Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй - Свечин Александр Андреевич - Страница 40

Решительная атака таким образом оттянулась на третий день; северяне, огорошенные первоначальной неудачей, успели подтянуться и устроиться; великолепные качества южан, как индивидуально подготовленных бойцов на пересеченной местности, не могли быть использованы в массовых атаках; получившееся расхождение между пехотной атакой и артиллерийской подготовкой представляло очень опасное тактическое явление, за которое русская армия жестоко платилась еще под Плевной в 1877 г. и которое не во всех армиях изжита еще и по сие время, несмотря на постоянное подчеркивание теорией тактики опасности расчленения во времени действий пехоты и артиллерии.

В проигрыше операции лежит крупная часть вины и на Стюарте; его блестящий рейд — типичная партизанщина; успехи Стюарта не окупили отсутствия его вовремя на надлежащем месте, в районе Гетисбурга, где он позволил бы Ли сознательно и в выгоднейших условиях вступить в решительное сражение.

Группировка Мида перед сражением была несравненно выгоднее тесного сосредоточения южан у Чемберсбурга. Но тактическое построение северян тесным эллипсом, их пассивность, разумеется, подчеркивает их меньшую тактическую подготовку, боязнь маневра. При дальности гладких орудий охват северян не получил решительного значения. При нарезных орудиях такое столпление войск на поле сражения привело бы, несомненно, к катастрофе, подобной седанской. С поперечником в два километра, на два фронта драться и под Гетисбургом было крайне трудно, несмотря на удобную цепь холмов, по которой выстроился эллипс северян. Бои в этом положении не могли не привести к сильному потрясению армии Мида, сказавшемуся только в обозначенном преследовании южан.

1) Le Comte de Paris. Histoire de la guerre civile en Amérique 1874–1883 гг. 6 томов. Перу графа Парижского, главе орлеанской династии, участвовавшему лично в гражданской войне на стороне Севера, принадлежит лучшее, добросовестнейшее исследование военных событий войны. Автор, несмотря на свое явное сочувствие Северу, оценивает весьма объективно и действия южан, хорошо знаком с театром войны, важнейшими руке водящими лицами Севера, и основывает свое изложение на многих первоисточниках. Его многотомная история осталась незаконченной; она доведена лишь до конца 1863 г. Первые два тома, с ценным очерком обеих армий и первого года военных действий, имеются в русском переводе. Гр. Парижский. История междоусобной американской войны 1863–1865 гг. (перев. Риттера, изд. 1875 г.).

2) Freihern v. Freytag-Loringhoven. Studien über Kriegfuhrung auf Grundlage des Nordamerikanischen Sezessionskrieges in Virginien. — Berlin. 1901. 3 тома. Этюды Фрейтаг-Лорингофена охватывают критику действий на Виргинском театре и кратко излагают события на других театрах. Имеются любопытные оперативные и тактические оценки и сопоставления с операциями Наполеона в Мольтке.

3) Сухотин. Рейды и поиски кавалерии. 1875 г. Автор известен как сторонник стратегического употребления конницы и немало содействовал обращению всей русской кавалерии, до воскрешения Сухомлиновым гусар и улан, в конницу драгунского типа.

4) War of the Rebellion. A compilation of the Official Records of the Union and Confederate Armies. 128 томов. Изданное правительством Соединенных штатов и разосланное важнейшим библиотекам, в том числе и русской военной академии, бесчисленное количество томов, с систематизированными документами северных и южных штатов, ждет многими десятилетиями любознательного исследователя гражданской войны в Америке.

5) Memoires of Heros von Воrcke. — London, 1856. Мемуары Борка представляют особенный интерес в кавалерийском отношении. Имеются и в немецком переводе Келера: Zwei Jahre im Sattel und am Feinde.

6) А. Саймонс. Социальные силы в американской истории. 1925. Вместе с этим переводным трудом, популярная брошюра: Д. Заславский. Гражданская война в Соединенных Штатах Сев. Ам., 1926., излагает марксистскую точку зрения. Серьезным исследованием последняя брошюра не является; в ней содержатся многие неточности.

Стремление к национальному объединению. Богатая Англия в первой половине XIX века являлась по устройству своих вооруженных сил наиболее отсталой европейской страной, а бедная, разоренная наполеоновскими войнами Пруссия занимала наиболее передовую позицию. Объяснение этому лежит в резких отличиях политических задач, лежавших перед этими государствами. Английская буржуазия, обеспеченная морями, отделявшими ее от Европы, и еще в большей степени — противоречиями между континентальными государствами, в использовании коих она приобрела огромный навык, нуждалась в армии лишь для поддержания своего колониального владычества, с одной стороны, и для обеспечения своего господства над рабочими массами — с другой. Но борьба с дикарями в колониях и обуздание безоружного народа на родине не являлись задачами, которые могли толкнуть англичан на новое творчество в военном деле.

Полную противоположность представляла небольшая, вся изрезанная границами, чересполосная Пруссия, не обеспеченная какими-либо рубежами от вторжения с запада, юга, востока. Господствующие классы Пруссии еще не имели никаких заморских интересов, но XIX век отчетливо поставил перед ними задачу — объединить в одно мощное государство разрозненные немецкие земли.

С эпохи Тридцатилетней войны Германия находилась в полосе экономического отлива. Голландцы и англичане монополизировали торговлю с востоком Европы и тем окончательно похоронили процветание ганзейских городов. Раздробление Вестфальским миром, балканизированная усилиями Ришелье, Германия не имела возможности выступить конкуренткой западноевропейских приморских держав в борьбе за колонии и океанскую торговлю. Внутри самой Германии бесчисленные перегородки границ, чересполосность владений препятствовали экономическому росту. Вместе с сотнями столиц и резиденций внутри Германии явилась переходящая в распыление децентрализация политической, умственной и экономической жизни. Выросшие повсюду таможенные рогатки раздробляли производство, заставляя его обслуживать микроскопические рынки; когда французские и английские промышленники стали уже фабрикантами, немец продолжал оставаться ремесленником.

Господство Наполеона в Германии ознаменовалось сокрушением и перекройкой многих исторических перегородок; право на самостоятельное существование отдельных германских княжеств, создававшееся на почве исторической давности, было подорвано в сознании широких масс. Наполеон демонстрировал и материальные невыгоды этого раздробления Германии на своего рода политические уделы: один проход армии Наполеона в 1812 г. через Пруссию в Россию обошелся прусскому народному хозяйству в 1 236 млн. франков[52].

В глазах немецкой буржуазии все более крепло убеждение, что причина всех зол, в том числе бедности немцев, лежит в политическом раздроблении Германии. С самого начала XIX века установилась тяга к национальному объединению. Реконструкция старой Германии Венским конгрессом не создала прочной политической постройки; германские феодалы уже на этом конгрессе в 1815 г. предлагали австрийскому императору принять титул германского императора, чтобы помешать немецкой буржуазии, с военным вождем Гнейзенау во главе, насильно провозгласить таковым прусского короля. Только возвращение Наполеона с острова Эльбы и последовавшая политическая реакция помешала началу вооруженной борьбы за германское единство уже в этот момент.