Клирик - Ковалевская Елена - Страница 34
- Предыдущая
- 34/115
- Следующая
Меня передернуло, когда я поняла, что здесь творилось. А жрец, по-отечески похлопав меня по колену, встал.
— Вот что, девочка, ты сейчас поспи пару часиков, а потом я тебе еще одно питье сделаю, чтоб ты подняться смогла. Хоть Бриан чересчур резко высказался, но он прав, нам не мешало бы к вечеру убраться отсюда.
С этими словами он вышел, я же, полежав чуток, решила все-таки не спать, а попытаться восстановить свои силы. Слабость была немалая: когда попыталась встать на ноги, меня повело в сторону. Но я все же смогла устоять и дотопала до стола. Опираясь на столешницу одной рукой, я залезла в баул, вытащила оттуда свои мешочки с травами, две плошки, коробку с ароматическими палочками и, пошатываясь, начала приготовления к ритуалу.
Я уже знала, что сила богов существенна, мне не стоило забывать об этом. И раз я служу Лемираен, то пусть она поможет. Заглянув внутрь себя, я убедилась, что крохотный огонек ее силы по-прежнему горит. Кое-как выбив искру кресалом, запалила свечку, а уже от нее подожгла ароматические палочки. Сыпанув в одну плошку взятую наугад щепоть трав, в другую налив воды из кувшина, я переставила все вниз и плюхнулась в ритуальную позу прямо на пол. Ну что ж, приступим:
— Пусть свет непрестанный светит, а солнце восходит всегда… — Обычная восхваляющая молитва далась мне без особого труда; слова, прочно осевшие почти за месяц зубрежки, без запинки текли рекой.
Судя по рассказу Морвида, боги весьма своенравные, если не сказать капризные товарищи. Так что для начала я решила возблагодарить богиню и только потом просить ее о помощи. Завершив первую часть, я заглянула внутрь себя и обнаружила, что огонек счастья разгорелся чуть-чуть ярче, значит, моя молитва была услышана. Ну что ж, теперь пора попросить немного для себя:
— Пресветлая мать, убереги просящего от бед и зла навеки…
Эти строки дались труднее, приходилось напрягать память, вспоминая отдельные слова… Молитва подходила к концу, палочки дотлевали, травы в плошке давно прогорели, а вода стояла себе спокойно без изменений. В каком-то порыве, уже произнося последнюю фразу, потянула руку к благовониям. Пальцы будто бы дернуло легким разрядом тока, а потом полился тоненький ручеек неземной легкости. Слова закончились, но я не убирала руки. Сила то текла, то сочилась по каплям, пока пальцы словно бы не оттолкнуло прочь. Что ж — хорошего помаленьку!
Теперь можно было нормально встать, убрать травы и прочее в сумку и, натянув штаны с сапогами, выйти из комнаты.
Открыв дверь, я поняла, что меня поместили в пристройке к дому. Н-да… Вот и отблагодарили спасителей — запихнули едва ли не в чулан. Тут же, буквально в трех шагах, начинались грядки с какими-то овощами, на которых копался сухой, как палка, дед и, подоткнув за пояс подол, такая же тощая деваха. Видно, с этих силушки вдоволь попили. Наверное, в деревне действительно никого не осталось, к кому бы неведомая тварь не присосалась.
Я постояла немного, наблюдая, как тощий зад в цветастой юбке удаляется от меня, а мосластый старческий в вытертых штанах приближается. Дед работал небольшой тяпочкой, взрыхляя и подгребая к корням растений землю, а деваха полола сорняки.
Чтобы обратить на себя внимание, я покашляла, а потом, не дождавшись ответа, спросила:
— Уважаемые, вы жреца бога Ярана Малеила не видели? Не знаете, где он?
Сначала обернулась девушка, на ее истошный крик и дед. Кот, что дремал на заборе, вздыбился и, выгнув спину, зашипел. А потом опрометью кинулся вниз, в загородку к курам. Те с кудахтаньем прыснули врассыпную. Во все стороны полетели перья.
Старик воинственно замахнулся инструментом и с неожиданной для возраста резвостью сиганул через насаждения, чтобы защитить визжащую девицу.
— Изыди, упырица! Прочь к Чернобогу! Заклинаю тебя именем Пресветлой Лемираен и Благословенного Отца!
Ничего себе реакция на вопрос! Нет, я, конечно, все понимаю, но чтобы та-ак! Деваха голосила на всю округу, как пожарная сирена, периодически переходя с визга на ультразвук. Кот, метавшийся в курятнике, добавлял переполоха.
Едва я шагнула вперед, девушка усилила звуковую волну еще на десяток децибел, заставив попятиться. Ну их! Неврастеники какие-то!
Осторожно глядя на парочку, судорожно сжавшуюся у забора, я боком прошла до калитки и там наткнулась на спешащего на шум Лорила — темно-синие ленты поддерживали безупречно заплетенные бледно-золотистые волосы; братьев я различала только по цвету лент. Квартерон, увидев меня, почему-то вздрогнул, а потом, ухватив за локоть, потащил обратно в пристройку.
— Ольна, ты бы пока на люди не выходила, — попросил он, закрывая дверь. — Население здесь и так пуганое, а тут ты еще — испытание для крепких духом.
Я обиделась.
— Знаешь Лорил, — принялась я выговаривать ему. — Я, конечно, не красавица, но и на чудовище не похожа, чтоб, завидев меня, люди орали как ненормальные! Не моя вина, что я теперь крупная и у меня шрам на лице…
На что квартерон, ни слова не говоря, отцепил с пояса кошелек и достал небольшое отполированное серебряное зеркальце. Я посмотрелась… Ох, мать моя женщина, роди меня обратно! Теперь ясно, чего деваха так заорала. То, что волосы, сбитые едва ли не в колтун, торчали дыбом — полбеды. А вот то, что я была бледная до синевы и с сиреневыми кругами вокруг глаз, словно месяц не жравший упырь, — это производило сильное впечатление! Картину довершали глаза, белки которых полностью залило алым, — сосуды от перенапряжения полопались. Кроваво-красный взгляд продирал до костей. А уж все вместе!..
Даже я, насмотревшаяся ужастиков по телевизору, увидев свое отражение, вздрогнула.
Вернув близнецу зеркало, холодно проговорила:
— Передай Бриану, что я на ногах, и мы к обеду можем покинуть деревню.
На мои слова Лорил лишь пожал плечами и вышел.
Когда я застегивала стегач, ко мне вбежал Морвид.
— Ольна, — начал он с порога, но я перебила его:
— Все в порядке. Мы можем ехать.
— Но…
— Богиня дала мне силу, так что…
— Но это временно! — рявкнул жрец. — На займе жить нельзя!
— Бриан сказал — надо ехать. И мы едем. Что-то не устраивает? — ответила я, затягивая завязки на рукаве.
— Много ты о богах знаешь! — взвился жрец, но, взглянув на меня, махнул рукой и вылетел вон со словами: — Твоя богиня — твои проблемы!.
Выехали через час. Я с трудом забралась на лошадь, и мы неспешной рысцой тронулись в путь. Провожать вышла половина деревни. Глядя на меня, большинство с опаской шушукались, кто посмелее — указывали пальцами. А с близнецами дело обстояло иначе: им махали руками. Девушки краснели и томно вздыхали, если кто из квартеронов смотрел в их сторону. Самая бойкая подскочила к Лиасу и, волнуясь, протянула ему букет полевых цветов. Тот с видом героя, овеянного славой, принял цветы и с благодарностью улыбнулся. Девица вспыхнула, как маков цвет, и, прижав ладошки к щекам, замерла у обочины. Барон и жрец ехали спокойно, им никто не досаждал знаками внимания. Интересно, за то время, пока я отлеживалась, сколько девичьих сердец лишь одним видом, не прилагая никаких усилий, удалось покорить близнецам? Впрочем, это не мое дело…
Но вот заборы закончились, потом делянки с посадками, на которых ныне с упорством муравьев копались деревенские жители. Вдалеке показалась роща. Проехав еще немного, Лиас с равнодушным видом швырнул цветы на обочину дороги, и наша кавалькада направилась вдоль опушки.
Солнце уже коснулось горизонта, когда мы достигли берега реки. От воды потянуло прохладой, отчего, несмотря на теплый вечер, становилось зябко. Расположились неподалеку, стреножив коней, оставив пастись их на лужке. Место ночевки Морвид оградил сигнальным кругом от непрошеных гостей.
Запалили костер, поставив варить кашу. Говорить не хотелось. Посидев немного у огня, я предупредила жреца, чтобы не нарушить контур, и ушла к воде. От нее начала наползать туманная дымка. Создавалось ощущение, что это уже однажды было. Сердце принялось стучать сильнее. В голове замелькали какие-то обрывки снов, и неожиданно привиделись смутно знакомые черты лица, удивленные глаза, насмешливая улыбка мужчины в плаще… Казалось, что я должна вспомнить что-то важное. Жутко важное. Но не могла.
- Предыдущая
- 34/115
- Следующая
