Время звёзд (СИ) - Соколова Ирина Валерьевна - Страница 44

Место, где мне довелось появиться на свет, было маленьким подземным озером с россыпью драгоценных кристаллов на дне. В пещере рядом с ним мы и провели следующий день. Сидели у костра… помню, как мне хотелось прикоснуться к этому красивому существу, и как было обидно, когда оно оказалось таким кусачим.

…Эссин кормит меня с рук кусочками жареной рыбы и улыбается… А я, с любопытством истинного новорожденного, ощупываю его лицо, волосы, одежду… пытаюсь исследовать окружающее помещение, но оно слишком велико, а я ещё не умею оценивать расстояния и не могу толком передвигаться. Протягиваю руку и не понимаю, почему она не всегда касается стены…

А потом был вечер. И звёзды, и ветер на коже, и целый мир, который мне предстояло познавать. Впрочем, слова «звёзды», «ветер» и «мир» мне довелось узнать гораздо позже.

Мы моим нэс'сайэ были вместе ровно сто шестьдесят семь лет. Путешествовали, открывали для себя что-то новое… я в мире, Эссин — во мне. Потом мне пришло время искать свой путь в жизни. Ещё спустя триста лет следы звёздного воина окончательно потерялись, а его безуспешные поиски обелили мне руки до самых запястий.

Я не знаю, что с ним произошло. Сны о нём приходят, когда мне страшно.

Холодно. Прикосновение ледяного воздуха к обнажённой коже было моим первым ощущением от места, где довелось очнуться. И его хватило, чтобы заставить меня покрыться испариной. Привычка скрывать своё тело под одеждой укоренилась столь глубоко, что состояние обнажённости мгновенно вызывает сильнейшую панику. Моё тело не должны видеть смертные. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Впервые в жизни мне нечем спрятать свою сущность… меня лишили всех моих масок.

Мутило, болела голова, все тело ощущалось каким-то не своим. Веки удалось приподнять далеко не с первой попытки. Потолок кружился и расплывался, перед глазами стояла белёсая муть…

— А ты быстро восстанавливаешься! — в поле зрения замаячила какая-то тень, — От такой дозы сонного порошка любой другой до конца десятидневья не проснулся бы.

Лица не разобрать, но голос мне не знаком. Маг? Дёргаюсь в попытке ударить его, но поднятая рука бессильно валится обратно.

— Бессмысленно. — Я не могу увидеть выражение его лица, но в голосе однозначно довольство. — Даже с учётом твоих способностей наркотик будет действовать ещё несколько дней.

Тёплые влажные пальцы пробежались по моему телу. От горла вниз, по груди. Застыли на животе. Содрогаюсь от омерзения.

— Как кукла… поверить не могу! Я так долго искал тебя! Звёздный… или звёздная?

— Предпочитаю «звёздный»… — во рту сухость, губы и язык почти не слушаются.

— Да? Забавно, насколько мне известно, ты с равной частотой используешь и женские и мужские имена, — он говорит быстро, немного невнятно, словно спешит поделиться какой-то безумно радостной вестью, — Морион-полуэльф, Морвена-странница, Орин ас'Шенгреил, Небесная Жемчужина Айфир… Я проследил твою жизнь на несколько столетий назад. На всю, конечно, лишь самые яркие образы. Но и этого хватило. Я так долго искал… Когда я увидел портрет основателя рода астайе Шенгреила, я глазам своим не поверил! Черты лица, пальцы, форма черепа — последний из Звёздных! Я был просто обязан найти тебя!

— Зачем? — меня бьёт крупная дрожь.

— Ради моей жизни! — истерическое возбуждение в голосе мага уже просто пугает. Чуть дрожащая ладонь вновь заскользила по моей коже, — Вы настолько наполнены силой, что, с помощью Дитя Звезды можно стереть с себя все заклинания! Вернуться к истоку!

Самое страшное — я знаю, что он имеет в виду. «Почти вечная» молодость магов таит в себе ловушку. Чем старше становится чародей, тем больше сил тратится на её поддержание. С каждым вырванным у времени годом заклинания становятся всё сложнее, изощрёние, и, в конце концов, у мага просто не остается сил ни на что другое.

— Убив? — перед глазами понемногу проясняется. Уже могу различить лицо мага, серые каменные стены, освещённые висящим под потолком магическим огоньком, решётку вместо одной из них.

— Нужен ритуал. — Маг, кажется, слегка смутился, — Границы, чтобы собрать силу, заклятия, чтобы её удержать и не погибнуть процессе. Это сложно… требуется несколько дней для подготовки.

— Так значит… — язык не слушается, — Так значит, это вы уничтожили мой народ?

Колдун отдёрнул руку, словно обжёгшись.

— Маги не хотели уничтожать вас целиком. Никто не думал, что так получится. Это всегда было тайной, доступной лишь избранным, самым достойным. Лишь изредка, всего один или два раза в столетие. Мы слишком поздно спохватились…

— Поздно… — резко вскидываю руку к горлу мага. Тут даже сил особых не надо, главное точки нужные найти.

— Не стоит, — он легко поймал меня за запястье, — Не буду спорить, мы очень виноваты перед вами. Даже попрошу прощения, пожалуй. Но пойми, прошлого уже не исправить. Ты бессмысленно доживаешь свои годы, не в силах ничего изменить. И, хм… сам это понимаешь. А я потрачу твою жизнь на благое дело. Мои исследования! Такой шанс выпадает лишь раз! Еще несколько сотен лет полноценной жизни!

Как же всё это… мелко. И мерзко.

— Будьте вы прокляты.

— Отдыхай. Мне потребуется время для подготовки ритуала.

Шаги. Стук захлопнувшейся двери. Я остаюсь лежать в темноте, бессмысленно глядя в потолок. Ненавижу-ненавижу-ненавижу! Так просто, ради продления своей никчёмной жизни… Твари! Отвратительные, слепые, мёртвые твари.

Редкие злые слёзы медленно скатываются из глаз, холодя виски. Так просто… так жутко.

Время растянулось ниткой сосновой смолы, опутало незнакомое, неуклюжее тело. Пустые, безмолвные минуты сливались в часы. А может и дни. Настоящее потеряло свое значение, расплылось, реальность то приближалась, то отдалялась. Возможно, это было действием зелья, а, может быть, реакцией на правду. Не хотелось ничего предпринимать. Любовь к жизни, та единственная страсть, заставляющая меня раз за разом стискивать зубы и вставать, бороться, искать выход, забилась куда-то в дальний угол разума и заснула. Безразличие. Не самое плохое чувство. Не хотелось даже открывать глаза.

Слёзы кончились, а мысли отчего-то раз за разом возвращались к Элистару. Глупо как! Наверное, это даже хорошо, что мне не удалось с ним встретиться. Я, если подумать, поступаю с ним совершенно по свински! Лгу, использую для решения своих проблем. Втягивать эльфийского наследника в убийство мага — самое плохое, что только можно придумать. Но в таком деле только он и мог мне помочь. В семьях князей испокон веков очень хорошо учат убивать. В том числе и магов. В отличие от меня Элистар может видеть магически ловушки. Что ж, теперь он сможет просто вернуться в Ллевельдеил и забыть обо всём.

Мне многое довелось пережить за свою не самую короткую жизнь. Вести за собой народы и столетиями скрываться от чужих глаз, насаждать новые религии и воспитывать детей, убивать, спасать и влюблять в себя… С Элистаром получилось последнее, причём совершенно случайно.

Познакомились мы около пятидесяти лет назад, очень по-дурацки. Судьба тогда забросила меня в один из самых глухих уголков Гвереи в состоянии, мягко говоря, полумёртвом. Превратиться в окончательно мёртвое ему помешала местная знахарка — добрая старушка, по чистой случайности оказавшаяся неподалёку от места моего неудавшегося упокоения. Почти три месяца мне довелось проваляться в её доме, едва шевелясь под слоями повязок и угрюмо отмалчиваясь на вопросы об имени, происхождении и поле. За время врачевания таэс Хелита, разумеется, прекрасно изучила все особенности моей анатомии. Как ни странно, они её не особенно шокировали.

Более того, не добившись от меня сколько-нибудь вразумительных разъяснений, врачевательница с присущей людям категоричностью причислила меня к женщинам, а заодно и дала новое имя. Естественно, за долгую и богатую на события жизнь их у меня накопилось уже не меньше пары сотен, но данное ей — одно из немногих, которые я ношу с удовольствием. Морвена — «дева сумерек» по эльфийски.