Некромант по вызову. Трилогия (СИ) - Лисина Александра - Страница 108
- Предыдущая
- 108/216
- Следующая
Неужели этот мир сошел с ума?
– Лекарь? – недоуменно переспросил Норош, сильнее сжав руку супруги. – Милая, ты себя хорошо чувствуешь?
– Он молод, ты прав, – снова улыбнулась Рада, не отводя от меня лучащегося искренней признательностью взгляда. – Но я узнала его голос. Это он меня вылечил, любимый. Именно он.
Кузнец ошеломленно моргнул.
– Что?!
– Я еще не вылечил, – мрачно буркнул я, заходя в комнату и с неудовольствием оглядывая счастливое семейство. Упаси небо, ктонибудь прознает, что я помогаю простым смертным. Позора потом не оберешься. – Вам необходимо как минимум несколько сеансов. Таких же неприятных и болезненных. Честно говоря, не ожидал столь быстрых результатов, но, вероятно, у вас просто хорошие резервы.
– Какие резервы? – окончательно растерялся Норош. – Что за сеансы? Милая, о чем говорит этот мальчик?!
– Он – маг, – ласково улыбнулась женщина, бережно погладив щеку мужа. – Самый настоящий маг, которого привел в дом наш с тобой сын и который почемуто взялся за мое лечение. Он всего за полчаса сделал то, на что оказались неспособны никакие травницы. Мне действительно лучше, дорогой. И я впервые за много дней понастоящему хочу есть.
– Принеси корзину, – со вздохом велел я мальчику, почемуто чувствуя, что еще поимею с этого немало проблем. – А вы…
Мой потяжелевший взгляд остановился на удивленно отпрянувшем мужчине.
– Вы дадите мне слово, что никто и никогда не узнает о случившемся без моего на то разрешения. Даже самым близким вы не обмолвитесь о том, что именно я помог вашей супруге. Даже если вас будут об этом умолять или угрожать. Именно это станет платой за мою помощь. Ничего иного я с вас не спрошу.
– Но я не понимаю…
– Вам и не нужно ничего понимать, – тяжело вздохнул я. – Просто поклянитесь своей жизнью и здоровьем, и закончим этот разговор.
Норош переглянулся с супругой и неохотно кивнул.
– Хорошо. Я клянусь вам в этом. Ни одна душа не узнает о том, что именно вы для нас сделали.
– Благодарю. Теперь вы, сударыня…
– Конечно, я тоже клянусь, – удивленно отозвалась заметно окрепшая женщина и, не выдержав, тут же спросила: – Но почему, господин маг? Что плохого в том, что вы сумели мне помочь?!
Я только хмуро отвернулся. А про себя подумал, что теперь мне придется в кратчайшие сроки нанимать сведущего в целительной магии «светлого», потому что несколько сотен людей, среди которых полно стариков и детей, не смогут долго обходиться без полноценной помощи лекаря. Комуто живот прихватит, ктото лихоманку подцепит, комуто лицо разобьют, когото нежить поцарапает… да стоит только комунибудь пронюхать, что я, оказывается, умею лечить, как в замок тут же повалят толпы просителей! И каждый – непременно по неотложному делу, которое никак не может потерпеть хотя бы до завтра!
А я что, дурак – напрашиваться на такую кабалу и превращаться в «добрых дел» мастера, к которому будут приходить все кому не лень изза всяких пустяков?!
Нет уж, увольте. Пусть лучше никто не подозревает, что их молодой хозяин обладает такими талантами. И вообще, надо будет сказать Вигору, чтобы придержал язык и поменьше распространялся о моем даре.
Жаль, сразу об этом не подумал. Но хорошая мысля…
Придется чтото придумывать и искать человека, который смог бы вместо меня обихаживать это человеческое стадо. Тем более, что со временем я рассчитываю увеличить поголовье своего ско… э, то есть, людей, чтобы максимально полно использовать доставшиеся мне земли.
Тем временем в комнату вернулся Шмыг с почти пустой корзиной, на дне которой, к счастью, завалялся хлеб и крынка свежего молока. Пока болящей этого хватит, а там надо будет подумать, как обеспечить ее полноценным питанием. Выдать мальчонке, что ли, плату вперед, чтобы им снова не пришлось занимать еду у соседей? Или шепнуть по возвращении Горту, чтобы перед уходом незаметно отдавал мальцу остатки моего ужина?
«Ладно, подумаю, – решил я, наблюдая за тем, как накинулась на еду изголодавшаяся женщина. – Надо будет Норошу сказать, чтобы за раз много не кормил. Еще перенапряжется или заворот кишок заработает и помрет во цвете лет… что я, зря старался, что ли?!»
– Мне пора, – обронил я вслух, отводя глаза от счастливой семьи. – Шмыг, можешь остаться на ночь дома – до утра ты мне не понадобишься. Но чтоб к рассвету был на месте, понял?
– Спасибо! – поднял на меня влажные глаза пацаненок, порываясь сказать чтото глупое и совсем неважное.
Я только отмахнулся и поспешил покинуть этот дом, чувствуя какуюто странную опасность, исходящую от этих радостных лиц. Я – некромант. Мне не положено заботиться о других и размякать от зрелища умиленных физиономий. Мое дело – создавать и уничтожать зомби, упырей, умертвия и всякую иную пакость. И вообще, я пришел сюда не за этим.
Раздраженно хлопнув входной дверью, я почти бегом помчался к выходу из деревни, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Проскочив мимо двора, где парни под руководством безногого вояки все так же упорно ковырялись в земле, поспешил отвести взгляд и опустить голову, пока меня не заметили. Проскользнув между домами, прошмыгнул под стеной к самым воротам и равнодушно отметил, что одну створку мужики уже успели приладить, а теперь пытались навесить на громадные петли вторую.
Работа шла не так чтобы очень, потому что створка была тяжелой, а сильных и здоровых мужчин собралось у стены немного. Всегото с пяток бородатых, красных от натуги крепышей, которые раз за разом пытались надеть на железные штыри специально приделанные дужки на торце створки, но то и дело промахивались и устало отдувались, вытирая залитые потом лица.
Поодаль стояли бабы, негромко комментируя происходящее. Шныряли вездесущие дети, которым было страх как любопытно подсмотреть, чем занимаются взрослые. Все так же бдел караульный на вышке. И никто не обращал внимания на мою нескладную фигуру, терпеливо дожидающуюся окончания представления.
«Хоть бы кто веревку додумался кинуть с вышки и привязать к ней верхнюю петлю, – фыркнул я про себя, когда мужики, поплевав на ладони, снова взялись за упрямую деревяшку. – Потянули бы сверху, направили, и все дела. А так они до ночи провозятся. Не удивлюсь, если выяснится, что первую створку они вешали со вчерашнего утра».
Но меня, разумеется, никто не услышал. Мужики сопели, кряхтели, не думая над тем, что есть способ полегче. Жутковато багровели, когда дужка раз за разом соскальзывала со штыря, наотрез отказываясь надеваться. Стоящие поодаль бабы пугливо примолкли, когда ктото из них сочно выругался и от души сплюнул, проклиная дурацкую дверь. Ребятня тут же навострила уши, старательно запоминая незнакомые выражения. Потом мужики ругнулись снова, на этот раз – дружно, потому что им надоело слушать многочисленные шепотки за спиной. Один из них, не сдержавшись, зло рыкнул на опасно близко подобравшегося пацаненка лет пяти. Тот, разумеется, заревел, несправедливо обиженный. На его защиту тут же вступились наблюдающие за работой бабы… и возле ворот поднялся такой гвалт, что я поспешил зажать руками уши.
Сколько они так препирались – сложно сказать. Но я устал от матерной перебранки, в которой даже тетки не стеснялись в выражениях, и, дождавшись, момента, когда мужики немного успокоятся, а бабы, возмущенно вздернув носы, с достоинством удалятся, тихотихо прошептал себе под нос короткое заклинание облегчения веса.
Как только раздраженные крепыши, ворча и переругиваясь, пошли на последний рывок, створка буквально взмыла в воздух, опасно накренившись и едва не рухнув на головы отпрянувших от неожиданности бородачей.
Ругнувшись про себя, я прошептал еще одно заклинание, позволив деревяшке выровняться. Терпеливо удерживал ее все то время, пока обалдевшие мужики соображали, что почем и чесали в затылках. Чуть не надорвался, пока эти остолопы догадались подвести резко полегчавшую створку петлей точно к штырю. И, как только она зацепилась за нужную железку, торопливо отпустил.
- Предыдущая
- 108/216
- Следующая
