Выбери любимый жанр

Сумасшедшие убийцы - Маншетт Жан-Патрик - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

– Как вам угодно, – ответил доктор. – В этом нет необходимости.

– У вас очень интересное дело.

– Вы имеете в виду антипсихиатрию?

– Я не знаю, – сказал Хартог. – Я имею в виду лечение сумасшедших.

Розенфельд поморщился. Он хотел что-то сказать, но передумал и раскурил трубку. Хартог, выписав чек на десять тысяч франков, протянул его доктору.

– Это много, – заметил Розенфельд.

– Для меня это мелочь, – возразил Хартог.

Глава 2

В парадном зале замка пациенты сидели на скамьях. Воспользовавшись рассеянностью персонала, они передавали из рук в руки литровую бутылку "Кирави", из которой пили через соломинку. На сцене около дюжины человек играли на разных музыкальных инструментах: пианино, саксофоне и рожке. Они пели: "Волнующая сладость и истома первого объятия..."

Некоторые зрители непрерывно аплодировали.

Мелодия песни проникала в комнату Жюли, но слов нельзя было разобрать.

В квадратной комнате с бледно-зелеными стенами стояли белая кровать, стол и стул. На окне была металлическая штора. На стене висела репродукция картины Ван Гога, изображавшей колосья пшеницы. Жюли стояла перед своим багажом: картонным чемоданом и полотняной сумкой. Это была высокая хрупкая девушка с впалыми щеками, густыми, рассыпанными по плечам черными волосами. У нее было бледное лицо с ярко накрашенным ртом. Она была красивой, но красотой несколько грубоватой. Ее можно было принять за переодетого юношу. Твидовый костюм был не по сезону теплым. Из коротких рукавов высовывались худые руки с большими смуглыми кистями.

В комнату вошла медсестра, крупная, похожая на лошадь женщина.

– Он приехал, – сообщила она.

– Уже?

– Вы не довольны?

– Я встревожена.

– Не волнуйтесь, милочка. У него хорошая репутация. Он занимается благотворительностью.

– Да, я знаю, – вздохнула Жюли.

Сестра подхватила чемодан, Жюли взяла сумку и последовала за ней. Выйдя наружу, женщины направились к угловой башне. Стояла чудная погода. Была весна. Перед фасадом замка Жюли заметила "линкольн". Шофер в черных очках читал газету. Он повернулся в сторону Жюли.

Женщины вошли в башню, по коридору подошли к двери, обитой белой кожей, и нажали кнопку переговорного устройства.

– Входите, входите.

Войдя в кабинет, Жюли оглядела рыжего, удивившись его моложавому виду и молодежному стилю одежды. Розенфельд поднялся ей навстречу с трубкой во рту. Лицо его было не таким веселым, как обычно.

– Жерар Хартог, Жюли Балланже, – представил он.

Хартог уставился на Жюли.

– Я предлагаю сейчас же отправиться в путь. Поговорим по дороге.

– Что? Уже?

– Вы могли бы прогуляться немного по парку, – предложил Розенфельд. – Познакомитесь. Жюли очень взволнована тем, что навсегда расстается с нами. Ведь она прожила здесь пять лет. Ее легко понять.

– Мне некогда, – сказал Хартог. – Идемте, Жюли, не будем терять времени.

– У пруда я мог бы предложить вам прохладительные напитки, – продолжал настаивать Розенфельд, но уже менее уверенным тоном.

Хартог даже не ответил ему. Он схватил чемодан Жюли и протянул руку доктору. Тот вяло пожал ее.

– Жюли, – сказал Розенфельд, – нет необходимости говорить вам, что...

– Очень справедливое замечание, – грубо оборвал его Хартог.

Он взял девушку под локоть и увлек ее к выходу.

Глава 3

Когда "линкольн" тронулся с места, сидевшая сзади Жюли оглянулась на замок. Она увидела махавших ей из окна лечащего врача и мадам Селиль. Под колесами автомобиля скрипел гравий. Наконец "линкольн" выехал на асфальтированное шоссе, и замок скрылся из виду. Машина набирала скорость, оставляя за собой буковый лес и покрытую опавшими листьями дорогу.

Жюли с восторгом осматривала интерьер автомобиля. У нее было ощущение, что она находится на борту корабля. Салон "линкольна" был отделан кожей и красным деревом. Жюли провела рукой по застежке-молнии в спинке переднего сиденья.

– Посмотрите, – разрешил Хартог.

Жюли увидела бар, радиотелефон, крохотный телеэкран и миниатюрную пишущую машинку.

– Это вовсе не волшебная машина, – сказал Хартог. – Она изготовлена людьми.

– Во всяком случае, на такую бедную девушку, как я, она производит очень сильное впечатление.

Продолжая играть застежкой, Жюли открыла новое отделение. В кармашке лежал пистолет, который она приняла за "кольт". На самом деле это был немецкий "арминиус" с коротким дулом. Рукоятка была сделана из пластика, и пистолет походил на игрушечный. Жюли быстро закрыла застежку. Хартог улыбнулся.

– Это для самообороны. Я ведь не король преступного мира.

– Вы король мыла.

Они рассмеялись.

– Вы представляли меня другим, не так ли? – спросил Хартог.

– Конечно. Я представляла вас пожилым вежливым господином.

– Это из-за моей репутации. Все считают, что я спятил или впал в детство. Хотите что-нибудь выпить?

– Мне нельзя.

– К черту! – воскликнул Хартог, и Жюли нахмурилась.

Молодой человек открыл бар и налил два стакана "Бэллэнтайна", добавив кусочки льда. Он протянул стакан Жюли.

– Деде! – обратился он к шоферу – Вам плеснуть?

– С удовольствием, – сказал шофер.

Хартог протянул ему стакан, и человек за рулем осушил его одним махом. "Линкольн" выехал на Западную автостраду и прибавил скорость. Он свернул на левую полосу. Спидометр показывал сто сорок километров. Пассажиры чувствовали себя уютно, как в спальном вагоне.

– Что вы обо мне думаете? Что вы обо мне знаете? – спросил Хартог. – У вас нет ощущения, что вы попали в волшебную сказку?

– Я не верю в сказки.

– В таком случае, кто я?

– Вы король мыла, масла и стиральных порошков. Вы очень богаты и занимаетесь благотворительностью.

– Не будем преувеличивать.

– Вы совершаете добро. По-видимому, вы пытаетесь этим преодолеть комплекс узурпаторства. Ведь ваше богатство не является результатом вашего труда. Вы стали обладателем огромного состояния после смерти вашего брата и его жены. Это, я думаю, способствовало развитию у вас комплекса вины, особенно если вы когда-нибудь желали им смерти. Любой человек в той или иной степени желает смерти своему ближнему.

– Браво! – воскликнул Хартог. – Вас учат этому в доме для умалишенных?

– Это не дом для умалишенных, а свободное заведение. Я могла выйти оттуда в любой момент.

– Почему же вы провели там пять лет?

– Вы читали мою историю и знаете почему.

Глава 4

"Линкольн" ехал вдоль Сены. Португальцы в пластиковых кепи орудовали отбойными молотками. Хартог вынул пачку "Житан" и предложил сигарету Жюли. Она закурила.

– Вам будет трудно узнать места. За пять лет многое изменилось.

– Я слышала.

– Вы интересуетесь градостроительством?

– Не очень. А вы?

– Более чем.

Жюли улыбнулась, выпустив дым через нос.

– Я знаю, – сказала она, – что вы сами сделали чертеж Института Хартога.

– Института Ганса-Петера и Маргариты Хартог.

– Но вы называете его просто Институтом Хартога.

– Официально он носит имя Ганса-Петера и Маргариты Хартог.

– Вашего брата и его жены?

Рыжий кивнул. Его губы были плотно сжаты. К нижней губе прилип табак. Сигарета была мокрой от слюны.

– Вы могли бы сказать, – добавил он, – что строительством этого института я старался подавить в себе чувство вины, которое возникло, потому что я желал смерти моему брату.

– Вы интересуетесь психоанализом?

– Не больше, чем вы градостроительством.

"Линкольн" пересек Сену и направился в Нейи. На улице Лоншан он свернул к зданию с фасадом, украшенным фреской из пластикового материала. Перед автомобилем раздвинулись автоматические двери. "Линкольн" нырнул в подземный гараж, в котором уже стояли два микроавтобуса "фольксваген", один "ситроен" и один "порше". "Линкольн" остановился на площадке, обозначенной световыми сигналами.

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело