Лунные дороги - Аринбасарова Наталья - Страница 30
- Предыдущая
- 30/54
- Следующая
Михаил Андреевич Воловик — очень шумный еврей, понтярщик, чтобы понравиться режиссеру, повысил Наташе ставку за съемочный день. Сидя за хроменьким столом, новоиспеченный директор громко кричал: "Ну и что, что молоденькая, она играет главную роль! И как играет! Как играет! За такую работу надо платить!". Он поднял ставку до 16 рублей 50 копеек, но зато перестал платить актрисе суточные.
Работа продолжалась. После съемок Наталье редко удавалось встретиться с Адроном. У них было два любимых места. Под уличным фонарем лежал ствол засохшего дерева. Сидя, обнявшись в лучах единственного источника света, влюбленные совершенно не думали о хорошей обозримости их укромного уголка. Иногда Андрон с Наташей уходили погулять. В километре от поселка посреди степи, возвышался огромный гладкий валун, неизвестно каким образом там оказавшийся. Они взбирались на его гостеприимные бока и сидели, освещенные полной луной. В этом было что-то фантастическое — ровная, залитая голубым светом степь, два человека оседлали одинокий валун, звеняще стрекочут кузнечики, с неба срываются звезды, казалось, что они совершенно одни в этом таинственном мире и только серебристый перелай собак напоминал о людях.
— Когда видишь падающую звезду, надо успеть загадать желание, пока она летит. Оно обязательно сбудется, — сказала Наташа.
О, сколько желаний они успели загадать!
Андрон был очень нежен, заботлив, внушал молоденькой девушке, что ей надо учиться, что она очень способная. А днем было по-другому — на съемочной площадке режиссер был недоволен Наташей, все время ругал ее. Когда у актрисы что-то не получалось, он кричал: "Это хамство! Ты делаешь мне назло!", хотя Наталья старалась изо всех сил.
Однажды режиссер особенно разбушевался, начал орать при всех: "Ну вот, мы опять сцену пропукали! Но у тебя есть еще три важные сцены в сценарии, если ты их вытянешь, у тебя получится роль!". Вечером, когда они встретились, с Натальей случилась истерика: "Все, я уезжаю. Я — совершенно бездарная. У меня ничего не получается. Я испорчу ваш диплом. Ищите себе другую артистку!". Андрон страшно перепугался: "Что ты, что ты, ты очень талантливая! Просто я тебя ругаю, чтобы ты еще лучше играла!" — утешал он актрису.
Начали снимать сцену — учитель привозит в аил поруганную баем Алтынай. На нее набрасывается разъяренная толпа жителей, возглавляемая ее теткой. От молодой актрисы требовалось, чтобы она, сидя на лошади, прямо в кадре заплакала. Режиссер отправился вместе с Наташей в ветхий сарайчик работать над образом. Андрей Сергеевич, трагично закатывая глаза, проникновенным голосом рассказывал об испытаниях, выпавших на долю Алтынай. Наталья, слушая его, постепенно приходила в нужное состояние. Как только режиссер убедился, что актриса готова, он потихоньку вывел ее из сарая и водрузил на лошадь. Во дворе уже давно стояла камера, группа ждала команды "мотор".
Наполненная страданием, Наташа сидела верхом на лошади, грустно понурив голову, внутри нее клокотали рыдания о бедной участи Алтынай, она тоже ждала команды "мотор". И вдруг Андрон подскочил к актрисе и влепил ей звонкую оплеуху. От неожиданности Наталья чуть не свалилась с лошади: "Андрей Сергеевич, вы что?". Режиссер-экспериментатор мгновенно вышиб артистку из нужного состояния. "Ой, я дурак!" — простонал он: "Что я наделал? Я все испортил!".
Андрей Сергеевич снял Наташу с лошади, и они удалились в сарайчик вновь искать утерянный образ. Наталья, сердито вздув свою челочку, сказала: "Не надо меня бить, я вам сама все сыграю". Андрон часто закивал и опять начал свой трагический монолог об Алтынай. Наташу снова посадили на лошадь. С первого же дубля она сыграла эту знаменитую сцену, где учитель показывает на рыдающую, растерзанную Алтынай: "Это первая освобожденная женщина Востока!".
С каждым новым эпизодом Наталье становилось работать все легче и легче. Она совершенно вжилась в роль. Играла все с первого дубля. Когда Андрей пытался изобразить, как надо играть, Наташу это раздражало и смешило, он казался таким неестественным. Но однажды ей пришлось очень туго. Андрей Сергеевич вознамерился снять игру Алтынай с верблюжонком дикую, красивую в своей естественной грубости игру. Верблюжонок был метра два ростом.
Для операторов вырыли яму, в которой они укрылись вместе с камерой и Андреем Сергеевичем. Бесстрашный режиссер оставил артистку одну воплощать свой творческий замысел, Наташа должна была валить верблюжонка с ног, дергать за шерсть, прыгать на него. В планы верблюжонка не входили столь бесцеремонные игрища, и вследствие плохого расположения духа он начал дико орать и плеваться зеленой вонючей жижей.
Верблюды отрыгивают прожеванную траву и выплевывают ее. Их плевки обладают непередаваемым ароматом, а если плюнет взрослый рассерженный верблюд, на теле останется синяк.
Невдалеке лежали со спутанными ногами бедные родители верблюдика — два огромных верблюда. Заслышав вопли своего дитяти, они могуче заревели, пытаясь встать на ноги. Вы слышали когда-нибудь, как ревут верблюды? Кажется, это горн архангела Михаила, предвещающий конец света. Взрослым верблюдам казалось, что их чаду грозит смертельная опасность. От страха Наталья разревелась, но как настоящей профессионал самоотверженно продолжала делать вид, что ей, с ног до головы оплеванной, опасливо косящейся на беснующихся родителей, очень весело играть с диким животным. Ко всему этому ужасу и ору примешивались вопли Андрона, несущиеся из ямы: "Прыгай на него, прыгай! Вали его! Вали! Все ты неправильно делаешь! Как ты играешь?". Когда Наташины мучения закончились, она стояла, растопырив ноги и руки, с ее платья стекали верблюжьи плевки, а она ревела: "Вы-то сами в яму спрятались, а меня оставили одну с этими чудовищами!". Андрей Сергеевич, доверительно раздув ноздри, сказал: "Ты знаешь, я сам их до смерти боялся!". Наташа вся с головы до ног в зеленых соплях была похожа на кикимору.
Но на этом сложные взаимоотношения с верблюжьим семейством не кончились. Маленький царь пустыни возненавидел Наташу лютой ненавистью. Завидев девушку, он несся со страшной скоростью, желая сбить ее с ног. Наталье приходилось быстро сигать за какой-нибудь забор или укрываться в репетиционном сарайчике. С тех пор она относится с большим уважением к этим удивительным животным. Много раз ей приходилось быть рядом с ними в кадре, Наташа подолгу всматривалась в их невозмутимые, надменные морды, беспрерывно что-то жующие, и всякий раз тихонечко упрашивала быть к ней снисходительными и не плеваться.
В одно теплое утро Наташа, сидя на краю своей раскладушки, смотрелась в зеркальце. На ее длинных смоляных волосах играл солнечный лучик. Наталья расчесывалась. В комнату кто-то постучал.
— Да, войдите.
— Это я. Привет.
На пороге показался Андрон, залюбовался Наташей: "Нет, ничего красивей причесывающейся женщины. Хочешь с нами, мы едем на Иссык-Куль, на выбор натуры?".
— Конечно, хочу, я никогда не была на Иссык-Куле!
Поехали несколько человек — режиссер, Гога Рерберг, Ошеров — второй оператор, Миша Ромадин и Наталья. Целый день колесили по золотистой степи, выбирая места для съемок. По дороге купили живого барана, который от страха усыпал весь пол "рафика" орешками какашек. Под самый вечер добрались до Иссык-Куля.
Огромное гладкое озеро показалось Наташе волшебным зеркалом, в которое смотрятся великаны, спускающиеся с окрестных гор. Фиолетовые облака, дикий крик птиц, яркие душные цветы. Группа остановилась у рыбака. Рыбак — ловкий малый с просторным лицом и оттопыренной нижней губой, вооружившись огромным, блестящим ножом, зарезал барана. Жирные куски мяса нанизали на шампур вперемежку с кружками лука и сочными ломтиками помидор. Развели огонь и на углях стали жарить шашлык.
Восхитительный аромат разнесся по берегам Иссык-Куля. Наталья, испугалась, что на аппетитный запах выйдут великаны и отнимут еду. Опасливо озираясь по сторонам, она с нетерпением ждала, когда будет готов барашек. Наконец, внесли дымящееся блюдо. Девушка, облизываясь, потянулась к румяному кусочку. И вдруг получила самый нелюбезный хлопок по руке: "Не-е-е-т, никакого шашлыка! Послезавтра будем снимать крупные планы. Вот можешь съесть кругляшек лука", — послышался голос Андрона. Через кольцо лука, повисшее перед Наташиным носом, она грустно взирала на бесследно исчезавшее угощенье.
- Предыдущая
- 30/54
- Следующая
