Последний легион - Манфреди Валерио Массимо - Страница 74

• Предыдущая
• 74/106
• Следующая

— Бог нас поддержал, — сказал Амброзин. — И я уверен, он и впредь будет помогать нам, потому что правда на нашей стороне, и потому что нас преследуют. Не сомневаюсь, очень скоро мы встретимся с нашими товарищами.

— Ну, мы спаслись в основном благодаря тебе, — сказал Ватрен. — Уж не знаю, как это ты умудрялся вовремя замечать все эти пороги, мели и водовороты. Честно говоря, мне кажется, что ты маг, magister.

— Я просто знаю законы Архимеда, друг мой, — ответил Амброзин. — Судно, сильно погруженное в воду, то есть более тяжелое, движется быстрее, и оно потащит за собой на буксире более легкое, если течение быстрое. А если течение медленное, такое судно тормозит сильнее легкого. Так что всего и нужно было, что перераспределить вес в нужный момент. Ну, а теперь я хотел бы отправиться на берег вместе с Ливией, у которой, если не ошибаюсь, имеются кое-какие деньги. Мы купим еды для всех — в этих краях должно быть достаточно сыра и молока, а может, и хлеб найдется.

Совсем недалеко они нашли деревеньку, называвшуюся Маджи. Люди там говорили на одном из кельтских диалектов, не слишком отличавшемся от родного языка Амброзина; однако служители маленькой христианской церкви, стоявшей на краю деревни, объяснялись на удивительно хорошей латыни. Амброзин и Ливия узнали, что река, по которой они прибыли, называется Рейн, и что это самая большая река в Европе и одна из величайших в мире, и сравнить ее можно разве что с Тигром и Евфратом, что протекали через сады Эдема.

Если они и дальше продолжат путь по воде, то скоро доберутся до большого озера, но за ним их ожидают непроходимые водопады. Единственный способ одолеть их — обойти по суше. А за озером река снова становится спокойной и широкой.

Амброзин в результате всех этих объяснений пришел к окончательному решению.

— Да, мы так и поступим. Вода — самый подходящий путь. Если мы дальше пустимся по реке, то, пожалуй, сумеем избежать многих опасностей, и, может быть, даже доберемся до океана. Но сначала нам нужно найти лодку, которая была бы достойна такого названия. На понтонном мосту нам далеко не уплыть; чудо уже и то, что мы сюда прибыли живыми и здоровыми.

Амброзин расспросил также и о том, как обстоят дела в землях, расположенных к северу от этого места. Оказалось, что франки завоевали обширные территории, прежде принадлежавшие галлам, — то есть самые богатые провинции Римской империи. Центральная часть материка пока еще оставалась островком римской культуры, и правил ею некий военачальник по имени Сигрий, объявивший себя царем римлян.

— Полагаю, — сказал Амброзин, — что далее для нас было бы лучше сойти на восточном берегу реки и продолжить путь по суше, пока мы не доберемся до пролива, отделяющего Британию; а там — один день пути морем, и мы очутимся на моей родине. Милостивый Господь! Как много времени прошло! И кто знает, насколько там все переменилось, и сколько людей из тех, что я знал когда-то, уже покинули этот мир… и сколько друзей успело забыть меня.

— Ты рассуждаешь так, словно мы уже видим берег твоего острова! — сказала Ливия. — Но у нас впереди слишком долгий путь, и опасностей нас ждет не меньше, чем осталось позади.

— Да, ты права, — ответил Амброзин. — Но наше сердце всегда опережает ноги, оно быстрее самого быстрого скакуна, и ничего при этом не боится. Разве не так?

— Так, — согласилась девушка.

— Разве ты сама не думаешь о своем городе в лагуне? Разве ты не тоскуешь по нему?

— Ужасно тоскую, но все равно я никогда не брошу Ромула.

— И Аврелия, если я не ошибаюсь.

— Наверное, ты прав, но за все то время, что мы провели вместе, он лишь однажды признался, что кое-что ко мне чувствует. Это было той ночью, в Фануме, когда мы думали, что на следующий день разойдемся в разные стороны и никогда больше не увидим друг друга. И с тех пор я так и не набралась храбрости, чтобы произнести слова, которых, возможно, он от меня ждал.

Лицо Амброзина приобрело очень серьезное выражение.

— Аврелия терзают болезненные сомнения, они полностью заняли его ум. И пока он не разгадает свою загадку, в его душе не останется места для чего-то другого. Тебе следует это понимать.

Они уже приближались к реке, и Амброзин внезапно сменил тему.

— Нам необходимо найти лодку, — сказал он. — Без нее не обойтись. Если Аврелий сумел уйти от Вульфилы, он будет здесь через пару дней, и мы должны быть готовы отплыть в любой момент. Иди, готовь еду; надеюсь, я вернусь скоро, и с хорошими новостями.

Оставив девушку, старый наставник направился к причалу, возле которого встали на якорь несколько лодок. Рыбаки выложили дневной улов на деревянные скамьи, вокруг них собрались покупатели. Свет фонарей, уже зажженных на лодках, отражался в водах великой реки…

Амброзин вернулся поздно вечером, в сопровождении двух носильщиков, тащивших целую кучу овечьих шкур, одеял и попон, — и возвестил, что договорился с неким лодочником, который занимается тем, что доставляет грузы каменной соли на север. И лодочник готов взять с собой пассажиров до Аргентора, за совсем малую плату; если все пойдет хорошо, они будут там через неделю. Более того, добрый человек продал Амброзину все вот эти роскошные вещи за сущие гроши, и теперь они могут не бояться, что им придется дрожать от холода ночи напролет.

Однако бодрый тон старого человека сильно противоречил тревоге и неуверенности, которые испытывал каждый из товарищей, — ведь им до сих пор ничего не было известно об Аврелии и Ромуле. И не было ни малейшей возможности отправиться им навстречу… и все трудности и опасности, пережитые ими самими, не имели ровно никакого смысла, пока с ними не было мальчика. Каждый в этом отряде связал свою судьбу с Ромулом, а его судьба зависела от них, и только от них. Поэтому им казалось, что их жизнь без Ромула утратила смысл.

Амброзин уселся на понтон, скрестив ноги, взял немного хлеба и сыра, разложенных на одном из щитов вместо стола, и вяло принялся за еду.

— Я уже и так, и эдак подсчитывал, — заговорил Ватрен. — Учитывая, какая там местность вдоль реки, нам придется их ждать не меньше двух дней.

— Ты имеешь в виду, мы тут проведем эту ночь, завтрашний день и еще следующий? — спросил Оросий.

— Может быть, но я бы не стал говорить с уверенностью. Аврелий, конечно же, постарается как можно скорее увеличить расстояние между собой и преследователями, а Юба — сильный, быстрый конь. На отдых они будут тратить немного времени, — предположил Деметр.

— Да, они постараются, — возразил Батиат. — Но дни-то сейчас ужасно короткие, а ночью ехать в горах или просто невозможно, или дьявольски опасно. Я знаю, Аврелий не захочет рисковать свалиться в пропасть или позволить лошади повредить ногу. Так что я бы посчитал снова, помня о том, что за один переход они смогут покрыть не такое уж большое расстояние.

Каждый высказал свою точку зрения на вопрос, однако вскоре стало ясно, что все их оценки наверняка будут слишком неточными.

— Они вполне могут быть уже вон там, рядом с теми вершинами, — сказала Ливия, всматриваясь в горы. — Может быть, они голодны, замерзли… у них ведь ничего нет с собой. Нам повезло гораздо больше, хотя наше путешествие и не обошлось без приключений.

Ватрен попытался внести в разговор нотку оптимизма.

— Ну, может, мы вообще зря тревожимся. Вульфила мог и не перебраться через реку, а может, потерял слишком много времени, гоняя по берегу вверх и вниз в поисках переправы. И может быть, Аврелий сумел использовать преимущество во времени и уже одолел основную часть пути. Он ведь знает, что мы будем ждать его где-то на видном месте, и что не уйдем от этих своих плавучих деревяшек, пока он нас не догонит.

— А может, нам попробовать устроить что-то вроде светового сигнала? — предложил Деметр. — Если они где-то наверху, вон там, то они могут его увидеть, им, по крайней мере, станет легче. Они поймут, что мы их ждем совсем близко. Мой щит сделан из металла; если мы его хорошенько отполируем…

• Предыдущая
• 74/106
• Следующая