Рай и ад Земли - Иванович Юрий - Страница 67

– И не только с грязью! Смешать с кровью – получится гораздо интереснее… Но для начала проведем сегодняшнюю ночь на зависть другим!

Как ни странно, завистников не нашлось. По крайней мере, среди тех, кому больше всего и мечтал досадить господин Борис Бонке. Александра, когда утром пришла на работу и узнала все перипетии прошедшей ночи, просто весело, с невероятным облегчением рассмеялась. А Павел Павлович теперь вздрагивал от злости, прикидывая, за какие суммы расходов ему придется отчитываться перед высшим начальством. И уж никак не выглядел он банальным завистником, скорее немного растерянным наблюдателем.

О чем и не постеснялся сказать лучшему агенту во время утреннего обсуждения операции:

– Шурка, у меня в голове не укладываются такие резкие перемены настроения нашего объекта. Ведь, по всем аналитическим подсчетам, Каралюх прав: клиент собрался закрепить расставание с тобой чудесной вечеринкой. И вдруг… Ни единого человека к нему в гости не приехало, свет ни в одной из комнат так и не зажегся. Борюсик изгалялся как никогда: со своей стороны чуть окна нараспашку не открыл, показывая обнаженных и разгоряченных девиц во всей красе. Был, правда, момент, когда наши камеры зафиксировали в «бархатном» салоне смутное передвижение, но этим все и кончилось. Объект только поглазел на удалую оргию минут пять, а потом удалился во внутренние помещения. Кстати, шторы он так и не закрыл. Вот и пойми этих безрассудных бабников! Неужели на него так подействовало это короткое, в несколько слов предложение?

– Не только, Пыл Пылыч, не только. Девушка со вздохом посмотрела на свою сумочку, помня, что сигарет в ней больше нет. Этим утром они с «бабушкой» торжественно пообещали друг другу бросить курить. Во-первых, это мешало делу, ведь визит Дмитрия был возможен в любую минуту. А во-вторых, врачи давно запретили Катаржине курить из-за крайне неудовлетворительного состояния сердечно-сосудистой системы. Так что поводы были серьезные. Однако курить-то все равно хотелось. Вредные привычки за один день не искореняются.

Кажется, шеф догадался о ломке у своего агента – и несколько грубовато поторопил:

– Не маленькая уже, давно пора соску бросать. Или забыла, что обязана свое тело холить и лелеять, ибо оно принадлежит государству? Давай, ближе к делу!

– Так вот… Если бы я сразу убежала в истерике, со слезами, мой жест отчаяния не слишком бы его расстроил. Наверняка насмотрелся на истеричек. В противовес этому я вначале подогрела его воспоминания созерцанием моего… – тут красавица не удержалась от ехидства, – вернее, принадлежащего государству манящего тельца и только потом сыграла озарение и вселенскую печаль. Так что объект, скорее всего, именно потому и отменил намеченную вечеринку. Не до того ему было: боролся с муками совести.

– Почему же тогда не позвонил тебе еще с вечера?

– Этот вопрос и меня больше всего беспокоит, – призналась Александра. – Похоже, он умеет давить свои чувства силой воли не хуже асфальтного катка. И это очень, очень для меня плохо. Практически в эти самые часы решается будущее наших отношений. Если он с утра, на свежую голову, не решится мне позвонить и оправдаться, значит, все, между нами все кончено и останется только одна надежда – на Каралюха.

– Почему ты сама ему не позвонишь?

– Нельзя. Честное слово, нельзя. Для такого шага нужен какой-то особенный повод, некое экстраординарное событие, которое якобы ввело меня в невменяемое состояние. То есть я должна ему позвонить в глубоком трансе, на чисто подсознательном всплеске. И он должен на него среагировать только в нужном нам направлении.

Павел Павлович неопределенно покрутил перед собой ладонью:

– Может, давай тебе устроим нечто эдакое? Например, катастрофу?

Некоторое время висело молчание, Александра усиленно думала над предложением шефа. При всей привлекательности такого хода оставалась и масса сомнений:

– Еще раз повторю, следует беспокоиться о нужной нам реакции в нужном направлении. И потом: было бы очень нежелательно быть покалеченной. Это не даст возможности сразу оттянуться в сексе и обречет нас на развод в будущем. Да и сотрясение мозга имитировать – дело ненадежное: мне ведь просто необходимо в первую неделю после переезда к нему привязать его к себе намертво. А с больной головой это будет очень подозрительно.

– Ну да, – кивнул шеф. – Или будет напоминать секс с обездушенным предметом. Но что в таком случае ты думаешь предпринимать?

– Давайте думать вместе! – предложила девушка, усилием воли заставляя себя не поворачивать голову в сторону сумочки. – Ну и самое главное – будем надеяться на его звонок. Думаю, что кофе в офисном автомате нам для этого дела хватит…

К сожалению, до трех часов дня придумать ничего толкового не удалось. И объект звонком не обрадовал. Мало того, он вообще из своей виллы не показывался. Довольно слабым утешением служило и то, что слежка за девушкой и Катаржиной была снята еще вчера. А ранним утром именно курьер детективного агентства доставил небольшой пакет, как все поняли, с собранной информацией. Если предположить, что Торговец уже проверил полученные данные и нашел-таки некую нестыковку в легенде, то можно было вообще сворачивать действия со всей операцией «Девушка с катка».

Как бы то ни было, перепившаяся кофе Александра ровно в три часа дня отправилась «домой», в ту самую маленькую, не видящую солнечного света квартирку, где ей предстояло ожидать дальнейших действий Дмитрия, придумывать следующие ходы и ждать резюме начальства. Кажется, ее план и в самом деле потерпел полный крах. Одно только радовало: что средств на это ушло до смешного мало, и никто впоследствии не станет укорять за баснословные расходы. Когда она уходила из офиса, Павел Павлович и главный аналитик конторы Казик Теодорович нервно переговаривались с Борисом Королюховым. Шла тотальная и тщательная стыковка имеющихся данных, по которой мнимому миллионеру навешивались очередные, еще более многочисленные рекомендации. Не считаясь с немыслимыми расходами, шеф, скорее всего, утвердился в мысли сделать основную ставку на обаятельного блудливого соседа-весельчака. И если объект только начнет открывать наружную дверь своей виллы, Каралюху надлежало отбрасывать телефон в сторону и вступать в игру.

Этой ночью Дмитрий Светозаров практически не спал. Вначале его мучили мысли как о своей неприкаянной жизни, так и о событиях последних дней. Потом сквозь отменную звукоизоляцию стали пробиваться звуки вакханалии, творящейся у Бориса Бонке. Бессонница, и без того мучительная, настолько обострилась, что пришлось вставать и искать снотворное. Заодно он спустился вниз, прошелся в малый салон и оттуда довольно долго наблюдал занимательные картинки проходящей оргии. Кажется, на этот раз соседушка превзошел самого себя: сразу четыре женщины обворожительной внешности чего только не вытворяли в хорошо просматриваемом помещении. Оставалось лишь удивляться той страсти и любвеобильности, с которой господин Бонке успевал обслужить сразу четырех элитных самок в самых необычных позах. Глядя на любовные действа, Торговец мысленно поразился: «Вот это мачо! Да по сравнению с ним все испанцы скопом – стыдливые девственники. Ох! Что вытворяет! Ему бы крылья – он бы вообще метался между этими прелестницами, как демон… Или как дракон!»

Но в следующий момент почти обнаженный наблюдатель за чужим праздником удивился еще больше. Да что там удивился! Поразился новому ощущению – и впал от этого в шоковое состояние. Только поник головой на грудь и со страхом бормотал вслух одну и ту же фразу:

– Мама! Я стал импотентом!

Ни одна частичка его тела не реагировала на великолепный спектакль. Конечно, голова все понимала и свято была уверена, что лучшего эротического просмотра видеть еще не приходилось. И на шедеврах порнографии такое не увидишь, а тут все было вживую, что всегда придает добавочной твердости кое-какому месту. Тогда как в данный момент состояние организма напоминало примерно такое, которое возникает при просмотре журнала с новой мебелью. Да и то порой среди образцов кроватей встречаются такие модели…