинулась сквозь толпу, и все взоры были прикованы ко мне. Я огибала столики, обметая подолом ножки стульев. Когда я пересекла пустовавший танц-пол и направилась к сцене, мое платье вызвало охи и ахи. Но ободряющий свист с балкона заставил меня улыбнуться. Неужели это мне? Проходя мимо столика Пьера, я постаралась не встречаться с ним взглядом. Поднявшись по ступеням, я миновала Трачи-ну, которая сидела на стуле, словно взбудораженная птичка на жердочке.

— Чем дольше я тебя знаю, тем больше сюрпризов, — прошипела она, когда я заняла свое место.

— Ну что, приступим?

Кэй начала с телеведущей новостей, которая после яростных торгов досталась главному менеджеру прибрежных казино за семь с половиной тысяч долларов. Модель, агрессивно пытавшаяся завладеть вниманием Пьера, упала духом, когда, назначив шестнадцать тысяч, его обошел Марк «Акула» Ален — ювелирный король. Сестры ушли общим лотом, две дебютантки заработали пятизначные цифры. Трачина прихорашивалась и чистила перышки, поедая глазами сидевшего неподалеку от сцены Пьера. Однако ее под гром аплодисментов увел Каррутерс Джонсто-ун, необычайно рослый и широкоплечий окружной прокурор из Орлеанского округа, назначивший финальную сумму в пятнадцать тысяч.

Я о таких деньгах даже не мечтала. Трачина была длинноногая, живая, веселая, стильная. Она умела наладить отношения. Могла постоять за себя. Даже в наряде феи она была сексуальна, как все прочие, вместе взятые. Чем ближе становился неумолимый финал, тем большее унижение я испытывала.

— Мы еще не достигли цели, но у нас осталась еще одна холостячка. Кэсси работает официанткой в кафе «Роза», которое входит в число наших уважаемых спонсоров. Начальную ставку назначим, пожалуй, в пятьсот долларов — приступим?

Боже мой, боже, пусть надо мной сжалятся и покончат с этим. Я все верну, только пусть мне дадут по минимуму и заберут с подиума.Но вот раздался мужской голос: «Я начинаю с пяти тысяч», — и я решила, что ослышалась. Поскольку я стояла в круге света, мне было не различить лиц.

— Вы хотели сказать «пятьсот», мистер Кастиль? — переспросила Кэй.

Мистер Кастиль ? Пьер Кастиль только что предложил пятьсот долларов ? За меня ?

— Нет, Кэй. Я сказал «пять тысяч». Я хочу начать торги с пяти тысяч, — возразил он и шагнул вперед, к освещенному подиуму, так что теперь его было хорошо видно.

Он смотрел на меня, как на конфету, которую еще не пробовал. Я сложила руки на коленях, скрестила ноги, потом вернула их в прежнее положение.

— Это... весьма щедро, мсье Кастиль. Итак, начинаем с пяти тысяч. Кто-нибудь предложит больше?

— Шесть тысяч! — послышалось из задних рядов, и голос принадлежал... Уиллу.

Он вернулся? Трачина заерзала на стуле и поджала напомаженные губы. Уилл сошел с ума? У него нет таких денег!

— Семь тысяч, — сказал Пьер, глянув на Уилла.

Внутри меня все оборвалось, затем отпустило.

Я была потрясена. Потом живот снова свело.

— Восемь тысяч, — выдавил Уилл.

Трачина гневно зыркнула на меня, а затем уставилась на Уилла, который пересек зал и встал рядом с Пьером. Да что он делает? Кэй уже собралась опустить молоток и присудить приз Уиллу, когда Пьер объявил:

— Пятьдесят тысяч.

Толпа ахнула.

— Цель стала ближе, Кэй?

— Мсье Кастиль, — ошеломленно произнесла Кэй, — это намного больше. Еще ставки?

Взглянув на Уилла, я чуть не заплакала. Он уронил голову и вымученно улыбнулся, признавая свое поражение.

— Продано! — воскликнула Кэй, закрывая торги финальным ударом молотка. — А теперь — танцы!

• Предыдущая
• 31/43
• Следующая