Зов ангела - Мюссо Гийом - Страница 33

• Предыдущая
• 33/68
• Следующая

— Я страшно сглупила, — начала она. — Просто взяла и сбежала. А вообще я живу в Нью-Йорке, а сюда приехала на каникулы с родителями. У нас дом на Лазурном берегу.

— Где же?

— На Кап д'Антиб.

Я хорошо знал это место. Именно там был мой первый «настоящий» ресторан.

— Я хотела вернуться, но в поезде у меня украли сумку, так что теперь ни телефона, ни кошелька у меня нет.

Возможно, она говорила правду, хотя интуитивно мне все же не хотелось ей верить.

— Позвоните моим родителям, раз вы мне не верите!

Она дала мне номер, и я набрал его на своем мобильнике. Долго ждать не пришлось: после первого же гудка трубку сняла некая мадам Ковальски, и, похоже, для нее мой звонок стал настоящим спасением. Она подтвердила рассказ Элис: утром, после небольшой ссоры, ее дочь сбежала. Несмотря на то что она тщательно скрывала свои чувства, я почти физически ощущал звучавшую в ее голосе тревогу.

Я протянул Элис телефон, чтобы она могла поговорить с матерью. Не желая ее смущать, я вышел из машины, достал сигарету и облокотился о капот. При этом я все же слышал большую часть разговора. Говорили они довольно долго. Элис извинилась, и я заметил, что она плакала. Когда она вернула мне мобильник, я предложил мадам Ковальски привезти ее дочь домой. Мне нужно было просто «съездить на юг», на похороны моего отца, но в Антибе я мог бы быть уже в первой половине дня.

Она долго колебалась, но в итоге согласилась.

Мы ехали примерно полчаса.

Погода была отвратительная, шел снег. Мы выехали на скоростную трассу А6, также именуемую шоссе Солнца, и как раз проехали Эври. Элис читала американские газеты, пестрившие новостями о моей профессиональной и семейной жизни.

— У вас красивая жена… — сказала она, разглядывая фотографию Франчески.

— Да уж, эту фразу я слышу каждый день вот уже на протяжении десяти лет…

— И вас это раздражает?

— Правильно поняла.

— Почему же?

— Не будь она такой красивой, возможно, она бы мне не изменила.

— Не думаю, что это имеет какое-то отношение к красоте, — рассудила она с высоты своих пятнадцати лет.

— Ну конечно, имеет. Чем ты красивее, тем больше к тебе внимание, следовательно — больше соблазн. Это чисто математическая формула…

— Но то же самое можно сказать и про вас, разве нет? В вашей передаче вы играете эдакого сексуального шеф-повара, который…

— Нет! — отрезал я. — Это не то же самое. Я не такой.

— Какой — «не такой»?

— Ты меня бесишь.

— Чертовски конструктивное замечание, — парировала она.

В наступившей тишине она включила радио и принялась щелкать переключателем. Я подумал, что она ищет волну молодежной музыки, но в итоге она выбрала «Франс мюзик». Из колонок зазвучала нежная приятная мелодия. Девушка, казалось, глубоко задумалась.

— Красиво, — отметил я.

— Шуман, «Давидово братство», опус номер шесть.

Я решил, что она меня разыгрывает, но музыка стихла, и радиоведущая объявила: «Вы прослушали „Давидово братство“ Шумана в исполнении Маурицио Поллини».

— Браво!

— Это было легко, — отозвалась она смущенно.

— Я плохо знаю Шумана. Во всяком случае, эту мелодию я слышал впервые.

— Он посвятил это произведение Кларе Вик, женщине, в которую был влюблен.

Она ненадолго умолкла, а потом проговорила:

— Порой любовь разрушает, но иногда она воплощается в прекрасные произведения искусства…

— Ты играешь на фортепиано?

Она выдержала небольшую паузу, прежде чем ответить. За эту ночь она не раз демонстрировала эту удивительную сдержанность, словно боялась совершить какую-то глупость или сболтнуть лишнего.

— Нет, на скрипке. Музыка — это моя страсть.

— Ну а как же школа? В каком ты классе?

Она улыбнулась:

— Все в порядке, вы вовсе не обязаны вести со мной приятную беседу.

— Зачем ты сбежала? Ты хотела что-то доказать?

— Теперь вы меня бесите, — буркнула она, вновь погрузившись в чтение.

23.00

Мы все еще ехали по трассе А6 в сторону Лиона. Элис сморило сном, но спустя пару часов, когда мы проезжали Бон, она вдруг проснулась.

— Когда будут похороны вашего отца? — спросила она, протирая глаза.

— Послезавтра.

— От чего он умер?

— Не знаю.

Она как-то странно посмотрела на меня.

— Мы не общались пятнадцать лет, — сказал я уклончиво.

Но так как я не чувствовал себя виноватым, то решил, что могу особо не скрытничать:

— У моего отца был ресторан, «Перстень с печаткой», в Оше, на площади Освобождения. Самое обычное заведение. Всю свою жизнь он мечтал получить мишленовскую звезду, но у него ничего не получалось.

Я обогнал несколько автомобилей, прежде чем продолжить.

— Когда мне было четырнадцать, я работал летом шеф-поваром в этом ресторане. Вечером, когда все уходили, я оставался на кухне и придумывал всякое. Так я создал три блюда и пару десертов, которые очень понравились заместителю моего отца, и он порекомендовал включить мои творения в меню ресторана. Моя еда пришлась посетителям по вкусу, и очень скоро люди стали приходить специально, чтобы попробовать эти блюда. Мои блюда. Но отец не желал конкуренции с моей стороны. В начале учебного года, чтобы избавиться от меня, он послал меня в интернат в София-Антиполисе, что на юго-востоке Франции.

— Жестоко…

— Да. А спустя несколько месяцев «Мишлен» присвоил отцовскому ресторану звезду за новые блюда! Помню, отец тогда жутко разозлился, как будто я испортил ему самый лучший день в его жизни.

— Вот идиот!

— Это стало первым шагом на пути к нашему разрыву.

Она подобрала номер «Тайм-аут Нью-Йорк», что валялся у нее в ногах, и показала мне заметку, которую заранее обвела маркером.

— А эта история — правда или вымысел?

— Я не могу читать и вести машину одновременно.

— Тут написано, что вы соблазнили свою жену при помощи миндального печенья!

— Это весьма сжатое изложение ситуации, — сказал я с улыбкой.

— Расскажите!

— В свое время Франческа вышла замуж за одного банкира. Я тогда работал в отеле на Лазурном берегу, где они как раз решили провести свой медовый месяц. Я влюбился в нее, как говорится, с первого взгляда, словно вирус какой подцепил. Как-то вечером я увидел ее на пляже одну. Она шла по берегу и курила сигарету. Я спросил, какой у нее любимый десерт. Она ответила, что это ванильный рисовый пудинг, который ей делала бабушка…

— А что было потом?

— Я всю ночь провисел на телефоне. Звонил в Штаты ее бабушке… Мне все-таки удалось разыскать ее и выспросить точный рецепт десерта. Следующий день я провел в работе и наконец приготовил дюжину молочно-рисовых пирожных, которые потом и преподнес ей в подарок. Ну а дальше ты знаешь.

— Классно, — девушка одобрительно кивнула.

— Благодарю.

— Что ж, вы почти что Шуман, — усмехнулась она. — Чтобы понравиться своей возлюбленной, он писал для нее музыку. А вы готовили пирожные!

Шалон-сюр-Сон, Турнюс, Макон… Была уже полночь, когда мы проехали указатель: «Лион: 60 км».

— Happy New Year, — сказала Элис.

— С Новым годом, — отозвался я.

— Я умираю с голоду.

— Я тоже. Остановимся на заправочной станции и купим сэндвичи.

— Сэндвичи?! — воскликнула она. — Я провожу Новый год с величайшим поваром в мире, а он хочет, чтобы я лопала чертовы сэндвичи в целлофане!

Впервые за всю неделю я разразился настоящим хохотом. У этой девушки положительно было чувство юмора.

— Ну а что ты тогда предлагаешь? Я не могу тебе ничего приготовить в машине.

— Может, где-нибудь остановимся?

После того как мы оба отмотали четыреста пятьдесят километров кряду, чувствовали мы себя неважно и очень устали.

— Ты права. Мы заслужили небольшой отдых.

Двадцать минут спустя я выехал на дорогу к вокзалу «Перраш», проехал до центра города и припарковался в месте, отведенном для стоянки грузовых автомобилей.

• Предыдущая
• 33/68
• Следующая