Утраченный символ - Браун Дэн - Страница 103

• Предыдущая
• 103/114
• Следующая

Лэнгдон обернулся.

Кэтрин. Несмотря на тот ад, через который ей сегодня пришлось пройти, она сияла и даже словно помолодела.

Лэнгдон ответил усталой улыбкой.

– Как он там?

Кэтрин подошла ближе и тепло обняла профессора.

– Никогда не смогу тебя отблагодарить по-настоящему…

Лэнгдон рассмеялся:

– Ты же знаешь, я ничего особенного и не сделал.

Кэтрин постояла еще немного, обнимая Роберта.

– Питер справится. – Отстранившись, она заглянула другу в глаза. – Представляешь, он мне только что сообщил невероятное… просто невозможное. – Ее голос задрожал от радостного предвкушения. – Я должна сама посмотреть. Скоро вернусь.

– Что? Куда ты собралась?

– Я скоро. А Питер хотел с тобой поговорить… наедине. Он ждет в библиотеке.

– Он сказал о чем?

Кэтрин, усмехнувшись, покачала головой:

– Это же Питер, у него кругом секреты.

– Но…

– Увидимся.

И она удалилась.

Лэнгдон тяжело вздохнул. Секретов и тайн ему на сегодня хватило с лихвой. Остались, правда, нерешенные загадки – в том числе масонская пирамида и Утраченное слово – однако профессору казалось, что ответы, даже если они существуют, обойдут его стороной. Он, в конце концов, не масон.

Собрав последние силы, Роберт Лэнгдон направился к масонской библиотеке. Там, за столом, в гордом одиночестве восседал Питер, а перед ним стояла масонская пирамида.

– Роберт? – Соломон приветливо махнул рукой, приглашая войти. – На пару слов.

Лэнгдон выдавил улыбку.

– Надеюсь, не утраченных.

В библиотеке Масонского храма располагался старейший публичный читальный зал округа Колумбия. Обширные стеллажи с трудом вмещали более четверти миллиона хранящихся здесь томов – среди которых значилось и редкое издание книги «Ахиман Резон, или Помощь брату». Помимо книг в библиотеке экспонировались масонские драгоценности, артефакты для ритуалов и даже фолиант, напечатанный самим Бенджамином Франклином.

Однако Лэнгдон больше всего ценил в этой библиотеке сокровище, которое не бросалось в глаза.

«Иллюзия».

Давным-давно Соломон показал ему, что с определенной точки и под определенным углом библиотечный стол и стоящая на нем золотая лампа создают четкую оптическую иллюзию: контур пирамиды с сияющим золотым навершием. Питер признался, что этот фокус всегда служил для него безмолвным напоминанием: франкмасонские тайны никто на самом деле не прячет, их легко обнаружить – если правильно выбрать перспективу.

Сегодня, впрочем, масонские тайны сыпались со всех сторон, выбирай не выбирай. Лэнгдон занял место напротив Досточтимого мастера Питера Соломона и пирамиды.

Питер улыбался.

– «Слово», о котором ты упомянул, не легенда. Оно существует.

Лэнгдон какое-то время вопросительно глядел на друга, а затем все-таки спросил:

– Но… Нет, не понимаю, как такое возможно…

– А что непонятного?

«Все!» – хотел ответить Лэнгдон, пытаясь отыскать в глазах Питера Соломона проблеск здравомыслия.

– То есть ты утверждаешь, что веришь, будто Утраченное слово существует… и действительно обладает некой силой?

– Огромной силой, – подтвердил Питер. – Оно способно преобразить человечество, открыв ему Мистерии древности.

– Слово? – уточнил Лэнгдон. – Питер, не понимаю, как слово может…

– Поймешь, – спокойно заявил Соломон.

Лэнгдон, сдавшись, смотрел перед собой.

– Как тебе известно… – Питер поднялся и неторопливо пошел вокруг стола, – нам не первое столетие пророчат, что настанет час, когда Утраченное слово будет найдено, когда его достанут из-под спуда… и человечество вновь обретет потерянную силу.

Профессор вспомнил давнюю лекцию Питера об апокалипсисе. Многие ошибочно воспринимают апокалипсис как конец света, однако в буквальном переводе слово значит всего лишь «откровение», явление вышей мудрости, предсказанное древними.

«Грядущий золотой век, век просвещения».

Однако, даже уяснив смысл предсказания, Лэнгдон не мог представить, как одно-единственное слово может спровоцировать подобные глобальные перемены…

Питер показал на пирамиду, возвышающуюся на столе рядом с золотым навершием.

– Масонская пирамида. Легендарный симболон. Сегодня его части воссоединились, и теперь он останется завершенным. – Бережно подняв навершие, Питер закрепил его на каменном основании. Тяжелый золотой наконечник мягко вошел в пазы. – Сегодня, друг мой, ты сделал то, что пока не удавалось никому. Ты собрал масонскую пирамиду, расшифровал все загадки и добыл вот это…

Вытащив лист бумаги с рисунком, Соломон положил его на стол. Лэнгдон сразу узнал решетку с символами, перетасованными согласно квадрату Франклина. Ему уже удалось мельком взглянуть на нее в Храмовом зале.

– Интересно, как ты интерпретируешь этот рисунок? Мне любопытен взгляд специалиста.

Лэнгдон присмотрелся.

Хередом, циркумпункт, пирамида, лестница…

Профессор вздохнул:

– Что ж, Питер, как ты сам видишь, это аллегорическая пиктограмма. Изложенная не буквально, а языком метафор и символов.

Соломон усмехнулся:

– Задал, называется, эксперту простой вопрос… Ладно, рассказывай, что видишь.

«Ему что, действительно интересно?»

Лэнгдон подтянул листок поближе.

– Ладно. Если в двух словах, мне кажется, что эта картинка изображает… землю и небеса.

Питер удивленно приподнял брови.

– Да?

– Именно. На самом верху у нас слово «хередом» – «священный дом», означающее обитель Господа, то есть небеса.

– Ясно.

– Направленная вниз стрелка в конце строки указывает на то, что остальная часть символов относится к области, лежащей под небесами, – следовательно, это земля. – Взгляд Лэнгдона скользнул к нижним строчкам. – Два самых нижних ряда, под пирамидой, означают непосредственно твердую почву, terra firma – низший из возможных пределов. Что логично, на рисунке в нем заключены двенадцать древних астрологических знаков, составлявших зачатки религии древних, смотревших в небеса и видевших в движении светил божий промысел.

Соломон подвинул стул и присмотрелся к рисунку.

– Понятно. А остальное?

– Покоясь на фундаменте астрологии, – продолжал Лэнгдон, – из земли вырастает великая пирамида, устремляясь к небесам. Вечный символ утраченной мудрости. Внутри ее – философские и религиозные течения, оставшиеся в веках: египетское, пифагорейское, буддизм, индуизм, ислам, иудаизм и христианство и многие, многие другие. Все они, объединяясь и перемешиваясь, взмывают ввысь, чтобы просочиться через воронку в пике пирамиды и, преобразовавшись, слиться в единой философской концепции. – Он выдержал паузу. – Универсальная мысль… всеобщее представление о Боге, выраженное древним символом, на который указывает пик пирамиды.

– Циркумпункт, – подтвердил Питер. – Универсальный символ Бога.

– Именно. На протяжении веков циркумпунктом обозначали всё и вся. Бога Ра, золото в алхимии, всевидящее око, точку сингулярности перед Большим взрывом…

– Великого архитектора Вселенной…

Роберт Лэнгдон кивнул, догадываясь, что те же самые доводы Питер приводил в Храмовом зале, выдавая похитителю циркумпункт за Утраченное слово.

– Осталось последнее, – напомнил Питер. – Лестница.

Лэнгдон перевел взгляд на изображение ступеней.

– Питер, я думаю, тебе как любому другому понятно, что это масонская винтовая лестница… Она ведет из мрачных подземных глубин к царству света подобно лестнице Иакова, что вздымается к небесам… или подобно человеческому позвоночнику, соединяющему бренное тело с бессмертным разумом. – Профессор помолчал. – Остальные символы представляют собой смесь небесных, масонских и научных и, думаю, служат для придания большей значимости Мистериям древности.

Соломон задумчиво погладил подбородок.

– Изящно, профессор. Я, конечно, согласен, этот рисунок можно воспринимать аллегорически, однако… – Глаза Питера лукаво блеснули. – Наш набор символов можно прочитать и по-другому. И тогда рассказ выйдет куда более откровенным.

• Предыдущая
• 103/114
• Следующая