Всё о Чебурашке и крокодиле Гене (сборник) - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 43

• Предыдущая
• 43/45
• Следующая

Чебурашка как увидел на конверте штамп «Конаково», так сразу и понял, что это письмо от крокодила Гены. Он стал читать:

Я жив… по… хор… в сарае. Вокру… при… и при… Я бо… что э… пи… проч… неправ… лю… из ми… Поэт… сообщ… те… сво… ад… не полн… Толък… намек… что… это… дер… Конак… Ког… устро… полу… я при… теб… сю… то ес… выз… Проща… кро… Ге…

Из этого письма Чебурашка понял только первую строку: что крокодил Гена жив и поёт хором в сарае. Что вокруг прищепки и прививки. Его очень удивили какие-то совсем странные слова, «поэт-сообщник». Он никак не мог понять, почему сообщник, а не соавтор.

Слово «конак» он понял как малограмотное «коньяк» и страшно удивился. Он знал, что Гена ничего спиртного в рот не берёт.

Зато последнюю фразу он прекрасно понял: когда крокодил Гена устроится получше, он пришлёт Чебурашке вызов.

Долго, долго ломал Чебурашка голову над тем, зачем ему нужен вызов в сарай, где крокодил Гена поёт хором и вокруг прищепки и прививки. Наконец он додумался.

Ему в голову пришла одна очень простая мысль, и она его успокоила. Он решил, что после мотоциклетной гонки у Гены слегка поехала крыша. И что Гена находится в лесном нервном санатории. А там есть всё: и поэты-сообщники, и прищепки, и прививки вокруг. И очень часто там поют хором в сарае.

Теперь Чебурашка знал, что надо делать. Надо собирать вещи и ехать на розыски крокодила Гены в деревню Конаково по Ленинградскому шоссе.

Гена тем временем всё больше привыкал к конаковским ребятам, а ребята привыкали к нему. Целые дни они проводили на реке и в лесу.

Особенно Гена подружился с Витей Удочкиным – сыном председателя артели «Свежая рыба».

Гена научил ребят глубоко нырять и плавать с открытыми глазами. А они научили Гену печь картошку в золе и лазить по деревьям.

И вот однажды, когда Гена для тренировки залез на высокое дерево, он увидел, что к его сараю по узкой лесной тропинке движется лёгкий милицейский мотоцикл с коляской.

Юный местный милиционер Вася Крючков с большим бидоном в коляске ехал проверять сигнал старушки-бабушки Екатерины Лексевны Брёвнышкиной по поводу самогоноварения.

Бедный крокодил прижался к стволу берёзы и затих, чтобы его совсем не стало видно. Он был похож на большой берёзовый банан.

Милиционер подъехал к сараю, зашёл в него с фонариком и долго там всё рассматривал.

– Интересно, – говорил сам себе вслух Крючков. – Матрас, подушка, одеяло, две кружки. Здесь явно кто-то скрывается. Или кто-то приходит сюда с преступными сообщниками. А то и хуже того – с преступными сообщницами. Надо будет запомнить это место.

Милиционер Крючков всегда рассуждал сам с собою вслух, чтобы яснее работала голова и чтобы не запутаться. И рассуждал он очень громко. Так что Гена слышал каждое его слово.

Крючков продолжал:

– Надо будет взять собаку и сделать наезд. Здесь может оказаться какой-нибудь преступник без документов. Если мы его задержим, нашему отделению дадут премию.

После таких страшных слов он сел на мотоцикл и, гремя бидоном, быстро скрылся в направлении своей сельской милиции.

Испуганный Гена слез с дерева и огородами направился в деревню к ребятам. Ему непременно надо было увидеть Витю Удочкина.

Гена ползком подобрался к самому Удочкиному забору и посвистел, как его учили свистеть ребята: фью-фью-свись!

Витя Удочкин вмиг явился перед ним, как лист перед травой.

– Что случилось?

– Облава! – произнёс Гена. Он рассказал всё как было.

– Так. Другого выхода нет, – решил решительный Витя Удочкин. – Идём к отцу.

Витя Удочкин во всём доверял папе, хотя всё от него скрывал.

– Как – к отцу? – испугался Гена. – Он же у тебя начальник.

– Ну и что? – сказал Витя. – Он нам поможет. Начальники тоже люди.

Они вошли в избу. Гена долго вытирал ноги, а Удочкин-старший долго протирал глаза.

– Где-то я видел этого товарища, – наконец сказал он. – То ли на листовках «Голосуйте за коммунистов», то ли на доске «По ним плачет милиция».

– На доске, на доске, – признался Гена. – Это она по мне плачет, милиция.

– А почему она по вас плачет? – спросил Удочкин-старший.

Теперь Гена рассказал всё как было председателю артели «Свежая рыба». Как они гуляли с Чебурашкой по Москве. Как он захотел сфотографироваться на мотоцикле и что из этого вышло.

– Вы мотоцикл вернули? – спросил председатель.

– Вернул, – ответил Гена. – Сдал в конаковское ГАИ.

– Так в чём сейчас проблема?

– В том, что у меня документов нету. И меня могут забрать.

– Папа, он хороший, – сказал Удочкин-младший.

Удочкин-старший его успокоил:

– Нет, милиции мы его не сдадим. Мы примем его в артель. Срочно проведём собрание колхозников.

Он приказал сыну:

– Открывай клуб и собирай народ.

А сам стал расспрашивать крокодила Гену о его биографии, родственниках и привычках.

– Ты спиртное пьёшь?

– Не пью.

– И много не пьёшь?

– Нисколько не пью, – ответил Гена. – И не пробовал.

– И не пробуй. Холодной воды не боишься?

– Не боюсь, – ответил Гена. – Но и не люблю.

– Кто ж её любит! Плавать и нырять умеешь?

– Ещё как! – ответил Гена. – Я вашу реку от берега и обратно сто раз перенырну.

– Ну! Людьми командовать можешь?

– В зоопарке отделением заведовал, – гордо сказал Гена.

– Отлично, – сказал Удочкин-старший. – Ты нам подходишь. Идём на собрание.

Собрание колхозников-артельщиков уже гудело.

– Зачем нас собрали? – удивлялись опытные рыбаки. – Посреди дня-то… может, премию дадут?

– А вот зачем, – ответил председатель Удочкин. – Мы должны принять нового колхозника.

– Колхозник-то хороший?

– Хороший. Очень хороший, – объяснил Удочкин.

– Тогда принимаем, – согласились рыбаки. – Отчего бы не принять.

Они единогласно проголосовали за то, чтобы принять Гену в коллектив.

Тут же машинистка села за машинку и стала печатать протокол. И через пять минут счастливый Гена получил на руки бумажку:

Едва Гена получил этот документ на руки, раздался треск колясочного милицейского мотоцикла.

За рулём был милиционер Крючков, на сиденье – капитан отделения по фамилии Документов, а в коляске сидела служебная собака Рекс.

Но самым интересным было то, что на коленях у капитана Документова сидел Чебурашка.

«Интересно, – подумал Гена, – он арестованный или попутный?»

• Предыдущая
• 43/45
• Следующая