Золото дракона - Пирс Энтони - Страница 16

• Предыдущая
• 16/50
• Следующая

Джон помолчала.

— Да, но что если они действуют только один раз, а во второй можно отравиться?

— Значит, попробую съесть только одну и посмотрю, что выйдет. Только не сегодня — я просто дрожу от слабости.

— А может, от голода. Пропустила обед.

— Наверное, — еле слышно засмеялась Хелн. — Вечером съем все, что смогу.

На аукцион съехались покупатели со всех концов Рада — приобрести дешевый рабочий скот для плантаций. Среди плантаторов там и сям сидели моряки, набиравшие гребцов на галеры. Их плоские белые шапки походили на снежные островки в бурном море качающихся зеленых и желтых колпаков.

В заднем ряду, где сидел Квито, слова сливались в ровный гул — мужчины толковали об урожае, покупке и продаже рабов. Чувствуя, как острая щепка впивается в толстый зад, ощущая, как всегда в подобном окружении, горькую желчь, сжигающую горло, Квито постарался забыться в любимых фантазиях.

В мозгу клубились густые черные облака ненависти, но он представлял, что вынимает деньги из набитых до отказа карманов и покупает мальчиков для собственных целей и нужд. В мечтах у него не было горба, а сам Квито представлялся себе высоким, спокойным с гордым лбом и гривой черных волос… совсем как тот, кого он с гордостью называл хозяином — Затанас. Ниспровергатель Справедливости, Защитник Уродов и Калек.

Наконец, появился аукционист: высокий, одетый в черное, седой с длинной бородой, словно сошедший с картины, изображающий древних пророков. Он откашлялся, стукнул дважды молотком, ожидая, пока все замолчат, и начал:

— Некоторые из вас, прибыли из дальних королевств и не знают обычаев Рада, касающихся Рынков Мальчиков и Девочек. Некоторые из нашего э… э… стада были схвачены за неуплату налогов, другие осуждены за преступления. Большинство же — просто бродяги, а бродяжничество в Раде запрещено законом.

Квито заерзал, вспомнив, что тоже был бродягой, хотя ни один охотник за легкой добычей не польстился бы на него. С самого детства здоровые краснощекие дети издевались над ним; мальчишка был вынужден красть и постоянно скрываться, иначе умер бы с голоду. И так продолжалось до тех пор, пока он не встретил Хозяина.

— А теперь, — продолжал аукционист, — первый лот: шесть мальчиков с плантации Мак-Грегора. Проработали сезон, нуждаются в замене, хотя еще могут на что-то пригодиться.

В центральной арене появились шестеро тощих мальчишек, подгоняемых кнутом надсмотрщика. Очевидно, они постоянно подвергались побоям и унижениям. Несомненно, не годились для целей Хозяина и Квито, конечно.

Мальчики были проданы на плантацию поменьше. У покупателя был такой злобный вид, что гнусная физиономия порадовала даже сердце критически настроенного карлика Квито.

Торги продолжались, вскоре аукционист начал продавать по одному крепких деревенских парнишек, схваченных за неуплату налогов. Наблюдая их страдания, Квито чувствовал себя хотя немного отомщенным за страшные годы детства.

Но и они не вполне подходили для Хозяина, а Квито знал, как опасно покупать не тех мальчиков. Он вздохнул: придется на этот раз возвращаться с пустыми руками.

— А теперь, — объявил аукционист, — девочки!

Шум и болтовня немедленно смолкли. Даже те, что не имел намерения купить, желали поглядеть на девочек.

Большинство бедняжек совсем не были привлекательны, несмотря на молодость и очевидные усилия надзирательниц хоть как-то их превратить ожесточившуюся сердцем юную шлюху в красавицу. Правда, были и исключения. Особенно одна, с красивой грудью и прелестным личиком, изуродованным, правда, натянутым на самый лоб колпаком. Другая — высокая, стройная, лет четырнадцати, выглядела так, словно дух ее был не окончательно сломлен. Именно такие нужны Хозяину!

Аукционист вытащил девушку из толпы.

— Сколько предложишь за этот великолепный экземпляр? Начнем с десяти радн.

— Пять, — предложил моряк.

Девчонка показала ему кукиш. Значит, она вовсе не так невинна! Это, конечно снижало ее цену. Обычный покупатель предпочитал растлевать добычу на свой манер, а не пытаться переделать уже укрощенную девку! Квито молча наблюдал.

Наконец, аукционист вытащил ту, четырнадцатилетнюю, с желтыми блестящими на солнце волосами. Гладкую кожу немного портил багровый синяк, но щеки были розовыми, а глаза так и сверкают, полные красного сока жизни! В точности, то что требовалось мастеру и могло удовлетворить аппетит Квито. Даже пол в данном случае не имел значения.

— А вот свеженькая девственница, четырнадцать лет, приведена возмущенным гражданином, у которого пыталась украсть осла.

— Вовсе нет! — огрызнулась девочка.

— Четырнадцать радн, — объявил аукционист, выслушав широкоплечего краснощекого человека, сидящего с двумя мужчинами помоложе справа от Квито.

— Кто предложит двадцать?

Молчание. Конечно, девчонка стоит и больше, но покупатели все еще приценивались, прикидывая тем временем, сколько могут дать. Девушка, взглянув на первого покупателя, как-то странно вскинулась. Неужели знает его? Это может быть хорошо для нее или плохо, в зависимости от их прежних отношений.

— Двадцать! — предложил плантатор.

Если хочет отвезти ее домой и отдать работникам, девчонка дни и ночи будет проводить, лежа на спине!

— Господа! Это несерьезно, — заявил аукционист, и сдернул с девушки рубашку, обнажив довольно широкие бедра, но не совсем развитую грудь. Девушка, очевидно, еще не окончательно оформилась, а полувызывающий, полустыдливый вид лучше любых уверений аукциониста говорили о невинности. Да, лакомый кусочек! Должно быть, похитили их какого-то крестьянского дома.

Торг обещал быть жарким. Квито решил сразу отсечь всех конкурентов.

— Сто радн, — объявил он.

Это было огромной суммой, но деньги ничего не значили ни для него, ни для Хозяина. Недолго этому ребенку осталось быть столь наивным.

— Сто две радны! — перебил здоровый мужчина.

Квито был ошеломлен. Он не ожидал, что кто-то посмеет предложить больше. Но, поколебавшись какую-то долю секунды, добавил:

— Сто двадцать пять.

Послышались недоверчивые возгласы, шепоток, даже язвительные замечания. Все знали, что даже самые хорошенькие девчонки никогда не шли за такую сумму. Дело было не в деньгах, а в принципе: к чему незаслуженно утяжелять кошельки продавца, увеличивать долю аукционистов!

Квито, сжав зубы, надеялся, что соперник не доставит ему больше неприятных минут дальнейшими торгами.

Девушка, все еще обнаженная, делала лихорадочные знаки широкоплечему мужчине, показывая на девчонку в колпаке. Что она пытается сделать — заставить его купить другую? Ну что же, в добрый час — девчонка явно скрывает под колпаком какой-то изъян, иначе аукционист никогда бы не позволил ей оставить его.

— Сто двадцать пять — раз, сто двадцать пять — два, сто двадцать пять — три! Продано! — счастливо объявил аукционист. — Продано господину с мешком золота за плечами.

Не реагируя на оскорбительный намек на горб, Квито пожал плечами. Что бы сказал этот болван, узнав, что Квито бессмертен!

Вперед вытолкнули девушку в колпаке. Неожиданно она вызывающим жестом сорвала его. Публика охнула. Круглоухая! Совсем бросовый товар! Неудивительно, что шапка натянута до бровей! Аукционист был вне себя, видя, что его планы разрушены.

Широкоплечий предложил за девочку две радны и получил ее. По крайней мере, дешево. Квито пожал плечами: какое применение можно найти круглоухой, да еще не девственнице? Пусть девчонка хороша, но ничего не стоит!

После того, как молчаливую покупку, свирепо глядевшую на «благодетеля», сковали по рукам и ногам и бросили в коляску, Квито почувствовал, как улеглась желчь — он победил и добыча досталась ему. Может, хорошо, что этот глупец пытался перекупить девчонку — это дало Квито шанс доказать, что всякая борьба бессмысленна.

Дул холодный ветер, принося запах листвы и травы, большие звезды весело подмигивали с неба. Оуларки ухали и свистели, лягушки квакали. Квито радостно улыбался, думая о Хозяине, о добром красном соке и о том, какая судьба ждет его приобретение.

• Предыдущая
• 16/50
• Следующая