Промышленникъ - Кулаков Алексей Иванович - Страница 62
- Предыдущая
- 62/77
- Следующая
«Однако!»
– Определенно, чувствуется академический подход к собиранию сведений и немалый полицейский опыт. Занятно, где его смогла получить Эмма?
Так как барон жил в России, он давно стал православным. Как говорится, карьера – наше все! А так как молодая жена была большой умницей, то незадолго до венчания последовала его примеру.
«Во время службы в Польше барон проявил себя опытным и дальновидным человеком, вовремя прикупив земли между Буковно и Олькушем: а конкретно – те участки, где были свинцово-цинковые шахты. Совсем ненамного опередив в сем благом начинании банкиров Вавельберга и Ротванда. Н-да, знакомые все личности… Теперь понятно, почему Софи так равнодушно относилась к неурожаю в своем поместье. Пока шахты действуют, у нее каждый год урожайный. Так, что дальше? Муж умирает от апоплексического удара в восемьдесят пятом, после чего безутешная вдова… Вот черт, даже меня упомянула! Впрочем, чего уж тут скромничать, парень я видный».
Под следующим листом оказались две фотокарточки. На одной из них немного пополневшая и еще больше похорошевшая Софья Михайловна позировала фотографу с летним зонтиком. На второй – компанию ей составлял немолодой и лысоватый господин явной дворянской наружности, с жиденькими бакенбардами и шикарнейшими усищами. Нынешний супруг пани Зофи, богатый харьковский помещик Калистрат Георгиевич Волошин-Томанов. Как следовало из очередной анкеты-листка, он до знакомства со своей супругой лет пять как пребывал в трауре по первой жене, попутно воспитывая двух сыновей-погодков, десяти и девяти лет соответственно. Александр закрыл глаза и вспомнил свою любовницу, во всем великолепии ее наготы. Нежность и теплое сияние шелковистой кожи, упругая гибкость фигуры, серая бездна глаз и пшенично-светлая грива волос. Львица! И в светском обществе, и наедине с ним, в алькове своего особняка.
«Нынешний муж тоже статский советник. Совпадение или же у милой Сонечки есть пунктик на этот счет? Читаем дальше: познакомилась она со своим будущим счастьем в Швейцарии, где в местечке Ла Маладер приходила в себя после родов. Которые прошли легко и успешно, ребенок был крещен в небольшой православной церквушке города Веве, что в кантоне Во, и наречен…»
Двадцатичетырехлетний сиятельный князь империи, очень богатый и успешный оружейный магнат, набирающий известность меценат и просветитель, изобретатель и покровитель многих наук… А заодно прагматичный и осторожный убийца с явными задатками маньяка международного уровня – этот человек осторожно отложил в сторону прочитанную почти до конца укладку, оставив у себя на коленях одну небольшую фотокарточку. Повертел ее, два раза прочитал надпись на обороте, сделанную резким и угловатым юношеским почерком Гурьяна. И опять замер, разглядывая застывшее черно-белое мгновение. Цветущая женщина лет тридцати на вид, одетая дорого и с несомненным вкусом, держала у себя на коленях пухлощекого ребенка. Его и ее дочь.
– Ну здравствуй, Александра…
Глава 11
– Дави его!
Чпок-чпок-чпок!
– Слева, слева заходи!
Чпок-чпок-чпок-чпуф!
– Убит!
– Держим центр!!!
Чуть меньше десятка подростков на полном серьезе воевали друг с другом, стреляли и получали пули в ответ, перекатывались и ползали в пыли, временами со всего маху плюхаясь в заботливо организованные лужи. Непривычно пятнистая зеленая униформа, на которой даже и грязь-то не сразу можно было заметить, странное оружие, еще более странные маски на лице… Абсолютно не мешавшие грозным бойцам в процессе военных действий орать так, что им с легкостью удавалось перекрывать звук собственных выстрелов.
– Добивай его!
– Обходим!
– Отходим!
– Да-ави-и-и!!!
Самое же интересное, что подобное действо почти никого не волновало. Троица жилистых мужчин спокойно глядела на то, как одна группа подростков методично и с отменной сноровкой выдавливает вторую на самый край обороняемых ими укреплений. Ну, или не укреплений, а арены, состоящей из полусотни небольших деревянных щитов, вкопанных в глинистую землю без малейшего порядка. Глядели, время от времени что-то коротко обсуждали, но вмешиваться даже и не собирались. Еще один мужчина, находящийся поблизости, вообще гораздо больше внимания уделял разобранному для чистки пистолету, нежели новоявленным «гладиаторам». Все – на этом список возможных зрителей заканчивался.
– Наша взяла!
Несколько мгновений тишины только подчеркнули важность момента. Затем ее нарушил слаженный вопль трех подростковых глоток, охрипших и дающих время от времени петуха, зато компенсирующих недостаток мощи звонкой пронзительностью. Еще двое из той же команды довольно улыбались – хотя их и «убили» в бою, на общий результат это не повлияло. Другая пятерка вместо крика снимала маски, расстроенно поглядывая друг на друга и молча вкушая горечь поражения.
– Ура!
Один из трех мужчин махнул рукой, даже и не подумав вставать. Тем не менее его команду поняли:
– Стройся! Оружие разрядить! К осмотру.
Следующую команду тоже не потребовалось уточнять – недавние противники дружно развернулись в сторону выхода с полигона и, демонстрируя неплохие зачатки строевой подготовки, потопали в отведенную специально для них оружейку. Все, кроме предводителей команд, – эти торопливым шагом поспешили к одинокому мужчине, как раз закончившему холить и лелеять оружейную сталь.
– Разрешите получить замечания!
Князь слегка кивнул, одновременно нажимая на предохранитель, отчего затвор «Рокота» звучно щелкнул, снимаясь с задержки.
– Савелий. В общем и целом неплохо.
Сын начальницы швейного цеха прямо на глазах стал выше. Примерно сантиметра на три – больше вытянуться и надуть грудь у него не получилось, хотя малолетний командир и старался.
– Но против клубной команды маловато будет. Не видно четкого взаимодействия, увлекаетесь в атаке.
Савва заметно сдулся и загрустил. Команда фабричной школы, которую он возглавлял, вовсю соперничала с командой поселкового клуба. А те, в свою очередь, изо всех сил старались превзойти команду ребят-«старшаков» из фабричного училища. Всегда. Везде. Во всем! Уж больно заманчив был приз. Да и восхищение в глазах знакомых и незнакомых девчонок – не последнее дело…
– Все понял? Тогда иди, капитан.
Лидер школьных отличников (а других в команду и не допускали) потрусил за уже скрывшимися с глаз подчиненными-друзьями. Сегодня они в очередной раз разберут свои ошибки, клятвенно пообещают подтянуться-исправиться (причем и в самом деле будут стараться) и в очередной раз помечтают – как оно все будет, если они выиграют соревнования. Нет! Не если. КОГДА выиграют! И при всем честном народе получат полтысячи призовых на команду, по комплекту особой формы с правом постоянного ношения и специальный нагрудный эмалевый знак. Чтобы каждый видел – победитель идет! А еще ходили упорные слухи, что, если команде-победителю удастся задавить противника, что называется, всухую, то есть без «убитых» со своей стороны, таким счастливчикам светит поездка в святые земли. Иерусалим, церковь Гроба Господня, Афон… От таких перспектив лихорадило уже и родителей.
– Ну а теперь вы, Михаил.
Великий князь империи, член августейшей семьи, и прочая, и прочая, и прочая – его императорское высочество Михаил Александрович недовольно нахмурился и соизволил сурово шмыгнуть носом.
– Расскажите мне про свои ошибки.
Капитан проигравшей команды едва заметно покраснел и непроизвольно стиснул рукоять своего оружия, что тоже не осталось незамеченным.
– Плохая тактика.
– Правильно.
– Нет взаимодействия.
– Правильно.
– Никуда не годная команда.
Александр изогнул бровь:
– Поясните?
– Первый плохо стреляет, второй и третий номера, наоборот, слишком частят, а четвертый постоянно делает вид, что плохо понимает мои приказы. А еще он бережет левую руку.
– Хм, пожалуй, вы правы – Иосиф только недавно приехал в Сестрорецк из Тифлисской губернии и еще не совсем хорошо говорит по-русски. Да и на полигоне всего второй раз. А рука?.. Семь лет назад он попал под фаэтон, который покалечил ему левую руку и ногу. Нога восстановилась полностью, а вот на руке недавно пришлось делать операцию.
- Предыдущая
- 62/77
- Следующая
