Пьеса длиною в жизнь (СИ) - Савельева Валерия Андреевна "(ВалеRka)" - Страница 7
- Предыдущая
- 7/9
- Следующая
– Мы вовремя, – король усмехнулся, отпуская мою руку и направляясь в сторону центрального шатра.
Пограничные поселения в военное время вообще были больше похожи на походные лагеря. Пару лет назад здесь стояли добротные дома, смотровые башни, прочные стены… потом всё это было разгромлено. Так что земляные насыпи, ограждающие палаточный лагерь – всё, что осталось.
Войска противника не собирались наступать. Думаю, они так же, как и мы, прятались под тканью шатров от ледяных капель осеннего дождя. Биться в мокрой одежде – не самое хорошее, что можно представить. Вообще, война – вещь паршивая, но отделаться от неё нереально. Мы должны отвечать за каждый свой шаг…
Потому-то, выйдя на улицу после долгих обсуждений стратегии грядущей битвы, я и смотрю вдаль. Туда, где желтеют в ночном небе тусклые и промокшие флаги противника. И понимаю, это именно мы с королём виноваты в том, что заставляем воинов кидаться грудью на амбразуры. Образно, конечно, но всё же…
Ир уже спал, когда я, вдоволь "накупавшись", вернулся в палатку. Переоделся во всё сухое и присел рядом со своим королём. Завтра случится что-то плохое. Конечно, начало сражения не означает ничего хорошего, но я чувствую где-то в глубине души – это не самое страшное. Ират, как ты мог предлагать мне оставить тебя одного? Если тебе будет угрожать опасность завтра, на пути меча или пули будет стоять моё тело. Я приму на себя любой удар!
Так и заснул, сидя рядом с повелителем, а разбужен был через пару часов звуком магической тревоги – ирданианцы атаковали. Мгновенно открыл глаза, услышав предупреждающий звон, кинулся к ещё мокрой, но более пригодной для сражения форме. Будить Ирата тоже не требовалось, он даже не переодевался для сна, так и лёг в военном мундире, только укутался лёгким одеялом. Потому сейчас я только натягивал штаны, а повелитель уже кинулся на улицу.
А там ведь темно ещё! Закончился дождь, и они сразу же выступили? Чёртовы ирданианцы!
– Стойте, мой король, подождите! – кричу ему в след, но Ират будто бы не слышит.
Мундир и какая-то защита? Зачем они нужны? Успеваю лишь накинуть на плечи рубаху да схватить меч с пистолетом, а после кидаюсь следом за королём.
Битва уже в самом разгаре: свистят пули, звенят мечи… Грохот просто сводит с ума. И ощущение чужих взглядов – почему оно снова вернулось? Какого чёрта воины достали ружья? В такой темнотище нельзя стрелять, задеть можно как чужих, так и своих. А ещё можно задеть короля! Ират, повелитель, где вы?
Вижу его, сцепившегося с одним из воинов королевы: сильный и упрямый, серебристые волосы, которые он не успел собрать в хвост, разметались по спине светлой волной. Руки напряжены, когда он, повернувшись, отражает атаку второго противника. Теперь двое на одного, Ират только и успевает, что отбиваться от них, отступая, а я мчусь со всех ног на помощь повелителю. Зачем ты лезешь, дурачок? Ты должен командовать! Сила – в воинах, мощь – в хорошей стратегии.
Оказываюсь, наконец, рядом, пронзая своим клинком одного из противников, тот падает, задыхаясь. Да, таким ударам меня и обучали с юношества. Меня, Ират, а не тебя. Поэтому, мой король, если так хочется – бейтесь, только прошу, будьте рядом в такие моменты, чтобы я видел ваше разгорячённое от волнения лицо, чтобы мог защитить в любой момент, чтобы…
Острая боль, пронзающая грудь и онемение, расползающееся по всему телу. Опускаю голову – между рёбер, почти на уровне сердца виднеется самый кончик клинка. "Насквозь, хороший удар", – проносится почему-то в голове, а по белой рубахе быстро расплывается алое пятно. Касаюсь его пальцами – кончики их тоже окрашиваются в алый цвет, а на языке чувствуется противный металлический привкус, будто от меча, что торчит сейчас у меня в груди.
Ноги уже не держат, заваливаюсь на бок, а потом и падаю на мокрую после дождя траву, окрашенную чужой кровью. Впрочем, это даже не ощущается – слышно только бешеное биение пульса у меня в голове. Или это не пульс, сердце же должно постепенно перестать биться…
Кажется, ещё слышны крики повелителя, он, как и обычно, произносит моё имя, наслаждается вибрацией языка при звуке "эр". А я люблю, как Ир говорит его… Адрэ. Из его уст – просто шикарно.
Прикосновения ладоней к щекам почти не ощутимы, но я всё же открываю глаза, встречаясь с безумным взглядом повелителя. Он весь в крови… Неужели? Ах, нет, это моя. Ну и хорошо, как же хорошо…
Багровая пелена застилает глаза. Живите, мой король! Единственное, чего я хочу даже сейчас – защитить вас.
"В тот день немало воинов полегло. Однако битва была выиграна и война вновь получила отсрочку. Стоило бы продвигаться дальше, разгромить Ирданию в пух и прах, только вот короля заботило другое – спасти тех, кто ещё мог бы выжить.
Повелитель своими силами, почти умирая от истощения, переправил всех в замок, к лекарям. И действительно, спасти удалось всех, кроме одного…
– Он был героем, который верой и правдой служил своему повелителю… – король с трудом размыкает губы, произнося эту короткую фразу.
На похоронах собрались только самые близкие: друзья и родственники умершего. И главное – сам Король, замученный и уставший. Его бледное и осунувшееся лицо кажется сейчас ликом призрака, а может, и самой смерти. Следом за священником он повторяет слова молитвы, шевелятся бескровные губы, а из глаз тонкими дорожками катятся по щекам слёзы".
И те, что следили за каждым его движением, зрители, собравшиеся в зале, они плачут вместе с ним, хоть и не знают, что слёзы короля предназначены не просто человеку, который защищал его ценой своей жизни, а возлюбленному.
И не о смерти он плачет, а о жизни, зная, как она повернётся.
Громкие аплодисменты сотрясают воздух. Занавес, тихая музыка… Антракт.
Зрители расходятся, украдкой вытирая не высохшие ещё слёзы, а история… она вновь находит продолжение за задёрнутыми шторами.
Открывать глаза не хотелось – казалось, боль пронзит тело, только я это сделаю. Но тихий голос, напевающий одну из известных в стране колыбельных, был словно маяк, он притягивал, манил.
– Мой король, – прошептал, всё же поднимая веки и пытаясь найти мужчину взглядом.
Пение мгновенно замолкло, а щеки мои коснулись ледяные пальцы повелителя. Они поднялись к виску, потом вернулись к губам, замерли на подбородке.
– Адрэ, мой Адрэ, – король склонился, исступлённо касаясь губами моих. – Боже, а я уж и не мечтал. Мы ведь тебя похоронили. Но дыхание, я его слышал, потому…
Он смотрел на меня неверящим взглядом, гладил пальцами щёку, будто бы желая удостовериться, что я лежу перед ним. А после Ират просто уронил голову на кровать и жалко разревелся, сжимая в кулак одеяло.
– Мой король, – я позвал так его несколько раз, но мужчина не отзывался, тогда уж, наплевав на все предрассудки, я всё же протянул руку, касаясь его волос, и тихо шепнул: – Ир… не плачь…
Ират поднял влажное от слёз лицо, ловя мой взгляд, кивнул медленно и осторожно.
– Они сказали, что хоть ты и дышишь, скорее всего, уже не очнёшься. Они настояли на церемонии похорон, хотели закопать твоё тело, – голос срывается. – А я не верил! Зачаровал куклу, а тебя…
Я слушал с улыбкой, любуясь лицом любимого. Господи, спасибо тебе, что позволил вновь вернуться к нему! Спасибо, что не забрал жизнь моего короля в той глупой битве. Как бы жил без него верный слуга?
– Дурак, почему ты не согласился на то моё предложение? Как бы я жил без тебя? – гневно закончил Ир свою речь.
Лишь рассмеялся в ответ, пытаясь его обнять. Глупый, а если бы убили тебя, что делал бы оставшийся в живых я? Ир отстранился сперва, скинул с плеч плотные парадные одежды, подошёл к столу, чтобы потушить стоящие там свечи. Плечи его были напряжены, серебристые волосы будто б померкли и не сияли уже в лунном свете, но всё же для меня он был лучшим.
- Предыдущая
- 7/9
- Следующая
