Свадебное пари - Фэйзер Джейн - Страница 53
- Предыдущая
- 53/68
- Следующая
— Ну не так уж я невежествен. — Он возразил было, но тут же улыбнулся, поняв, что Серена права. — Главное — мы поженимся. И какая разница, на что жить? Что-нибудь придумаем.
— Ты вовсе не невежда, дорогой, просто тебя не учили пахать и сеять. Но ты сказал, что братья тоже должны выполнить условия завещания, иначе вы ничего не получите. Уверен, что они последуют твоему примеру.
— Джаспер уже женат. Ты полюбишь Клариссу… леди Блэкуотер. Она во многом похожа на тебя.
— Каким образом? — оживилась Серена.
— Независима, полна решимости следовать своим путем, и не из тех, кто с радостью готов безрассудно почитать и повиноваться, — лукаво улыбнулся он.
Серена считала, что предмет их ссоры скорее всего уже принадлежит прошлому, и поэтому спросила:
— Как насчет Перегрина?
— Он сделает все необходимое. Знает, что выхода все равно нет.
— И что нам делать? Я не покину Пикеринг-плейс, пока судьба Абигайль не решится.
Себастьян вздохнул, хотя ничего иного не ожидал. Но все же надеялся.
— Я уже сказал, что получил специальное разрешение.
— Так был уверен? — перебила она и тут же вскрикнула, когда он потянулся к ней и потащил к себе.
— Прошу прощения. Не хотела прерывать твою речь, — хихикнула она, опуская голову ему на колени.
Но он прижал палец к ее губам.
— Молчи и слушай. Мы поженимся как можно скорее, в любой церкви, которую выберешь. А потом можешь возвращаться на Пикеринг-плейс, пока Абигайль не избавится от генерала. И поверь, Серена, долго ждать не придется. Если что-то не получится с предложением Веджвуда, я расскажу Саттону правду и посоветую увезти дочь под безопасный кров Сток-он-Трента. Это я твердо обещаю.
Она ни за что не позволит этому случиться, хотя спорить с Себастьяном не стала.
— Хорошо, — согласно кивнула она.
Себастьян с подозрением уставился в ее запрокинутое лицо.
— Я не шучу, Серена.
— Да, дорогой, знаю.
Она коснулась его губ кончиками пальцев.
— И не стоит так сурово на меня смотреть.
Себастьян сдался.
— Итак, когда и где ты хочешь венчаться?
— Смысла ждать нет, — подумав, решила Серена. — Завтра… вернее, сегодня, это слишком скоро?
— О нет, совсем не скоро. Где?
Глаза Серены загорелись:
— В той маленькой церквушке в Кенсингтоне. Там нас никто не узнает.
— Завтра, в Кенсингтоне.
Он поднял ее и усадил на колено, так что их лица оказались на одном уровне.
— Не возражаешь, если я приведу братьев в качестве свидетелей?
— Разумеется, нет. Кроме того, я бы хотела познакомиться с графом Блэкуотером и его женой. Интересно посмотреть, действительно ли она на меня похожа.
— Поверь мне, дорогая, вы станете лучшими подругами!
Ровно без пяти восемь Джонас Веджвуд поднял молоток на двери дома Саттонов. Моррисон, казалось, ничуть не удивился столь раннему гостю.
— Мистер Саттон завтракает, сэр. Прошу вас…
Он проводил Джонаса в маленькую комнатку в глубине дома, где Уильям сидел за первым завтраком. Второй, менее плотный прием пищи проходил в компании дам.
Когда объявили о приходе Джонаса, Уильям поднял голову от телячьих котлет:
— Входите… входите, садитесь. Что будете есть? Котлетки очень хороши, хотя я рекомендовал бы почки с пряностями, если только не хотите кровяной пудинг и овсяные лепешки. Правда, в Лондоне этого не достанешь, но моя кухарка точно знает, как их готовить. Попробуйте, дорогой мальчик.
— Спасибо, сэр. Я уже два месяца не ел овсяных лепешек, — благодарно кивнул Джонас, накладывая еду на тарелку. — И кровяной пудинг тоже. Великолепно!
Уильям одобрительно кивнул.
— Эти южане не знают толка в доброй еде… Всякие модные фрикасе да яйца пашот. И как после такого завтрака можно работать в полную силу?
— Вы совершенно правы, сэр.
Джонас сел за стол и благодарно кивнул, когда перед ним поставили кружку эля.
— Итак, — спросил Уильям, намазывая маслом хлеб, — о чем вы хотели поговорить?
Джонас поперхнулся. При виде столь обильных и знакомых блюд он на минуту забыл о том, что его сюда привело, но быстро пришел в себя, глотнул эля и объявил:
— Я пришел, чтобы предложить вашей дочери руку и сердце, сэр.
Уильям, в свою очередь, кивнул.
— Люблю, когда не ходят вокруг до около. А что обо всем этом думает Абигайль? Надо же узнать ее мнение.
Джонас был явно шокирован.
— Я не спрашивал ее, сэр. Приличия требуют, чтобы сначала я поговорил с вами.
— Чушь и ерунда! Если мужчине нравится девушка, он дает ей это понять, и уж в ее воле ответить тем же или нет.
— Думаю, мисс Саттон… Абигайль… разделяет мои чувства, — с трудом выговорил Джонас. — Конечно, ничего не было сказано точно, но…
Уильям рассмеялся и вновь наполнил кружку.
— Да-да… думаю, вы правы. Что же. Благословляю вас, друг мой. А вот что скажет миссис Саттон — дело другое. Она мечтает о блестящей партии для Абигайль, — вздохнул он и, пожав плечами, добавил: — Я бы не возражал, если бы думал, что дитя тоже этого хочет, но… совсем в этом не уверен. Думаю, ей будет легче жить среди людей ее круга.
— Я с вами совершенно согласен, сэр, — выпалил Джонас с таким энтузиазмом, что покраснел до корней волос. — Я дам ей все, что она пожелает. Собственный экипаж, прекрасный дом, арфу…
— Умоляю, только не это. Иначе будете сожалеть до конца своих дней. Может, лучше фортепьяно?
Джонас опустил глаза в тарелку, пытаясь сдержать смешок.
— Как скажете, сэр.
— Мы поговорим с Абигайль, а потом с миссис Саттон, и будем надеяться на лучшее.
Уильям снова вернулся к завтраку и газете.
Джонас понял, что разговор окончен. Доев все, что было в тарелке, он поблагодарил хозяина и пошел к двери.
— Приезжайте вечером, Джонас. Пообедаете с нами. Если собираетесь ухаживать за Абигайль, лучше начать прямо сейчас.
— Да, сэр.
Сияющий Джонас вышел навстречу холодному, но ясному утру, чувствуя, что все в этом мире хорошо и правильно.
После завтрака Уильям отправился в библиотеку, решив заняться делами. В десять он услышал доносившийся из передней голос жены. Та приказывала Моррисону подать завтрак. Через несколько минут на лестнице послышались легкие шаги Абигайль. Дверь приоткрылась, и Уильям увидел золотистую головку дочери.
— Доброе утро, папа.
— Доброе утро, дорогая, — просиял Уильям. — Свежа как маргаритка, красива как картинка.
Голубые глаза сверкнули:
— Мама велела передать, что завтрак подан.
— Через минуту буду.
Абигайль закрыла дверь и вошла в столовую, где Марианна уже сидела перед чайником.
— Отец идет, Абигайль?
— Через минуту.
Абигайль заняла свое место и благодарно улыбнулась горничной, поставившей перед ней тарелку с яичницей, после чего украдкой взглянула на мать, пытаясь понять, в каком та настроении. Накануне вечером Марианна ничего не сказала дочери, только пожелала спокойной ночи. Абигайль не терпелось узнать, что думает матушка о прошедшем приеме.
— Обед прошел прекрасно, не так ли, мама? — спросила она.
Марианна сделала глоток чаю и намазала маслом тост, прежде чем ответить:
— В целом да.
Абигайль слишком хорошо знала мать, чтобы удовлетвориться общими словами.
— Но?.. — обронила она.
— Зря отец настоял на приглашении мистера Веджвуда. Мне было очень жаль бедного молодого человека… Рыба на песке… Ты сама видела, как неловко он чувствовал себя среди светских людей.
— Но мне вовсе так не показалось, мама. — Глаза Абигайль странно блеснули. — По-моему, он разговаривал с другими гостями как равный, особенно когда речь зашла об охоте. И все слушали его с самым пристальным вниманием.
— Охота — неподходящая тема для разговоров за столом, — объявила Марианна, поджав губы.
Абигайль широко раскрыла глаза.
— Но, мама, ведь это леди Серена заговорила об охоте!
Вместо ответа мать атаковала свой тост ножом для масла так энергично, словно ядовитую змею, требующую немедленного уничтожения. Абигайль молча ковыряла вилкой яичницу, пока приход Уильяма не ослабил напряжения.
- Предыдущая
- 53/68
- Следующая