Встречи в тайге - Арсеньев Владимир Клавдиевич - Страница 6

• Предыдущая
• 6/29
• Следующая

Теперь оставалось разломать дупло и добыть соты.

— Его шибко хитрый, — сказал мой проводник. — Надо его гоняй, а то скоро весь мед кушай. — И он крикнул медведю: — Тебе как можно чужой мед воровать!..

Медведь, увидев нас, побежал и быстро исчез за скалою.

— Надо его пугай, — сказал охотник и выстрелил в воздух.

Услышав выстрел, мои товарищи пришли узнать, в чем дело.

Для добычи меда мы оставили двух стрелков, а сами пошли дальше. Надо было сперва дать пчелам успокоиться, а затем уморить их дымом и собрать мед. Если бы этого не сделали мы, то все равно весь мед съел бы медведь.

Через час охотники за пчелами догнали нас и принесли с собой целое ведро хорошего меда.

С вечера погода стала портиться, а к утру все небо уже покрылось серыми тучами. Вчера еще они шли поверх самых высоких сопок, а теперь ползли по распадкам и оставляли свободными только подошвы гор.

В темном небе, в тишине, воцарившейся в природе, чувствовалось напряжение, которое вот-вот должно разразиться жестокой бурей. Казалось, будто небесные стихии выжидали только удобной минуты, чтобы всеми силами обрушиться на землю, но какие-то другие силы мешали им, и потому небо хмурилось и грозило дождем.

Опасаясь, что дождь будет затяжным и в палатке придется сидеть как под арестом, я решил пока еще сухо, побродить в тайге, не уходя далеко от бивака. Я пошел по тропе, протоптанной медведями, но скоро потерял ее; тогда я направился целиною к соседним холмам.

Взобравшись на одну вершину, я увидел слева горный кряж, похожий на длинную развалившуюся стену с зубцами из гранитных утесов, а справа — широкую долину, по которой извивалась речка, а за нею стоял хмурый елово-пихтовый лес.

Я прошел с полверсты и хотел было уже повернуть назад, как вдруг что-то мелькнуло в отдалении, потом еще раз, и я увидел какую-то птицу, которая летела низко над землей и по-видимому, преследовала кого-то: летела она не прямо, а зигзагами.

Почти одновременно я увидел зайца, который со страху несся, не разбирая куда: по траве, мимо кустарников и по голым плешинам, совершенно лишенным растительности.

Когда заяц поравнялся со мною, крылатый разбойник метнулся вперед и, вытянув одну лапу, ловко схватил ею свою жертву, но поднять добычу на воздух у него не хватило сил.

Заяц бежал дальше, увлекая за собой врага.

Хищная птица крыльями старалась сдержать зверька, однако это ей не удавалось. Тогда она, не выпуская из левой лапы своей добычи, правой на бегу стала хвататься за все, что попадалось по дороге: за стебли растений и сухую траву. Но они обрывались, и заяц со своим странным всадником на спине несся дальше.

На пути их оказался ольховник. Когда они поравнялись с кустарником, пернатый хищник ловко ухватился за ольху. Ноги у птицы растянулись — левая держала зайца за спину, а правая вцепилась в корневище. Заяц вытянулся и заверещал. Тогда ястреб — я теперь мог его хорошо рассмотреть — подтянул зверька к ольховнику и нанес ему два сильных удара клювом по голове. Заяц затрепетал. Скоро жизнь оставила его. Только теперь хищник выпустил корень и обеими лапами взобрался на свою жертву. Он оглянулся, расправил хвост, оглянулся еще раз, взмахнул крыльями и поднялся на воздух.

Ястреб полетел к лесу вместе со своей добычей. Две вороны тотчас полетели за ним следом. Они знали, что после ястреба и им перепадет кое-что.

После завтрака я взял ружье и пошел осматривать долину, в которой мы стали биваком. Обойдя небольшое болотце, я нашел зверовую тропу, протоптанную, должно быть, медведями. Тропа привела меня на старую гарь, заваленную колодником.

С утра я неладно обулся — что-то жесткое попало мне в сапог и мешало ступать. Я сел на первую попавшуюся колодину и начал переобуваться. Только я хотел было встать, как вдруг увидел белохвостого орлана.

Распластав свои сильные крылья, он летел мне навстречу, прямо к лиственнице, растущей посреди небольшой полянки. Описав большой круг, он ловко, с наскока, уселся на одну из верхних ветвей и сложил крылья, но тотчас приподнял их, расправил и сложил снова. Потом орлан оглянулся по сторонам и нагнул голову.

Я заметил, что в лапах он что-то держит.

Вдруг сзади меня послышался резкий крик. Орлан насторожился. Он нагнул голову и раскрыл свой могучий желтый клюв. Перья на шее у него поднялись. Вид у него был грозный, и сейчас он оправдывал название царя птиц.

В это мгновение я увидел другого орлана, летевшего к той же лиственнице. Хищник, сидевший на дереве, разжал лапы и выпустил свою жертву. Небольшое животное, величиной с пищуху, полетело вниз и ударилось о землю с таким шумом, с каким падают только мертвые тела.

Орлан сорвался с ветки и полетел вверх, стараясь как можно скорее поравняться с противником.

Другая птица стремительно кинулась на врага, промахнулась и снизилась так сильно, что едва не задела меня крылом.

Вскоре оба орлана были уже на одном уровне. Они описывали спиральные круги, быстро сближаясь, и вдруг бросились друг другу навстречу. Птицы неистово хлопали крыльями и издавали пронзительные крики.

Сцепившись, орланы рвали друг друга когтями, разбрасывая перья по сторонам. Во время боя оба орлана стали падать, и когда крылья их коснулись травы, они вновь поднялись на воздух, описав небольшие круги, и вторично сцепились в смертельной схватке.

Я заметил, что на этот раз они работали не только лапами, но и клювами. Опять посыпались перья. Теперь я уже не знал, который из орланов сидел на дереве и который прилетел отнимать добычу.

При третьей схватке у одной из птиц показалась на шее кровь, у другой было оголено и расцарапано брюхо.

Орланы стали кружиться, и тот, которому удавалось подняться выше, старался нанести удар своему противнику сверху. Нижний орлан ловким движением крыла уклонялся от нападения врага и сам переходил в наступление, но потом тоже падал книзу. Так, меняясь местами, они спускались все ниже и ниже, пока не коснулись земли. Тогда они разлетелись в стороны и начали парить, стараясь занять по отношению друг к другу господствующее положение. Постепенно они удалялись от места поединка. Раза два они еще показались за деревьями и наконец скрылись совсем.

Я решил посмотреть, что было в лапах у первого орлана. Когда я подходил к лиственнице, мне показалось, что кто-то бросился в заросли, но я не успел разглядеть, кто это был. Тщетно я искал оброненную орланом добычу — она исчезла. Какой-то другой хищник, на этот раз четвероногий, быть может соболь, воспользовался суматохой и подобрал лакомый кусок.

Тут я опять услышал шум и увидел одного из только что дравшихся орланов. Он сел на коряжину недалеко от меня, и я хорошо мог его рассмотреть. В том, что это был именно один из забияк, я не сомневался.

Сильно уставший, победитель или побежденный, он сидел теперь с опущенными крыльями, широко раскрытым клювом и тяжело дышал.

С четверть часа, если не больше, отдыхал орлан. Потом он стал клювом усердно оправлять перья в крыльях, выбрасывая испорченные, и приводить в порядок свой наряд на груди. Он занимался этим довольно долго.

Наконец орлан снялся и полетел на место боя. Он сел на ту же лиственницу, на то же место и стал смотреть вниз. Затем он опустился на землю и, не найдя там ничего, снова поднялся в воздух и полетел за новой добычей.

• Предыдущая
• 6/29
• Следующая