Философия с шуткой. О великих философах и их учениях - Калеро Педро Гонсалес - Страница 8

Дурная слава нисколько не мешала эпикурейцам: число их последователей неуклонно росло. Когда Аркесилая (основателя так называемой Средней академии, наследницы Академии Платона, в которой возобладали умеренно скептические взгляды) спросили, отчего к Эпикуру приходит так много народа и еще никто не ушел, тот ответил:

— Потому что из мужчины можно сделать евнуха, но превратить евнуха обратно в мужчину невозможно.

Один юнец обожал наряжаться и прихорашиваться и совершенно безосновательно считал себя красавцем. Повстречавшись с Аркесилаем, он игриво поинтересовался, случается ли мудрецам влюбляться.

— Конечно, — ответил Аркесилай, — но фальшивая красота вроде твоей их не привлекает.

При Карнеаде в академии окончательно укрепилось скептическое направление. Этот философ на протяжении всей жизни вел яростную полемику с киником Хрисиппом, хоть и признавал, что «без Хрисиппа не было бы Карнеада».

Карнеад утверждал, что детям правителей не дано обучиться никакому искусству, кроме верховой езды, поскольку придворные учителя непременно станут льстить своим подопечным и хвалить их за воображаемые успехи. А лошади все равно кого сбросить в грязь: царского сына или деревенщину.

Стоики, как известно, верили в предопределение. Потому их так привлекали предсказания будущего. Судьбу нельзя изменить, но ей, по крайней мере, можно взглянуть в лицо.

Свою веру в предсказателей стоики оправдывали тем, что они, предсказатели, были во все времена и у всех народов.

— Еще бы, — возражал на это эклектик Цицерон, живший в первом веке до нашей эры. — Во все времена и у всех народов хватало глупцов.

Как-то раз на приеме у знатного римлянина одна сорокалетняя матрона заявила, что ей всего тридцать лет, а заметив скептические взгляды гостей, призвала в свидетели Цицерона, которого давно знала.

— Разумеется, это правда, — охотно подтвердил Цицерон. — То, что повторяют вот уже десять лет, никак не может быть ложью.

Аристократ Метел Непот презирал Цицерона за плебейское происхождение. Во время очередной стычки он надменно бросил философу:

— Да кто ты такой? Кем был твой отец?

— По вине моей матери, — скромно ответил Цицерон, — мне сложно ответить на этот вопрос.

Скептик Фаворин Арелатский из Новой академии часто спорил с императором Адрианом, но в конце концов всегда соглашался с его мнением. В свое оправдание он говорил:

— Трудно не признать правоту того, кто может послать на ее защиту тридцать легионов.

Скептики, как нам уже известно, культивировали силу духа и презрение к боли. Как-то раз один римлянин по имени Эпафродит решил проверить силу убеждений своего раба Эпиктета (известного древнегреческого философа-стоика, раба, потом вольноотпущенника). Он схватил Эпиктета за ногу и принялся ее выкручивать. Эпиктет мужественно сносил подобное издевательство, лишь повторял время от времени:

— Ты ее сломаешь, как пить дать, сломаешь.

Однако Эпафродит продолжал терзать конечность своего раба, пока кость, как и следовало ожидать, не треснула.

Эпиктет прошипел сквозь зубы:

— А я тебя предупреждал.

В III веке Плотин развивал идеи неоплатонизма, пытаясь примирить рациональное начало философии с религиозным мистицизмом.

Плотин был первым в ряду знаменитых аскетов и мистиков. Его верный ученик и биограф Порфирий писал, будто философ «стыдился того, что имеет телесную оболочку». Впрочем, в другом месте Порфирий проговаривается, что, будучи уже восьми лет от роду, Плотин частенько наведывался к своей кормилице, чтобы пососать ее грудь, а это, согласитесь, не лучший пример аскетического поведения, хотя защитники неоплатоника скажут, что при помощи подобных практик юный мистик впадал в экстаз.

Плотин видел мир чем-то вроде эманации божества, которое философ называл Единым. Помыслив о самом себе, Единое дает начало Уму или Божественному Разуму, своему воплощению; Ум в свою очередь дает начало Мировой Душе. Мировая Душа, воплощение Ума, пробуждает жизнь в материи. Мир есть нечто иное, как череда воплощений, каждое из которых менее совершенно, чем предыдущее.

Когда близкий друг Плотина Амелий предложил ему заказать портрет у знаменитого художника, философ решительно отказался. Свой отказ он объяснил так:

— Довольно того, что Душа моя томится в столь несовершенной телесной оболочке. Незачем множить воплощения.

В эпоху, когда в Греции возникла философия (а это было в VI веке до нашей эры), в Индии появился Сиддхархта Гаутама, больше известный как Будда. В тридцать лет Будда совершенно неожиданно для себя узнал, что мир — юдоль зла (болезней, старости, бедности…), пришел в отчаяние и бросился искать спасения. Сначала духовные поиски привели его на путь монаха-отшельника, но оказалось, что посты и молитвы к просветлению не приближали. Тогда Сиддхартха перестал умерщвлять плоть и принялся медитировать. Во время медитации под старой смоковницей (деревом бодхи) к нему наконец снизошло просветление. (Будда, собственно говоря, и означает «просветленный».) Ему открылось, что жизнь означает страдание, а страдаем мы, потому что не можем удовлетворить все свои желания. Чтобы спастись, нужно перестать желать, отречься от иллюзии собственного «я». Выбирая между мирскими наслаждениями и монашеским служением, Будда предпочел третий путь. Дурно все, что не ведет к спасению.

Чтобы вам стало понятнее, послушайте одну забавную историю. Как-то раз к Будде пришел монах, за плечами у которого было двенадцать лет отшельничества и строжайшего поста.

— И чего ты этим достиг? — спросил Будда.

— Ну, я, например, научился ходить по воде.

Будда недоуменно пожал плечами:

— А лодки на что?

Предание гласит, что критянин Эпименид (поэт и философ, один из легендарных семи мудрецов, которого по большому счету стоило бы включить и в список семи спящих: Плутарх утверждает, что он провел во сне ровно пятьдесят лет; впрочем, есть версия, что это округленная цифра и на самом деле мудрец благополучно проспал все пятьдесят семь) во время путешествия в Индию встретился с Буддой и спросил:

— Каков, по-твоему, самый лучший вопрос и каков ответ на него?

И Будда ответил:

— Лучший вопрос — тот, который ты сейчас задал, а лучший ответ — тот, который я только что дал.

Однажды какой-то зевака прервал проповедь Будды потоком брани. Будда спокойно выслушал его и спросил:

— Если человеку хотели подарить какую-нибудь вещь, а он ее не принял, кому принадлежит подарок?

— Тому, кто хотел его подарить, конечно, — ответил наглец.

— В таком случае я не принимаю твоих оскорблений, — объявил Будда. — А значит, они по праву достаются тебе.

Согласно буддистской доктрине, наш мир — иллюзия. Все, что в нем есть, — видимость, заблуждение, мираж. За этой видимостью нет никакой объективной реальности, а есть лишь пустота. Однако постичь абсолютную пустоту дано не всем, подлинное видение открывается тому, кто сумел отринуть суету и очистить душу. Рассказывают, что один японский воин, вне себя от радости, прибежал к учителю мудрости и заявил, что познал истину: в мире нет ничего, кроме пустоты. В ответ на это учитель дал ему пощечину и назидательно произнес, глядя, как воин скрипит зубами от обиды и ярости:

— Если вокруг одна пустота, откуда взялось столько гнева?