Повесть о славных делах Волли Крууса и его верных друзей - Рушкис Валентин Соломонович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/38
• Следующая

— Понимаешь, забежал в интернат. Все-таки там Юри Куузик остался. Он и Калью уговорил поработать. Наверно, сваи сегодня начнут забивать.

— Без нас? — спросила Айме.

— Ну и что? — вдруг рассердился Андрес. — Что ж они, маленькие, что ли? Обойдутся! Смотри, какого боровика я подхватил, пока бежал!

Боровик был очень большой, но крепкий, только со всех сторон изъеденный слизняками. Айме показала свои рыжики, и Андресу они тоже очень понравились. А потом Айме и Андрес пошли по просеке, пошли рядом, размахивая корзинками, перекидываясь словами.

Ах, каким замечательным мог быть этот день! Андрес так ждал его! Еще вчера вечером он был так счастлив!

Вчера, проводив Айме, он вернулся домой и уселся за книжку. Глаза усердно бегали по строчкам, но в голове ничего не оставалось: она была полна совсем другим. Андрес вскочил и принялся начищать свои праздничные ботинки.

— Ты хочешь понравиться грибам? — улыбнулась мама. — Ну что ж… Жалко, что ты промочишь ноги.

И утром Андрес обулся в обычные рабочие сапоги. Мама права: глупо выряжаться, когда идешь по грибы. Айме не такая, чтобы разглядывать его ноги. Вот причесаться, пожалуй, стоит… Он не стал бы заходить в интернат, если бы школа была где-нибудь в другой стороне. Но разве мог он пройти мимо и не заглянуть к Юри Куузику?..

Зато теперь он будет спокойно собирать грибы. Вместе с Айме. В чудесном солнечном лесу. На строительстве обойдутся и без них.

Солнце не по-осеннему щедро бросало косые утренние лучи на поляны, где блестели листья брусники и вздымались розово-лиловые кустики вереска. Солнце озаряло пестрые осенние перелески в долине у реки…

Дорожку перебежала смешная рыжая белка с острыми ушками и пушистым хвостом…

Ах, каким замечательным мог бы быть этот день! Как нелепо устроены люди: из-за каких-то слов, сказанных накануне директором Каэром, из-за деловых соображений о приближающейся зиме тускнели краски чудесного утра, раззолоченного солнцем и осенью!

«Конечно, на строительстве без нас обойдутся, — думала Айме. — Просто глупо было бы сейчас идти на стройку. Андрес опять рассердится, если я об этом заикнусь. Обязательно рассердится — как тогда, в классе. Вчера он меня провожал и сегодня вон куда пришел, километра за четыре! Не идти же теперь обратно!»

— Смотри какие! Сразу два! — вскрикнул Андрес, показывая подруге два красивых, как на картинке, подосиновика, выставивших свои красные шляпки из придорожных кустов. — Красивые?

— Очень! — ответила Айме. И вдруг сказала: — А может быть, грибы растут и за речкой?

Она знала, что на том берегу места совсем не грибные. И Андрес знал, что она знает это.

— Мы можем пойти туда, — быстро сказал он. — Правда, почему бы нам не пойти на тот берег?

— Перейдем через речку… — протянула Айме, чего-то недоговаривая.

— Ну, через Метсайыги перебраться нетрудно. Хотя бы около школы.

— Я тоже хотела перейти речку около школы, — призналась Айме.

— Заодно посмотрим, пришел ли туда еще кто-нибудь…

— Директор наверняка там, — вздохнула Айме. И вдруг спросила: — Ты тоже мучаешься?

— Очень! — признался Андрес.

Айме засмеялась:

— Какие мы дураки! Догоняй!

И она стремглав побежала под гору. Андрес за ней. Они мчались по лесной дороге, и солнце, пробиваясь сквозь ветви деревьев, бросало им под ноги пестрые ковры.

Неподалеку от школы Айме сказала:

— Мы только взглянем, что там делается, да?

— Конечно. И пойдем дальше. Только знаешь что? Давай спрячем в кустах корзинки. А то неудобно: вдруг там кто-нибудь работает, а мы придем как дачники!..

Они спрятали корзинки в кустах. И уже здесь до них донесся стук, смех, выкрики… Вереница ребят тащила от школы под гору длинную заостренную сваю. А в котловане, стоя на шатком помосте, такую же сваю уже забивали в землю.

Андрес побежал туда. Остановился. Оглянулся.

Айме поняла, улыбнулась и кивнула: конечно, иди!

Директор, учитель Пихлакас, Юри и силач Калью вчетвером высоко вздымали тяжелую бабу, сделанную из обрубка толстого бревна. По команде, ухая, они ударяли по свае.

Андрес бросил быстрый взгляд на насыпь. Там девочки откидывали в сторону насыпанную глину, чтобы достать из-под нее дерн и чернозем. Это было бы уж очень обидно, если бы работа шла не так дружно… А вот рядом с пионервожатой Эви встала и Айме с лопатой в руках.

Андрес молча сменил уставшего Юри. Никто не удивился приходу Андреса, все было в порядке вещей.

Он взялся за ручки бабы, еще горячие от ладоней Юри Куузика, и, ухнув, обрушил на сваю тяжелый удар.

Конечно, Волли ни минутки не раздумывал, приходить на стройку в воскресенье или нет. Сказано было: «Не обязательно». И точка. Только бы дождик не помешал, а то на озере и спрятаться негде.

Но в субботу вечером отцу почему-то пришло в голову спросить, как идут дела на строительстве. Волли, конечно, рассказал и о плывуне, и о спешке, и о завтрашней работе, затеянной директором.

— Пойдешь? — спросил отец.

— Что ты! Сам Андрес не пойдет, а ведь он председатель!

— А вот мы от воскресников никогда не отказывались…

— Неужели и в воскресенье лезть в эту глину?

— Это уж ты решай сам, как подскажет гражданская совесть.

Странно — на уроках Волли раньше подсказывал Андрес, а теперь Юта и другие соседи, а вот гражданская совесть ему, кажется, ни разу ничего не подсказала. Молчала она и сейчас, хотя на душе стало тревожно и муторно.

Минут пять он прислушивался к своей совести, а потом улегся спать: черви-то накопаны, что ж им, пропадать, что ли? Вот он на утренней зорьке…

Впрочем, утреннюю зарю Волли проспал. Конечно, это было обидно. Но, с другой стороны, нужно же когда-то выспаться! Волли не автобус, чтобы ему всю жизнь ходить по расписанию. Осенью рыба клюет и днем, сейчас он побежит на озеро…

Не тут-то было! Одно дело убежать на рассвете, пока сестренки еще спят, а теперь попробуй отвяжись от них. Вся коллекция смотрит на Волли блестящими, как пуговки, глазенками, и у всех множество вопросов к старшему брату. Обе дошкольницы сегодня не в детском саду, а дома, обе сидят на полу, и одной из них, кажется, пора сушить штаны. Первоклассница Лийзи, из-за которой Волли чуть не начали дразнить обезьяной, заметив, что брат поднялся с постели, пристала:

— Синие волосы красиво, да?.. А почему не бывает? Мари говорит, что не бывает, и еще дерется!

Тут Волли увидел, что волосы у куклы уже выкрашены чернилами. Заодно в синих разводах физиономия самой Лийзи, и ее руки, и платье…

— Марш мыться! — скомандовал Волли. И повернулся к Мари: — Ты-то что смотришь? Такая большая!

— Большая! Большая! — подтвердила Мари. — Возьмешь на озеро?

Ох, просто несчастье! Чтобы отвязаться от Мари, пришлось пойти на хитрость. Волли пообещал показать, как кружка приклеивается к потолку. Старая, конечно, штука. Но сестры еще маленькие, не знают.

Волли влез на стол и полную-полную кружку воды приставил к потолку. Потом велел Мари принести метлу, упереть палку в донышко кружки и немного подержать — пусть приклеивается. А сам слез со стола и убежал. Жалко, конечно, — держать ей надоест, обольется. Но что поделать — должна же быть личная жизнь и у Волли!

Убегая, наш герой услышал за своей спиной дружный рев сестренок. Вот ведь: малышки, а понимают! Но Волли успокаивался тем, что долго горевать они не станут. Ревели они, лишь надеясь задержать брата, а если уж он все равно уходил, умолкали. Волли проверял это не раз.

Проверил и сегодня: подойдя со двора к окошку, он услышал, что вся четверка, включая саму потерпевшую, уже смеется над мокрой Мари. Характер у них был неплохой, удобный, такой же, как у Волли: за весь день, проведенный на озере, он ни разу не вспомнил ни о школе, ни о стройке.

• Предыдущая
• 16/38
• Следующая