Путешествия в прошлое и будущее - Обручев Владимир Афанасьевич - Страница 2

Эта находка была единственной в своем роде и осталась необъясненной. Нахождение ее у развалин буддийского храма наводило на мысль, что это принадлежность религиозного культа. Стейн высказал мысль, что конус, может быть, изображает Будду, закутанного в плащ, которым он покрыл целое полушарие Земли, и что этот предмет увенчивал верхушку крыши буддийского храма или столб у входа.

Исследователь Гималаев геолог Гейдн хорошо знал Стейна и очень интересовался его трудами. Прочитав описание этой находки и увидев ее изображение, он подумал, не является ли она каким-то неизвестным ископаемым животным или растением, а если нет, не новый ли она вид изверженной гордой породы. Будучи в Лондоне, он побывал у Стейна и вместе с ним пошел в Британский музей, где большие коллекции Стейна занимали несколько залов. Полушар-конус стоял среди статуй разных буддийских божеств и героев на столбике с этикеткой "Загадочный предмет буддийского культа". Его сняли с постамента, положили на стол. Гейдн осмотрел его со всех сторон, ощупал, простукал, взвесил на руке, под лупой оглядел его поверхность и сказал:

— Мне пришла в голову странная мысль, сэр! Я начинаю думать, что эта фигура не имеет ничего общего не только с каким-либо культом, но вообще с нашей Землей!

— То есть как это, дорогой коллега? — удивился Стейн.

— Это каменный метеорит, пришелец из Вселенной! Вы посмотрите на форму конуса, на эти вмятины. Они очень напоминают переднюю часть метеоритов, которая раскаляется и оплавляется от сопротивления воздуха при полете перед падением на землю. Этот конус очень похож на метеорит, упавший в середине XIX в. вблизи озера Иссык-Куль и городка Каракол в Тянь-Шане. Полушария у того метеорита нет, а конус меньше по размерам. Если метеорит в мировом пространстве имел форму шара, то, попав в атмосферу нашей Земли, он при полете должен был нагреться, частью расплавиться, и переднее полушарие превратилось в конус.

— Почему же он не разбился, не лопнул при падении?

— Он ведь лежал, как вы пишете, в рыхлом, сыпучем песке, который сильно смягчил удар падения.

— Но разве бывают такие полупрозрачные метеориты?

— Да, бывают. Они по составу очень похожи на вулканические стекла Земли, зеленые, буро-зеленые, серо-зеленые. Их называют молдавиты, балатониты, австралиты — по названию той страны, в которой их находили. Таких метеоритов найдено уже довольно много, обыкновенно по нескольку в одном месте. Можно думать, что это оплавленные осколки крупных метеоритов, лопнувших в воздухе при падении. Возле этого вы не видели еще других?

— Нет. Он лежал совсем особо, зарывшись наполовину в песок.

— Анализ покажет вам, метеорит ли это. Вы разрешите отрезать от него кусочки для анализа и для шлифа, который мы изучим под микроскопом?

— Конечно, это нужно сделать. Но если анализы покажут, что это метеорит, — его придется убрать из этой коллекции: как случайный гость с неба он потеряет всякое значение для археологии. Но где вы хотите отрезать кусочек?

— Лучше и легче всего срезать часть закраины в основании конуса. Это меньше испортит общую форму тела. Я устрою это, его нужно перевезти в мастерские, чтобы срезать кусочек машиной аккуратно и без порчи.

Стейн согласился, и Гейдн увез полушар-конус. Спустя неделю он вызвал Стейна по телефону:

— Приезжайте скорее. Ваша статуэтка Будды оказалась с большим сюрпризом. Я жду вас в мастерской.

В шлифовальной мастерской Стейн застал Гейдна и нескольких геологов возле предполагаемого метеорита, лежавшего на столе. Гейдн объяснил:

— Смотрите, сэр! Мы отпилили по ровному кусочку с двух противоположных сторон закраины основания конуса, чтобы получить материал для шлифов и для анализа. То и другое уже сделано и показало, что вещество по составу и строению отличается от известных нам метеоритов типа молдавитов, похожих на вулканическое стекло. Форма, действительно, напоминает метеорит Каракол 1843 г. Удаление кусочков с противоположных сторон позволило нам заглянуть внутрь тела, чему ранее мешала его матовая поверхность. Оказалось… но смотрите сами?

Стейн заглянул в срезанную плоскость с одной стороны, а с противоположной стороны срез осветили электрической лампочкой. Можно было видеть, что внутри зеленоватой стеклянной массы, как раз на границе между полушаром и конусом, лежит толстая металлическая пластинка, на которой различимы какие-то узоры, похожие на иероглифы, окруженные вязью.

— Чрезвычайно странно! — воскликнул Стейн. — Разве в стеклообразных метеоритах бывают внутри металлические части?

— До сих пор не попадались! Но, чтобы определить, что это за включение, необходимо его вынуть для исследования. Вы разрешите разрезать эту фигуру пополам?

— Конечно, это необходимо, хотя и жаль ее испортить!

— Мы аккуратно вырежем часть стекла вместе с пластинкой, чтобы потом можно было опять склеить фигуру; она лишь немного укоротится. Эта работа займет несколько часов. Завтра приезжайте сюда опять.

На следующий день в мастерской собрались геологи. Им показали вырезанный из тела стеклообразный круг, толщиной в 5 мм, с квадратной металлической пластинкой в 20 см в поперечнике. Ее теперь можно было рассмотреть с обеих сторон через тонкий слой покрывавшего ее стекла. На обеих были иероглифы и вязь. Несомненно, что это был не просто метеорит, а произведение человеческих рук.

Но что же это такое? Какая-то историческая запись из времен существования храма и селения, в пределах которых она была найдена, запаянная в стеклянную оболочку для защиты от вредных влияний атмосферы? Или же это особенно важный императорский указ или письмо от Далай-ламы из Лхассы в Тибете, вырезанное на металле, покрытое стеклом для защиты и стоявшее в храме на особом пьедестале для обозрения молящихся? Ведь буддисты нередко замуровывают рукописи, статуэтки, иконы в свои религиозные сооружения субурганы, которые воздвигаются возле храмов в виде своеобразных памятников по нескольку в ряд. Может быть, стеклянная фигура представляла собой такой портативный субурган, привезенный из Лхассы в подарок этому монастырю, и только песок, переносимый ветром, истер, изуродовал первоначальную правильную форму памятника? Это могло бы объяснить странную форму тела, напоминающую метеорит.

Для решения загадки, конечно, требовалось расшифровать надписи на обеих сторонах пластинки и прежде всего очистить ее от остававшегося на ней тонкого слоя стекла. Стейн разрешил произвести все необходимые манипуляции. Стекло полностью отбили осторожными ударами небольшого молотка, и оказалось, что внутри была не одна толстая пластинка, а целая пачка, 20 штук, очень тонких. Каждая из них имела только 0,06 мм толщины, а вся пачка в совокупности — 1,2 мм и была скреплена по углам тонкой проволокой. Каждая из пластинок была покрыта с одной стороны очень мелким шрифтом, состоявшим из иероглифов и букв разного рода; другая сторона была чистая, и только у двух пластинок, закрывавших пачку сверху и снизу, покрыта крупными иероглифами и вязью, которые и были различимы через стекло и обратили на себя внимание. Таким образом, 20 пластинок содержали не какой-либо указ, а длинное послание, может быть, летопись.

Когда это выяснилось и собравшиеся рассмотрели загадочные пластинки, Гейдн воскликнул:

— Я остаюсь при первом предположении, что эта штука — метеорит, но искусственный, сделанный в качестве оболочки для вложенного в него длинного послания, отправленного разумными существами, живущими на другой планете. В общем это междупланетное письмо, неожиданно попавшее к нам в руки!

Кое-кто из собравшихся рассмеялся, другие улыбнулись, третьи начали возражать. Судили, рядили и, конечно, после странной гипотезы, высказанной геологом, необходимость расшифровать текст пластинок стала совершенно очевидной.

С пластинок сделали фотоснимки с увеличением в три раза. Теперь можно было рассмотреть отдельные иероглифы и буквы, чередовавшиеся в тексте неравномерно. Иероглифы, как известно, представляют собой не отдельные буквы, а целые понятия и, очевидно, были применены в загадочной рукописи ради экономии места. Среди них можно было различить, во-первых, иероглифы, похожие на египетские, упрощенно изображавшие людей, животных, здания, растения, сосуды и пр., а во-вторых, похожие на китайские или японские, состоящие из черточек и точек разной величины и в разных сочетаниях. С иероглифами того или другого типа чередовались в большом количестве слова, состоявшие из букв, часть которых была похожа на буквы латинского алфавита, часть — на буквы греческого, часть — на армянские буквы, еще часть — на арабские.