Избранная по контракту - Казакова Екатерина "Красная Шкапочка" - Страница 84

• Предыдущая
• 84/88
• Следующая

— Ошибаешься, растратчик! На, полюбуйся! — Я кинула в него доверенность от имени Темки, припрятанную на этот случай под скатертью.

— Она не имеет никакой силы, заверить ее может только отец Темного лорда или кто-то выше его по статусу, а его тут нет. С богами же тебе не договориться, — мерзко улыбаясь, отмахнулся от меня змей при портфеле.

— Можешь подавиться своей бумажкой с бесполезной подписью, — начал праздновать победу спец по обману детей и вдов.

И почти сломленные мной оппоненты опять принялись высказывать свои сомнения относительно легитимности моих действий.

— С каких это пор подпись демиурга стала никчемной? — лениво поинтересовался молчавший до сих пор Сосискин. — Ты, сморчок, лорнет-то свой настрой на нужную резкость и посмотри, чья на бумаге печать и подпись стоит. А пока ты слегка занят, я, пожалуй, дам пищу для размышлений твоим друзьям.

Поднявшись, пес неторопливо сдернул лапой с земли свою подстилочку и, схватив в зубы две толстенные папки, до сей поры скрывавшиеся под ней, не спеша проковылял к столу.

— Нате, полюбуйтесь, что ваш предводитель над лохами наворотил за последние сто лет. Удивляюсь, как вы на паперти не стоите с таким управляющим, — швырнул компромат под ноги опешившего мага и настоящего полковника мой на сто ходов вперед все продумывающий пес.

По мере того как верхушка из двух темных перелистывала страницы досье, глаза их начинали наливаться яростью.

— Так вот куда пошли деньги на строительство укреплений на границе, — задохнулся от возмущения главнокомандующий.

— А я все думал, почему в Темном магистрате вместо нового общежития был построен один туалет, — вторил ему потрясенный верховный колдун.

В ответ на это казначей все отрицал и твердил, что не брал ни копейки, и они могут в этом убедиться. Он, дескать, ютится в скромной лачуге и живет от зарплаты до зарплаты.

— И вообще я регулярно отчитывался перед вами, вы сами принимали мои отчеты и утверждали их, — сделал попытку перевести стрелки схваченный за руку.

— Конечно, у тебя лично ничего нет, ты же голодранец, — подражая Папанову, заржал Сосискин. — Ты абсолютно бескорыстно трудишься, да так, что ни одна налоговая не подкопается, а государство тебе памятник должно поставить за беззаветный трудовой подвиг.

Маг и вояка посмотрели непонимающе: мол, как такое может быть? Ведь, судя по документам, казначей высосал из Темной империи все что можно, а им теперь говорят, что он агнец кроткий.

— Только я тебе не эти дилетанты в финансовых вопросах, у меня свои методы. Это ты им втирать будешь, как у тебя приобретение очередной любовнице пятиэтажного замка проходит как содержание Темки, — насмешливо глядя на побелевшего от страха крысятника выпалил пес. Потом Сосискин сделал скучающее лицо и проникновенно открыл тайну нищего энтузиаста: — У него счета на имя жены в моем банке открыты, он как раз пару недель назад всю свою наличность к нам поместил, еле распихали все. И дворец он себе в светлой Столице отстраивает, да такой, что дворец императора против его домика — так, хибарка крысюка. Землю купил на тещу, на нее и дачку оформляет, чтоб никто не знал. Так что запасной аэродром себе готовит ваш друг.

Не знаю, понял ли верховный лузер, что такое аэродром, но после этих слов он почернел лицом и бросил в застывшего истуканом вора шар, который до этого предназначался мне и был убран на время за ненадобностью. (Фу, до сих пор запах паленого мяса у меня в носу появляется, когда вспоминаю, как горел тот очковтиратель.) После того как от казначея не осталось даже горстки пепла, колдун повернулся ко мне и спросил:

— Какая тебе от нас нужна помощь, Избранная?

«А вот это уже победа», — поздравил меня мой мозг.

Я не стала мелочиться. Отныне в руки нам переходило все управление страной и воспитание Темки. В срочном порядке, используя свои методы по транспортировке, мне обещали завтра же доставить Попандопулу и Коко с ее помощницами, включая стилиста. Раскланявшись и заверив, что завтра с утра по холодку прибудут на занятия, визитеры поскакали погашать долги в лавках, а заодно попытаться хоть что-то найти в казне нам на пропитание.

Сосискин тоже попробовал смыться, но я пресекла его попытки уйти в тину:

— Скажи мне, мой дружок, откуда это у тебя целое уголовное дело на сгоревшего от работы? И с каких это пор твой банк сотрудничает с Темной империей? — ласково пропели мои врожденные таланты потенциальной тещи по превращению жизни зятя в каторгу. — И не втирай мне, что эту работу по сбору доказательств за одну ночь проделал Эдик. Ни за что не поверю. Тут работы на год для целого финансово-аналитического отдела крутой консалтинговой фирмы.

— Ой, да ладно из себя невинную овечку строить! А то ты не знаешь, что политики могут до гибели последнего из жителей воевать, а бизнесмены всегда за их спиной свои дела обтяпывают, — отмахнулся от моих притязаний пес. — Да у меня половина темных счета в банке держат — тут инфляция все сжирает, как колорадский жук картошку.

— Угу, — кивнула я. — Значит, ты давно под темных копаешь? Светлой империи и миров тебе мало, тебе надо всех охватить, неугомонный ты мой. И что же ты мне ничего не говорил, товарищ Сосискин? — неторопливо набивая трубочку, голосом Иосифа Виссарионовича поинтересовался мой зарождающийся скандал.

— А ты бы мне дала карт-бланш? — визгливо крикнул пес и, не дожидаясь физической расправы, позорно поджал хвост и, выбив калитку, сбежал за территорию охраняемого объекта.

Что я пережила за последующие два месяца, может понять только мать подростка. Темка поначалу наотрез отказывался учиться магии и заниматься спортом, истерил по поводу запрета на пиво, прятался от учителей, не желая вникать в проблемы своей страны. Я горло себе сорвала, доказывая ему, что Темный лорд — это не просто титул, это прежде всего ответственность за свой народ. Меня поддерживали оба верховных и не переставали удивляться, откуда взялась такая Избранная. Кстати, мировые дедки оказались, в отличие от светлых старых натуралистов и их главы. Я с ними столько на кухне первача вылакала, столько диспутов за жизнь провела, что до сих пор на выпить и поговорить не тянет. Жаль, что они мне петь не разрешали, так бы вообще все идеально было. Услышав, как я завываю, они пригласили к нам на посиделки баньши и та, послушав мои песнопения, тут же предложила переквалифицироваться в профессиональные вестницы смерти. После этого я даже в караоке петь не пытаюсь.

Постепенно под нашим напором Темка сдался и втянулся в обучающий процесс. А еще под волшебными руками светлых волшебниц и Коко, которым, естественно, никто не сказал, кто он, парнишка преобразился. Из угрюмого прыщавого подростка он превратился в очень симпатичного модного паренька. Я поговорила с верховным колдуном, и он согласился со мной, что мальчику нужно общаться со сверстниками. Он как-то обошел сигнализацию на доме, перенастроил на время портал, и теперь Темка под присмотром Попандопулы и охраны из замаскированных под простых смертных караульных периодически посещал модные ночные клубы Столицы. Не будь ему так мало, а мне так много лет, я бы сама с радостью зажигала бы с ним на дискотеке.

Но подросток всегда остается подростком. Позавчера я застала его за попыткой курения и долго таскала за уши, объясняя, как это плохо. Пришлось мне бросать курить, чтоб не подавать дурной пример. Правда, чего мне стоило не сделать первую за день затяжку, может знать только курильщик. Вчера я поймала его за рассматриванием картинок в одной интересной книжке, позаимствованной из папиной библиотеки. А сегодня я его застукала за просмотром порнофильма, причем порнушка крутилась на плазменном телевизоре, который непонятно на чем работал. Мне срочно требовалось поговорить с одним коммерсантом. Сосискина я нашла на кухне, где он, диктуя Попандопуле план выдавливания с рынка какого-то монополиста, уплетал за обе щеки здоровенный батон колбасы.

— Можно тебя на минуточку! — безапелляционным тоном испортило ему аппетит мое негодование, и, не дожидаясь ответа, я вышла подальше от посторонних ушей, на улицу.

• Предыдущая
• 84/88
• Следующая