Последний легион - Манфреди Валерио Массимо - Страница 93

• Предыдущая
• 93/106
• Следующая

— Ты говоришь слишком гладко для простого моряка, — сказал он. — Кто ты на самом деле?

— Ты не поверишь, но я художник… и я даже однажды встречался с тем человеком, который сделал маску для Вортигена. Говорят, Вортиген убил его, как только работа была закончена, потому что художник оказался единственным, кто видел настоящее, старое лицо тирана. Да, те времена, когда художники в этих краях считались любимцами самого Господа, давно миновали. Разве в мире, подобном этому, может найтись место для искусства? Вот так и вышло, что я дошел до полной нищеты, и потому попытал удачи в другом деле: обзавелся рыбачьей лодкой, научился управляться с рулем и парусами. Не знаю, придется ли мне еще когда-то в жизни держать в руках формы для отливки золотых и серебряных фигур, как это бывало когда-то, или писать лики святых на стенах храмов, или выкладывать чудесные мозаики… Но в любом случае, чем бы мне ни пришлось заниматься, я остаюсь художником.

— Художник, значит? — хмыкнул Вульфила, со странным выражением в глазах рассматривая проводника. Похоже, его осенила какая-то идея. — А художники умеют читать разные надписи?

— Я знаю древний кельтский язык, и умею читать скандинавские руны и латинские эпиграфы! — с гордостью ответил проводник.

Вульфила извлек из ножен меч.

— Тогда скажи мне, что означают эти буквы на лезвии, а когда наше путешествие закончится, я тебе заплачу за все и отпущу с миром.

Проводник внимательно рассмотрел меч — и поднял на Вульфилу изумленный взгляд.

— В чем дело? — неуверенно спросил варвар. — Там что, какое-то заклинание? Говори!

— Гораздо больше, — ответил проводник. — Гораздо больше, чем просто заклинание. Тут написано, что этот меч принадлежал самому Юлию Цезарю, первому завоевателю Британии, и что его выковали калибанцы, народ с дальнего востока… только им одним в целом мире известен секрет непобедимой стали.

Вульфила злорадно усмехнулся.

— В моем народе говорят, что мужчина, раздобывший оружие завоевателя, сам становится завоевателем. Так что твои слова звучат для меня лучшим из всех возможных предсказаний. Ладно, веди нас в Кастра Ветера, и как только мы туда доберемся, получишь гору денег и сможешь отправиться куда угодно.

Они скакали почти две недели, пересекая владения разных мелких тиранов, — но никто не пытался их остановить, потому что за спиной Вульфилы сидели на мощных конях воины зверской внешности, пугавшие всех одним своим видом, не говоря уж о том, что они были еще и вооружены до зубов. Лишь однажды навстречу им попытался выйти некий могущественный военачальник по имени Гвинирд, с большим отрядом солдат, — они встретили варваров у моста, соединявшего эти земли с соседними. Разъяренный бесцеремонным вторжением, Гвинирд потребовал платы за проезд через его территорию, а заодно решил, что чужаки должны на время этого проезда сдать оружие, которое им вернут, когда они достигнут противоположной границы его владений. Вульфила расхохотался в ответ и велел своему проводнику передать Гвинирду: если тот хочет завладеть чужим оружием, придется отвоевать его в сражении, и он вызывает Гвинирда на поединок.

Тот, гордый своей славой отличного бойца, согласился, — но стоило ему увидеть меч противника, невообразимо прекрасный и удивительно хорошо выкованный, как он понял, что проиграет. Первым же ударом Вульфила рассек щит противника, а после второго голова местного владетеля покатилась под копыта его коню… и во все еще открытых глазах отражалось неимоверное удивление.

В согласии с древними обычаями кельтов, воины побежденного согласились встать под знамя победителя, так что отряд Вульфилы превратился уже в небольшую армию. Они продолжили путь, и впереди них неслись пугающие всех слухи о появлении некоего чудовища с мечом, способным разрубать пополам дома и горы. И вот, наконец, в один из зимних полудней, отряд увидел Кастра Ветера.

Это была темная, мрачная крепость, стоявшая на вершине холма, поросшего густым еловым лесом, окруженная двойным рвом и стеной, и охраняемая сотнями вооруженных солдат. Неумолчный лай сторожевых псов слышался уже издали, а когда Вульфила и его всадники приблизились к подножию холма, над лесом взлетели стаи ворон, наполнив воздух хриплым карканьем. Низкие облака затянули небо над крепостью, свинцовый свет падал на лес и стены, делая все вокруг еще более мрачным и унылым.

Вульфила выслал вперед толмача — пешком и без оружия.

— Мой господин, — возвестил гонец, подойдя к воротам крепости, — прибыл из императорского дворца в Равенне, в Италии, чтобы оказать почтение владыке Вортигену и предложить ему некий договор. Он привез с собой дары, а его полномочия подтверждает императорская печать.

— Подождите там и не двигайтесь с места! — приказал страж ворот, вышедший навстречу посланцу. Он повернулся к человеку, явно бывшему его подчиненным, и что-то шепотом сказал ему. Второй страж исчез внутри крепости.

Вульфила нетерпеливо ждал, оставаясь в седле; он понятия не имел, что может теперь произойти. Но вот, наконец, второй страж вернулся и сообщил о решении начальства: представитель Равенны должен сначала предъявить дары и полномочия, и только после этого его могут впустить в крепость, но только одного и без оружия.

Вульфила, взъярившись, был уже готов развернуть коня и умчаться прочь, — но инстинкт дикаря подсказал ему, что эта крепость может оказаться ступенькой на дороге к заветной цели. Мысль о больном и слабом тиране подбодрила варвара, в нем вспыхнули новые силы, — в конце концов, зачем тут оружие, подумал Вульфила, он и сам достаточно крепок, чтобы в случае необходимости справиться с дряхлым стариком… За долгие годы жизни он слишком часто видел, как возвышались те, кто не имел ничего, и всего лишь потому, что умели использовать момент. Да, в беспокойном мире, переполненном волнениями, надо было только обладать дерзостью и хваткой. И Вульфила согласился.

Окруженный несколькими вооруженными солдатами, он пересек двор крепости, все еще организованный как настоящий римский военный лагерь, — по периметру двора стояли конюшни и солдатские казармы.

Далее высилось основное строение крепости — сложенное из грубо отесанных валунов, с окнами узкими, как бойницы; по верху здания шла сторожевая галерея с деревянной крышей.

Вульфила поднялся на два лестничных пролета и остановился перед небольшой дверью, обитой железом. Дверь вскоре открылась, хотя ни один из сопровождавших варвара солдат в нее не стучал. Ему дали знак войти — и дверь за его спиной захлопнулась.

Перед варваром сидел сам Вортиген. Никого больше не было в большой голой комнате — и это чрезвычайно удивило Вульфилу. Выглядел властелин как-то уныло. Длинная грива белых волос спадала на грудь; лицо скрывала золотая маска. Она действительно изображала молодое лицо, и если это было настоящее лицо Вортигена, он в юности был поразительно красив.

Голос, раздавшийся из-под металлической скорлупы, звучал искаженно, определить его настоящий тон было невозможно.

— Кто ты таков? Зачем ты хотел говорить со мной? О чем?

Вортиген говорил на классической латыни, и Вульфила понял его без особого труда.

— Мое имя — Вульфила, — ответил он. — Я послан императорским двором в Равенне, где трон ныне занял новый правитель, доблестный воин Одоакр. Он желает выказать тебе уважение и заключить договор о дружбе и взаимопомощи. Император, избранный сенатом, оказался слабоумным ребенком, который просто служил орудием в руках интриганов, и потому его пришлось сместить.

— А зачем этому Одоакру становиться моим другом?

— Затем, что ты — самый могучий властитель во всей Британии, а слава и сила твоих воинов хорошо знакомы Одоакру… но есть и другая причина, весьма важная. Это касается свергнутого императора.

— Продолжай, — коротко произнес Вортиген. Казалось, каждое слово дается ему с огромными усилиями.

— Этого мальчика похитила банда дезертиров — вместе с его воспитателем, стариком кельтом, — и теперь они ищут убежища тут, на твоем острове. Они весьма опасны, и я хотел предупредить тебя об этом.

• Предыдущая
• 93/106
• Следующая