Маскарад - де ла Круз Мелисса - Страница 27

• Предыдущая
• 27/47
• Следующая

Вежливая секретарша предложила девушкам присесть на белые кресла «Барселона».

Блисс и Шайлер негромко побеседовали на нейтральные темы: школьные сплетни, экзамены, о том, почему в столовой внезапно стали подавать хот-доги. Обе они старательно избегали упоминаний о Дилане: Шайлер потому, что боялась, что тема окажется для Блисс слишком болезненной, а Блисс потому, что ей казалось, рассказывать больше нечего: ведь парень в озере оказался Кингсли, а не Диланом.

— Тебя часто видят вместе с Кингсли, — сказала Шайлер, когда Блисс упомянула, что тот водил ее на вечеринку в остромодный новый клуб «Бедствие».

— Угу. — Блисс прикусила большой палец. Она сидела на краю кресла не настолько удобного, чтобы садиться поглубже. На коленях у нее лежала черная папка с портфолио. — Он клевый.

Блисс все еще не разобралась с тем, какое место Кингсли занимал в ее прошлом, но вынуждена была признать, что настоящее он изрядно украшал. Он, похоже, вбил себе в голову, что Блисс — его девушка, и большую часть свободного времени они проводили вместе. У Кингсли всегда имелись приглашения на самые лучшие вечеринки, и в его присутствии Блисс больше не чувствовала себя неудачницей, не пользующейся успехом у противоположного пола, скорее уж светской красавицей. Кроме того, ее собственная растущая известность позволяла ей держаться все увереннее среди блестящих завсегдатаев ночной жизни Нью-Йорка. Даже Мими как-то упомянула с недовольным видом, до чего ей тошно видеть имя Блисс, напечатанное жирным шрифтом в заголовках газет.

— Как там Оливер? — спросила Блисс.

— Хорошо, — отрывисто произнесла Шайлер.

На самом деле в последнее время Оливер держался несколько более отстраненно — и это после того, как он относился к ней с таким сочувствием. Возможно, это было реакцией на то, что она сама от него отдалилась, или причиной стали его собственные сомнения насчет того, каковы же теперь их взаимоотношения. Превращение из лучшего друга в человека-проводника — процесс нелегкий.

Тут девушки смолкли, поскольку стеклянная дверь распахнулась и вошла стройная брюнетка. На ней была свободная блуза в фольклорном стиле, с поясом на бедрах, туго обтягивающие джинсовые шорты, узорчатые лосины и туфли на танкетке. Выглядело это странно и необычно; казалось, будто девушка надела в спешке то, что попалось под руку, хотя на самом деле, вероятно, потребовался не один час изучения фотографий с подиума и тщательных прикидок насчет того, как свести отдельные элементы в единое целое, таких же кропотливых, с какими художник смешивает краски.

— Блисс? Шайлер? — произнесла брюнетка.

— А вы Шантал? — спросила Шайлер.

— Нет, я Китон, ассистент Шантал.

— Как в «Диане или Бастере»? — пошутила Шайлер.

Китон проигнорировала ее шутку.

— Шантал задерживается на совещании по поводу аксессуаров, но она велела мне привести вас, — снисходительно произнесла она.

Китон провела их по дорожке, застеленной белым ковровым покрытием; по коридору, окруженному лабиринтом отдельных кабинок, скользили на четырехдюймовых каблуках девушки, одетые так же модно и эксцентрично. Вдоль стен выстроились передвижные стойки с одеждой; на вешалках висели записки. «Ян — на обложку». «Отказать». «Пойдет». «Браннон МТГ». «Возврат» и «Каталог».

Кабинет Шантал был завален портфолио моделей, а одна из стен была увешана сотнями фотографий моделей, моментальных и десять на пятнадцать. Еще там были оттиски обложки следующего месяца, макеты статей для февральского номера и маленький, размером с чайную чашку, терьер, тявкающий в уголке.

— Подождите здесь, — распорядилась Китон. — Не вставайте.

Шайлер и Блисс подчинились, хотя Блисс мучила жажда, а Шайлер ужасно хотелось в туалет. Но атмосфера в «Чик» была настолько угнетающая, а Китон оказалась настолько лишена чувства юмора, что им не захотелось рисковать.

Час спустя наконец-то прибыла Шантал. Блисс ожидала, что она окажется очередной длинноногой подиумной красоткой, но редактор была невысокой, миниатюрной женщиной с заостренными чертами, со стрижкой «пикси» и в очках с оправой «кошачьи глаза». Одета она была в свободную футболку «АПЦ» с длинным рукавом, мешковатые брюки и удобные (но выпущенные в ограниченном количестве и оттого сокрушительно дорогие) японские туфли на резиновой подошве.

— Привет, девочки, — бросила Шантал и тут же позвала: — Китон! Мой «Поляроид»! Я разве не просила тебя принести его?

Она уселась за стол и быстро пролистала портфолио обеих девушек.

— Да, это я видела. Хорошо. О-о! Недурно. Эта особо не отличается от той, — бормотала Шантал.

Наконец она захлопнула обе папки и велела девушкам подойти к единственной незавешенной стене кабинета, чтобы сделать несколько моментальных снимков. Блисс была первой.

Все шло как обычно, но от вспышки перед лицом Блисс внезапно потеряла сознание.

— О боже! Она, надеюсь, не анорексичка? В смысле — если да, то ничего страшного, видит бог, это дело обычное. Но тогда я не смогу использовать ее на этой фотосессии, — произнесла Шантал скорее с раздражением, чем с беспокойством, когда Блисс осела на пол.

— Нет-нет, ничего подобного, — отозвалась встревоженная Шайлер и, присев рядом с Блисс, потрогала ее лоб. — Здесь немного жарко.

Блисс испустила странный стон, и ее стали терзать рвотные позывы.

— Нет... Уходи... Нет...

— На натуре будет жарче, — мрачно произнесла Шантал. — Не хватало еще, чтобы она мне тут испортила ковер!

Шайлер сердито взглянула на нее; ее возмутило, что редакторшу, похоже, ковер беспокоил куда больше здоровья Блисс.

— Блисс! Блисс! Что с тобой? — спросила она, пытаясь приподнять подругу.

Блисс моргнула и открыла глаза.

— Шайлер? — хрипло произнесла она.

— Я.

— Мне нужно выйти отсюда, — умоляюще произнесла Блисс.

— Китон выведет вас. Я сообщу Линде, — сказала Шантал и сняла трубку зазвонившего телефона.

Несомненно, как только угроза рвоты пошла на убыль, редактор тут же переключилась на другие вопросы.

Шайлер помогла Блисс выйти из кабинета.

— Держись. Осторожно.

Она нажала кнопку вызова лифта и сердито взглянула на девушку, с любопытством взиравшую на них.

— Я отключилась, — сказала Блисс. — Опять.

— Опять?

— Это теперь происходит постоянно.

Блисс поведала Шайлер о преследующих ее кошмарах и о пугающих случаях, когда она приходила в себя и оказывалось, что она находится в каком-то другом месте и понятия не имеет, как сюда попала.

— Я просто прихожу в себя — и я не там, где была перед этим, а где — и понятия не имею. Наверное, это часть трансформации, — сказала Блисс.

— Да, со мной такое тоже случалось. Не так драматично, как у тебя, но пару недель назад я тоже отключилась. Только доктор Пат сказала, что это было больше похоже на анабиоз.

Пока они спускались в лифте, Шайлер описала Блисс свое состояние.

— Нет, у меня это бывает недолго, и это часть возвращения воспоминаний прошлого, только я не помню ничего, — объяснила Блисс.

Ей явно стало легче, когда она узнала, что не только с ней происходит нечто подобное.

— Думаю, это нужно просто пережить.

— Кингсли говорит, что есть какие-то приемы, позволяющие справиться с этим. Он собирается научить меня.

Лифт опустился в вестибюль, и когда двери отворились, в них шагнул Джек Форс. На лацкане у него был черный бейджик «Кристи-бест» с надписью «10-й этаж».

— О, привет! — несколько смущенно произнес он.

— Погоди, дай я сама угадаю, — улыбнулась Блисс. — Джек Форс, супермодель! Покажешь нам «голубую сталь»? — пошутила девушка, цитируя «Зуландера»[6].

— Тссс! – застенчиво улыбнувшись, произнес Джек. — Это не моя идея. Но им нужны парни для какой-то фотосессии. А Шантал дружит с мамой — и вот я здесь.

— Мы только что видели Шантал, — сказала Блисс.

Поддерживать беседу пришлось ей, поскольку Шайлер оробела и не решалась разговаривать с Джеком.

• Предыдущая
• 27/47
• Следующая