Тринадцатый апостол - Манов Юрий - Страница 21
- Предыдущая
- 21/33
- Следующая
Особист пожал плечами:
— Я тут свое дело сделал. Прошу вас распорядиться заправить наш вертолет, я должен довести результаты работы комиссии до руководства.
— Тут-то ты хрен угадал, — ехидно заулыбался Кравец. — Сам-то вертолетом управлять можешь? То-то! А летчика-вертолетчика твоего я арестовал. За что? За пререкание с начальством. С кем? Со мной! Я ему говорю, что он — долбодун, а он спорит. Пререкание налицо! На «губе» он сейчас. Как раз завтра к обеду, когда легионеры попрут, срок его ареста кончится. Тут он и пригодится. Вот так-то!
Порадовавшись произведенному впечатлению, Кравец поправил портупею и мирно предложил:
— Ну ладно, мужики, кончай базарить. Пошли на праздничный обед. Повод-то какой! Сербия к Великому Славянскому Союзу сегодня официально присоединилась. И Республика Крым. То-то! Над Донецком флаг российский подняли, бендеры в Киеве чемоданы пакуют. Эх, жалко подыхать в такое время, ну ладно, может, поживем еще, пойдем водку жрать…
У вагончика пара воинов в камуфляже деловито устанавливала на особистскую двухместную «канарейку» крупнокалиберный пулемет.
— Во, — захохотал Кравец, — видал, особист, как пилот твой вкалывает. Хватит ему начальство катать, пусть парень повоюет, он же — боевой пилот!
От сытной еды, от спирта и от тепла Семенова разморило. И только неутомимая энергия полковника Кравца не давала ему заснуть прямо тут же, за столом. Кравец то и дело подливал в кружки, хлопал Семенова по плечу и выдавал один за другим тосты, зорко следя, чтобы все офицеры, а в особенности особист, выпили до дна. Через каждые пять минут он хватался за «переговорку» и орал: «Связь, дайте связь с „двадцать-ноль-первым“. Где-то после седьмого тоста „переговорка“ неожиданно зашипела, защелкала, и Кравца „пригласили на переговоры“. В штаб он помчался, не успев даже накинуть китель.
— Что, майор, головушка-то бо-бо? На-ка, деточка, прими таблеточку!
Кравец деловито плеснул спирта в жестяные кружки и первым приложился к напитку. Решительно утерев усы и отодвинув кружку, он начал:
— Полегчало? Теперь к делу. А дела более чем хреновые: станцию Зея наши сдали, от второго десантного ничего не осталось, сто шестнадцатый танковый с боями отступил в тайгу, но там им ничего без соляры не светит, так что о танкистах забудем. По идее после Зеи вражины должны были двинуть на юг, чтобы перерезать Транссиб, однако они повернули сюда, значит… Значит, что-то они разнюхали или идут по наводке — на цель…
В этот момент дверь распахнулась и в проеме показался растрепанный связист:
— Товарищ полковник, «двадцать-ноль-первый» на связи.
Кравец схватил микрофон и заорал:
— Товарищ «двадцать-ноль-первый», это — «двадцать-ноль-семнадцатый». Да, да, я это! Слышу, слышу, да. Очень срочно, очень! Положение — «Зед». Даже хуже. Тройной «Зед». Собственными силами не справляюсь. Да, да, уже привлек все силы, но все равно — положение «Зед». Основную «пекарню» уничтожил. Да, полностью. Но остались «мини-пекарня» и семь единиц «колобков». Да, да, все семь. Шесть «колобков» готовы, один «не пропечен». Да, да, «Колобок-29» на 30 процентов не пропечен. Повторяю — на 30 процентов. Но кататься может. Да, да, может… Прошу немедленной эвакуации. Еще день? Нет, не уверен. Что?!! — Кравец замолчал и начал нервно тереть щеку, видимо, услышанное ему совершенно не понравилось. — Что? Как ликвидировать? Вместе с «ползунками»? Да вы что? Да как вы… да как ты!…
Кравец опять надолго замолчал. Потом устало сказал:
— Знаешь что, генерал… Да пошел бы ты… Знаешь куда? Еще дальше… Я тридцать лет этому отдал. Перестань, генерал, я не девочка, нечего меня пугать да крестить, но пацанов, то есть «ползунков», я тронуть не дам. Мне их матерям в глаза смотреть, а не тебе…
В трубке заревело, Семенову показалось, что он расслышал слово «трибунал». Кравец помолчал и тихо сказал:
— Отвечу, если выживу…
Невидимый собеседник по другую сторону рации, тоже, видимо, к дипломатическому языку особо не прибегал — по лицу Кравца это ясно читалось. Выслушав очередную тираду, он поднялся с табурета и как-то торжественно проговорил в микрофон:
— Товарищ «ноль-двадцать-первый», прошу вашего разрешения на боевые испытания по программе «Колобок». Со всеми единицами. Думаю, так день-два сможем продержаться. Да-да, понял, слушаюсь…
Щелкнув клавишей микрофона, Кравец отложил трубку и задумчиво стал жевать усы.
— Вот такие дела, майор, такие вот пироги. Ну ладно, пойдем, будешь принимать подразделение.
— Слышь, Семенов, знаешь анекдот про Чапая-еврея?
—???
— Ну, короче, подходит Петька к Чапаю и спрашивает: «Василий Иваныч, а почему тебя бойцы в отряде евреем звать стали?» — «Ну, видите ли, Петр…»
Отсмеявшись, Кравец посерьезнел и сообщил:
— Видите ли, майор, настоящее звание мое — генерал-полковник. Возглавляю я суперсекретный проект «Колобок». И сейчас этому проекту, которому я, как вы слышали, отдал 30 лет жизни, грозит полный «Зед» — то есть — полный звездец. Никто и никогда не мог бы подумать, что враги могут появиться здесь. Но если уж Монголия объявила нам войну… Короче, так получилось, что, кроме вас, майор, мне в данный момент довериться некому. Мне придется держать данный плацдарм до прихода основных сил. Когда они придут? Не знаю! Вы фильмы американские смотрите? Так вот, в нашем случае не стоит надеяться, что в самый последний момент затрубит труба и из-за холмов появится эскадрон легкой кавалерии, спешащий нам на помощь, или эскадрилья «вертушек». Может быть, они и появятся, но, поверьте моему горькому опыту — нам это уже мало поможет. А во избежание этого не слишком радостного для нас всех исхода вам придется… Я даю под вашу команду сотню хороших бойцов — все, что осталось от охраны объекта «К». Даю с единственным условием — любыми силами удержать объект хотя бы двое суток. А если к этому времени подмога не подоспеет… В любом случае объект не должен достаться противнику, и особо это касается… личного состава объекта.
— И это — личный состав? — Семенов прошелся вдоль стола, за которым «спецвзвод» с аппетитом уминал манную кашу. — Это что, солдаты? На самом деле?
Да, на солдат спецподразделения эти воины совсем не походили. Дюжина прыщавых, лохматых или наголо остриженных подростков от 12 до 18 лет в болтающихся, как на вешалках, армейских камуфляжах мало походила на ударную боевую часть. Но Кравец по-отечески погладил самого юного пацаненка по бритой головке и заметил, улыбаясь:
— Классные бойцы, поверьте мне, майор, впрочем, сами скоро увидите.
— А вот это и есть объект «К-2». Наша последняя надежда. Не ожидали такого? Ну, заходите.
На обочине дороги мирно пыхтел печкой-буржуйкой полуприцеп жилого типа. В таких обычно живут на северных стройках века прорабы или командиры рот желдорбата, те, что женатые. И если внешне жилой вагончик ничем от тысяч подобных не отличался, то внутри он совершенно на жилой не походил. Вместо обыденного набора: топчана на чурбачках, шкафа, стола, тумбочки и конфорки — вдоль стен вагона размещались компьютеры с целой кучей каких-то мудреных блоков и приспособлений. Перед каждым аппаратом крепилось кресло, очень похожее на зубоврачебное…
Кравец зашел первым, прошелся вдоль вагона, сел в одно из кресел, нежно погладил экран компьютера.
— Это, Семенов, и есть наш штаб. Передвижной центр управления программы «Колобок» — или «мини-пекарня». Ты кино про «Секретные материалы» смотрел? Ну там эти, два агента, мечутся, сексуально ущербные. Так вот, все, что там напридумывали, это — херня. Вот они где — «Секретные материалы»!
В это время в вагончик с веселым гомоном стали заходить отобедавшие пацаны.
— Ага, вот и мастера пришли. Ну-ка, Семенов, садись, ребята, оборудуйте новичка.
Семенов опрокинулся в кресло. На него быстро надели шлем с черным полупрозрачным забралом, на руки натянули перчатки, на ноги — что-то вроде мокасин, все тело опутали шнурами.
- Предыдущая
- 21/33
- Следующая
