Самозванец. Тетралогия (СИ) - Аксенов Даниил Павлович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/392
• Следующая

Хозяин заметил недоумение на его лице. Он подошел к топчану и улегся на него спиной, всем своим видом показывая, что вот так надо делать. Что это – именно то действие, которое является единственно правильным в данной ситуации. Гость так не считал, но старик проявил настойчивость. Резко вскочив со своей лежанки, он еще и еще раз показал на нее рукой, чтото при этом говоря. Казалось, он был недоволен то ли непонятливостью, то ли медлительностью своего гостя.

Что было делать? Выполнять причуды старичка или, возможно, снова оказаться на улице, в окружении враждебно настроенной толпы с топорами и косами? Конечно, он выбрал первое.

Молодой человек сначала осторожно приблизился к топчану. Впрочем, «приблизился» – слишком сильное слово для этого действия. Правильнее было бы сказать, что он сделал шажок. Или даже полшажка. И сразу же оказался около лежанки.

Затем он сел, проверяя, не провалится ли топчан под его весом. Этого не произошло. Видимо, топчан был сделан из цельного куска дерева. И Михаил решительно лег на спину. Его ноги при этом свешивались на пол.

Старик вздохнул с явным облегчением. Как вздыхает учитель, которому наконец удалось донести смысл урока до самого неспособного ученика.

Он приблизился к лежавшему на топчане гостю и больно схватил его за плечо, потом начал трясти и чтото сердито выговаривать. Какимто шестым чувством Михаил уловил смысл сказанного. Или ему показалось, что уловил. Он подумал, что его просят расслабить мышцы. Молодой человек сделал это. Догадка была верна – рука оставила плечо в покое. Затем старик показал на глаза. Гость нахмурился, пытаясь понять еще и это. Хозяин хибары вздохнул, прикрыл свои глаза и так стоял несколько секунд. Потом он снова их открыл и вопросительно посмотрел. Смысл был ясен. Михаил закрыл глаза, рассудив, что, если чтото будет происходить, он сможет открыть их в любой момент.

Старичок издал какойто звук и затих. Затем раздался шорох, и снова – тишина. Некоторое время ничего не происходило. А потом чтото случилось.

Именно «чтото», потому что Михаил не мог описать словами происходившее. Его жизненный опыт не хранил ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего то, что он испытал.

На него нахлынули образы. И слова. И непонятные знаки. Это было так внезапно и неожиданно, что он попытался бороться и хотел приподняться с топчана, чтобы остановить этот поток. И с недоумением обнаружил, что не только не может пошевелить рукой или ногой, но даже открыть глаза. Старичок какимто образом догадался о попытке пошевелиться. Потому что резко крикнул чтото и положил руку на лоб молодого человека, словно приказывая ему лежать тихо. Поток увеличивался и словно давил на Михаила неосязаемой массой. Или, может быть, ему просто показалось, будто чтото невидимое прижимает его к топчану. Образы, слова и знаки лились рекой. Вот мелькнул колодец, ведро, девушка, его поднимающая, затем цепь, звенья цепи, рука, вращающая ворот, и многомного других, как связанных друг с другом, так и совершенно независимых образов. Каждый из них сопровождался словом или даже несколькими словами. Слова впечатывались в память. Он чувствовал, что, несмотря на поступление все новых образов, он не в состоянии забыть предыдущие, уже показанные ему. Это доставляло ему новые мучения, но он был не в состоянии ничего поделать. Михаил потерял счет времени и надеялся лишь на то, что этот невыносимый напор образов, знаков и слов, насильственное усвоение которых отнимало его покой и свободу мыслей, рано или поздно ослабеет и прекратится. Он оказался прав.

Поток иссяк столь же внезапно, как и начался. Некоторое время Михаил еще лежал на топчане, а потом старичок толчками и резкими словами заставил его встать. На этот раз мышцы повиновались молодому человеку. Он приподнялся.

И сразу же отметил: чтото было не так в словах старика. Не так, как раньше. Михаил попытался проанализировать свои ощущения до и после непонятной процедуры и обнаружить различие и внезапно осознал, в чем дело. Если раньше слова старичка казались ему чепухой и он воспринимал лишь интонацию, то теперь он учитывал и смысл. Михаил понимал сказанное!

Глава 3

Знакомство с необычным

Будь твои способности больше, это был бы уже не ты.

Наемник Торк – очередному бездарному воспитаннику

– Что же делает так хорошо одетый неуч в этой глуши? – спрашивал его старичок, которого, как выяснилось, звали ишиб Аррал.

Гостю было трудно отвечать. Он еще не свыкся с новым словарным запасом и правилами построения предложений. Поэтому ему приходилось говорить медленно, тщательно подбирая каждое слово.

– Сюда я попал неизвестным мне образом, а до этого жил в другом месте. – Михаил решил твердо придерживаться абсолютной, хотя и формальной правды.

Способ обучения новой речи путем прямого ввода в память огромного массива пар «словообраз» поразил его своей эффективностью, и он не знал, чего еще можно ожидать от этого старичка в частности и от этой местности в целом. А если они здесь умеют и считывать содержание памяти?

– Так не бывает, – ухмыльнулся Аррал. – Человек должен помнить, что с ним произошло. Если, конечно, его не ударили по голове очень сильно. Тебя били по голове, необученный ишиб?

– Я не знаю.

– Может быть, и били, – подытожил старик. – Ты производишь такое впечатление. Тебя привезли кочевники?

– Нет. А кто это такие?

– Точно били, – заметил Аррал. – Нельзя жить здесь и не знать, кто такие кочевники. Они сейчас повсюду.

– Я не видел никаких кочевников. А пришел оттуда, – он махнул рукой на юг. – Помню только, что был дома, а потом вдруг очнулся рядом с какимто полем.

Старик недоверчиво хмыкнул:

– Где же твой дом?

– Далеко отсюда, – ответил Михаил и задумался.

Действительно, где его дом? Что это вообще за место? Где в современном мире можно встретить людей, которые ни за что ни про что бросаются на одиноких прохожих с косами и топорами? И вообще почему здесь нет ни машин, ни нормальных домов? Это что, в самом деле какието религиозные отшельники, обладающие паранормальными способностями?

– Как же далеко? – уточнил старик. – В Раниге хотя бы? Или в Томоле? Может быть, даже в Фегриде?

– Мне ничего не говорят эти названия. А выто сами кто? Вы отшельники, да? Считаете, что нельзя пользоваться благами цивилизации? Как некоторые мормоны?

Старик недоуменно нахмурился:

– Какие отшельники? Какие цивилизации? Какие мормоны? Ты спрашиваешь, почему мы не живем в городах? А кто будет тогда пахать, если все переберутся в город? Тебя, наверное, ударили еще сильнее, чем я думал. Что ты будешь жрать, если все деревни исчезнут?

Аррал явно обиделся.

– Прости, – сказал гость, вытянув вперед руки, – я не хотел тебя обидеть. Никак не могу понять, где я оказался. В том месте, где я жил, нет таких деревень…

– Какие же есть?

– Ну, более современные…

– Вот заладил, – вздохнул старик. – Деревня наша его не устраивает… Ты что – дворянский сынок?

– Нет, – недоуменно ответил тот. – У нас вообще нет дворян.

Это заявление произвело впечатление.

– Чтото я не слышал о таких странах, где бы их не было, – прищурился старик. – Разве что кочевники без них обходятся. Но это же дикари!

Насчет дикарей у Михаила были свои взгляды.

– Скажи, а в какой стране расположена эта деревня? – спросил он.

– В Раниге и расположена, где же еще? – буркнул Аррал.

– А Раниг где находится? На каком, гм… континенте?

– Вот, значит, как? – переспросил старик. – Что это еще за континент? Южнее Ранига лишь горы, а за ними океан. Тарский. Севернее – королевства Томол и Кмант. Какой континент тебе нужен?

Михаил зашел в тупик. Чтото здесь было не то. Допустим, он мог не слышать о странном государстве Раниг. Также допустим, он мог не знать о существовании какихто королевств. Но ведь океаныто наперечет! Среди них нет Тарского. Среди океанов Земли его нет…

• Предыдущая
• 5/392
• Следующая