Ранняя история нацизма. Борьба за власть - Гинцберг Лев Израилевич - Страница 14

В финансировании НСДАП участвовал и магнат №1 (для того времени) автомобильной промышленности Германии Даймлер. Осенью 1923 г. контакт с НСДАП установил один из самых могущественных монополистов Рура Ф. Тиссен. Он дал нацистам 100 тыс. золотых марок, о чем рассказал в своей книге «Я платил Гитлеру» (книга была издана в Швейцарии после бегства Тиссена из гитлеровской Германии). Значение этого подарка трудно переоценить, ибо он был сделан во время гиперинфляции, когда бумажная марка опустилась до стоимости бумаги, на которой она была напечатана. В своей книге Тиссен сообщил также, что и другой супермагнат той эпохи Стиннес также поддерживал Гитлера материально.

Председатель комиссии баварского ландтага, расследовавшей деятельность организаций и лиц, поддерживавших НСДАП на ее пути к путчу, В.Хегнер (после Второй мировой войны премьер-министр Баварии) писал: «Крупная промышленность финансировала фашистское движение, ибо видела в Гитлере «сокрушителя марксизма». Она солидаризировалась с экономическими целями Гитлера, в то время как против экономических целей свободных профсоюзов вела острейшую классовую борьбу».

От финансирования нацизма не отказывались и крупные землевладельцы, которые пренебрегли пунктом программы НСДАП, предусматривавшим конфискацию латифундий, — принц Аренберг, граф Бер, герцог Кобургский, барон фон Тюркгейм и др.

Средства поступали в кассу НСДАП из нескольких стран, в том числе из Швейцарии, Венгрии, Португалии и др. Но гораздо более существенна была поддержка из США. Здесь главным доброжелателем был весьма популярный в то время «автомобильный король» Генри Форд. С нацистами его роднил яростный антисемитизм, который исповедовал Форд. Он был в этом смысле весьма активен и, располагая огромными средствами, делал все, чтобы обратить в свою веру соотечественников. Форд издал антисемитское сочинение, озаглавленное «Международный еврей», материалы такого рода имелись и в другой его книге — мемуарах «Моя жизнь». Но Форд и этим не ограничился: в газете, которую он издавал в Дирборне, систематически публиковались статьи антисемитского содержания.

Идеологическая близость Гитлера и Форда была для современников очевидна. Известно, что в кабинете фюрера в «Коричневом доме» висел большой портрет его американского единомышленника. В начале 20-х годов установились и непосредственные связи. Один вариант их связан с именем Э. Ханфштенгля, германо-американца, который, оказавшись в Мюнхене, стал поклонником, а затем и приближенным Гитлера, его связным с США, в первую очередь с американскими кругами. Интересно, что и позднее дружба с Гитлером, в течение ряда лет весьма тесная — после провала «пивного путча» 1923 г. Гитлер скрывался на вилле Ханфштенгля, — закончилась разрывом.

Другой канал связи с США осуществлялся К. Людеке, выполнявшим задания Гитлера по связям с зарубежьем (финал их взаимоотношений был таким же, и в 30-е годы Людеке издал книгу, в которой рассказал о своих поездках, совершавшихся по заданию Гитлера). В 1923 г. он ездил в США для встречи с Фордом и другими американскими доброжелателями нацизма.

Здесь надо сказать, что сведения о деятельности Гитлера уже в течение некоторого времени появлялись на страницах американских (и английских) газет. Интерес к этой фигуре проявили и власти США. В ноябре 1922 г. посольство США в Германии командировало одного из своих сотрудников по фамилии Смит в Мюнхен для встречи с Гитлером и выяснения «из первых рук» целей и намерений нацистской партии. Смит составил подробное донесение о своей поездке, датированное 25 ноября 1922 г. Гитлер произвел на американского дипломата очень сильное впечатление: «Не подлежит сомнению, что эта личность — один из важнейших факторов, содействующих успеху партии... Способность его воздействовать на широкие массы просто удивительна. В частной беседе Гитлер в момент откровенности производил весьма глубокое впечатление на нейтрального слушателя своей фанатичностью». Как видно, американец подпал под влияние гитлеровской демагогии, подобно многим рядовым немцам, побывавшим на нацистских сборищах. Но это суждение было предназначено не для личного употребления, а для ориентации государства. Кстати сказать, именно мистер Смит «свел» Ханфштенгля с Гитлером. Он порекомендовал тому побывать на митинге, где Гитлер будет выступать, после чего Ханфштенгль стал горячим поклонником Гитлера (через некоторое время Ханфштенглю было доверено отвечать за все связи НСДАП с прессой).

Людеке отправился в США после провала мюнхенского путча 8–9 ноября 1923 г.; в этот момент нужда в средствах была для нацистов особенно велика — от них отвернулась большая часть покровителей, остальные стали значительно менее щедры. Людеке, прибыв в США, связался с Фордом, и тот пригласил его на беседу. За те несколько дней, которые прошли между телефонным разговором и днем, на который Людеке был приглашен на беседу, он узнал, что в США прибыл с визитом сын Р. Вагнера с женой (которая являлась убежденной сторонницей Гитлера и его идей). Людеке связался с ними, и они посетили Форда. Едва ли не важнейшей темой разговора была материальная помощь НСДАП со стороны Форда. Можно не сомневаться, что она была оказана, но каков был размер этой помощи, сказать нельзя. Форд владел автомобильными заводами в Германии и сказал своим немецким посетителям, что деньги для НСДАП будут выплачены из выручки за автомашины, которые производились на этих предприятиях (очевидно, из соображений оперативности). О сотрудничестве НСДАП с Фордом, которого нацисты высоко ценили и за его книгу «Международный еврей», и за материальную поддержку, речь шла в материалах комиссии баварского ландтага по расследованию преступлений нацистской партии. Там отмечалось, в частности, что гитлеровцы намеревались пригласить Форда в Мюнхен и встретить его как короля.

Существенным финансовым источником нацизма на ранней стадии его развития была белогвардейская эмиграция, стремившаяся использовать немецкую реакцию как силу, способную помочь российской контрреволюции в ее борьбе против советской власти в России. Основные связи нацистов с белогвардейской верхушкой шли через одного из близких помощников Гитлера, беглеца из Прибалтики Шойбнер-Рихтера, близкого к герцогу Кобургскому и бывшей герцогине Кобургской — жене великого князя Кирилла, в недалеком будущем провозглашенного «претендентом на русский престол». Герцог первым из немецких титулованных особ (в дальнейшем его примеру последовали многие другие) стал активным приверженцем фашизма. Контрагентом Шойбнер-Рихтера был в данном случае бывший русский генерал Бискупский, человек из близкого окружения Кирилла.

Шойбнер был связан также с Врангелем. Заинтересовав группу южногерманских промышленников, он в 1920 г. даже ездил в Крым, но надежды, возлагавшиеся немецкими реакционерами на «черного барона», провалились в самый короткий срок. Тесные контакты существовали с украинской белогвардейской эмиграцией (в первую очередь со Скоропадским, давним германским ставленником на Украине). В качестве связного со стороны украинских националистов выступал «канцлер» бывшего гетмана Полтавец фон (!) Остраница. 20 апреля 1923 г. он писал Гитлеру, что «Украинское национальное казачье объединение» присоединяется к программе и целям национал-социализма, в связи с чем местонахождением организации избран Мюнхен. Полтавец добавлял, что весной на Украине ожидаются волнения — даже слушок об этом должен был понравиться его немецким единомышленникам. Действительно, письмо вызвало в окружении фюрера большой интерес, о чем свидетельствуют многочисленные пометки и подчеркивания.

Подобные контакты имели для нацистов, нуждавшихся тогда в любой поддержке, большое значение. Много позднее, уже во время Второй мировой войны, фюрер, напомнив о роли русских контрреволюционных эмигрантов в становлении фашистского движения, сказал, что ранний «Фёлькишер беобахтер» следовало бы правильнее называть «Мюнхенер беобахтер» (балтийское издание). Это влияние было одной из причин — наряду с противоположностью мировоззрений и др. — непримиримой враждебности нацизма по отношению к Советской России.