Связующие узы - Марголин Филипп - Страница 4

• Предыдущая
• 4/79
• Следующая

– Что вы...

– Нет-нет, успокойтесь. С ними все в порядке. И если согласитесь с нами сотрудничать, вам не о чем и не о ком будет беспокоиться.

Руки Уиппла непроизвольно сжались в кулаки, но он не двигался с места, несмотря на то что в душе у него все бурлило от ненависти и гнева.

– Пожалуйста, не вынуждайте меня пристрелить вас, сенатор. Это противоречит не только вашим, но и моим принципам. И конечно же, ваша смерть не спасет членов вашей семьи. Если вы полагаете, будто мы оставим их в покое после вашей гибели, то глубоко заблуждаетесь.

Уиппл почувствовал, что силы одновременно с яростью оставляют его. Он тяжело опустился в кресло.

– А если вы сделаете то, что мы попросим, вы и ваша семья будете в полной безопасности.

– Чего вы хотите? – спросил Уиппл. По голосу сенатора чувствовалось, что он потерпел полное и бесповоротное поражение.

Нортвуд встал.

– Двадцать лет – очень долгий срок для политической карьеры, сенатор. Возможно, настало время для отставки, дабы по-настоящему заняться семьей. Кроме того, вы сможете кое-что сделать и для всего человечества, позволив законопроекту, направленному против клонирования, спокойно умереть в кулуарах вашего подкомитета. В настоящее время существуют несколько очень влиятельных компаний, стремящихся получить средства для лечения целого ряда серьезных заболеваний при помощи технологий клонирования. Стоит вам только задуматься, скольким практически безнадежным больным помогут разработки упомянутых компаний, и вы – я в этом уверен – поймете, что ваше прежнее отношение к законопроекту было прискорбной ошибкой.

Нортвуд положил фотографии в карман.

– Надеюсь, мы поняли друг друга, сенатор?

Уиппл сидел, безмолвно уставившись на пустую поверхность стола. Несколько мгновений спустя он так же молча кивнул.

– Я рад, – сказал Нортвуд, не скрывая удовлетворения. – Доброй ночи.

Уиппл услышал скрип туфель Нортвуда, проходящего по паркетному полу прихожей, звук открывающегося замка и шаги уходящего гостя на крыльце. Затем сенатор услышал, как захлопнулась входная дверь – этот звук ознаменовал конец самой главной мечты в его жизни.

Аманда Джеффи делала большие взмахи руками и с наслаждением чувствовала, как ее тело взрезает воду в бассейне Молодежной христианской ассоциации. Это были последние пятьдесят метров двухсотметрового заплыва, и она старалась изо всех сил. Какое-то мгновение Аманде казалось, что она не плывет, а летит, но тут перед ней появилась стенка, и она перевернулась в воде, сделав великолепное сальто, после чего начала последний бросок на двадцать пять метров. Аманда была высокой широкоплечей женщиной с мускулистыми руками, которые с восхитительным изяществом и скоростью вели за собой все тело. Прошло еще несколько секунд – и она уперлась в стенку, судорожно ловя воздух ртом.

– Неплохо.

Аманда с удивлением взглянула вверх. На краю бассейна на корточках сидел мужчина с секундомером в руках. У него были растрепанные темно-рыжие волосы, и на вид ему было тридцать с небольшим – примерно ее ровесник. Судя по сложению мужчины, он тоже увлекался плаванием. Несмотря на радостную улыбку и приятное, располагающее лицо, Аманда отпрянула, повинуясь какому-то инстинктивному порыву. Ей почему-то было неприятно оставаться так близко от незнакомца.

– Хотите узнать свое время?

Аманда попыталась подавить внезапную вспышку страха, от которой в это мгновение внутри все сжалось. Она никак не могла отдышаться после заплыва, ей все еще было трудно говорить, и поэтому она ответила легким, едва заметным кивком. Когда мужчина назвал время, Аманда не поверила своим ушам. Все последние годы она не плавала так быстро.

– Меня зовут Тоби Брукс. – Незнакомец указал в сторону первых двух дорожек, где в воде плескались несколько мужчин и женщин разного возраста. – Я в команде мастеров.

– Аманда Джеффи, – выдавила она, еще пытаясь справиться с приступом непонятного страха, который упорно не хотел проходить.

– Рад познакомиться. – Внезапно лицо мужчины приобрело озадаченное выражение. – Джеффи. Да-да, точно! – Аманда была уверена, что Брукс сейчас вспомнит одно из ее дел. – Университетский чемпионат в Беркли; кажется, девяносто третий год?

Глаза Аманды расширились от удивления. И одновременно она почувствовала облегчение от того, что Брукс, видимо, не собирается вспоминать ее недавнее прошлое.

– Девяносто второй, – поправила она, – но все равно неплохо. Откуда вы знаете?

– Я плавал за команду Калифорнийского университета. Вы победили тогда в заплыве вольным стилем на двести метров, верно?

Аманда не могла не улыбнуться, несмотря на мучившее ее неопределенное и все столь же неприятное ощущение.

– У вас хорошая память.

– Моя тогдашняя подружка оказалась среди тех, кого вы оставили в том заплыве далеко позади. О, как она переживала! Из-за вас были испорчены мои планы на вечер.

– Мне очень жаль, – ответила Аманда. Близость этого человека по-прежнему была ей крайне неприятна.

Брукс широко улыбнулся:

– О не стоит сожалений. У нас к тому времени отношения и без того практически испортились. А что вы делали после тех соревнований?

– Участвовала в чемпионате страны. Потом бросила. Меня подкосил выпускной курс. И я вообще не плавала в течение пяти лет после окончания университета.

– Я тоже. Занимался легкой атлетикой, пока занятия не начали сказываться на суставах. И тогда я снова вернулся в спортивное плавание.

Брукс замолчал, и Аманда поняла – он рассчитывает, что теперь она подхватит нить беседы.

– Значит, вы работаете в Молодежной христианской ассоциации? – спросила она ради того, чтобы хоть что-то сказать.

– Нет. Я занимаюсь банковскими инвестициями.

– Ого! – воскликнула Аманда, не скрывая своего удивления. – А я-то думала, что вы тренируете команду пловцов.

– Я плаваю в этой команде и иногда оказываю им некоторую помощь. Наш тренер сегодня отсутствует по болезни. Да, кстати, я ведь не случайно включил секундомер. Не хотите снова посоревноваться? Программа у мастеров довольно средненькая. К тому же в команде большой возрастной разброс: в основном, конечно, двадцатилетние, но есть и трое, кому уже за семьдесят. Нам не помешал бы кто-то с таким опытом и умениями, как у вас.

– Спасибо, меня больше не интересуют соревнования.

– Простите, и все же меня такими словами не проведешь. Я ведь видел, как вы плыли последние метры...

Аманда понимала, что Брукс настроен дружелюбно, и тем не менее само его присутствие вызывало какое-то необъяснимое напряжение. Она почувствовала явное облегчение, когда ее собеседник бросил взгляд на дальние дорожки, где у стенки собралась группа пловцов из команды мастеров. Он поднялся.

– Долг зовет. Мне было очень приятно с вами познакомиться, Аманда. Дайте знать, если вдруг все же решите вступить в нашу группу. Нам очень хотелось бы видеть вас в качестве члена команды.

Брукс вернулся к своим подопечным. Аманда опустилась в воду, прислонившись головой к краю бассейна, и закрыла глаза. Всякий, кто взглянул бы на нее со стороны в эту минуту, подумал бы, что она приходит в себя после тяжелого заплыва. На самом же деле она пыталась взять себя в руки и побороть страх. Аманда повторяла и повторяла себе, что Брукс просто хотел познакомиться, его доброжелательность была совершенно искренней, и поэтому ей не о чем беспокоиться... И все же напряжение и какой-то подспудный страх не проходили, несмотря ни на что.

Немногим более года назад Аманда чуть было не погибла во время расследования ужасающей серии убийств, совершенных хирургом из медицинского центра Святого Франциска. Она так и не смогла полностью оправиться от того кошмара. Начиная работать над делом Кардони, она стремилась расслабиться, и плавание тогда было лучшим способом отвлечься от тяжелых мыслей. Теперь же это не срабатывало. Аманда было подумала о том, чтобы проплыть еще двести метров, но поняла, что на дополнительный заплыв не хватит ни физических, ни психических сил. Встреча с Бруксом лишила ее энергии.

• Предыдущая
• 4/79
• Следующая