Клирик - Ковалевская Елена - Страница 37

• Предыдущая
• 37/115
• Следующая

— И?

— Я сделаю так, что они не вернутся. Болота коварны…

— Хорошо, — Адорн задумчиво покивал головой.

— Пятый Перст Лионид отправился в Роалин. По слухам и со слов его помощника, он что-то там ищет, что поможет остановить скверну.

— Остановить скверну?! — фыркнул Адорн. — Как же! Завершается очередной цикл, приверженцы богов вновь должны провести ритуал, чтобы ТЕ продолжили властвовать над нашим миром. Эти убогие верят, что без НИХ Бельнорион погибнет. Но мы-то знаем, что это не так. Что все предсказания ложь, от первого слова до последнего. А я так устал от вечного подчинения ИМ!

— Мы все устали, — подобострастно заявил Гарост. — Еще и король Таурелина — Келеврон Серебряный подлил масла в огонь, пообещав, что тот, кто найдет способ стереть с лица земли скверну и очистить земли Догонда и Роалина, может просить все что угодно, и он исполнит.

— И холуи Лемираен, команда за командой, соблазнившись обещаниями, поспешили туда! — скривился Адорн. — Вечно эльфы лезут, куда не просят. Наобещают с три короба. Заморочат головы… А сами пришли незваными гостями в мир и начали распоряжаться. Хотя им до наших забот и богов дела нет!

— Но Келеврон уже несколько десятков сотен, если не тысяч лет возглавляет свой народ в мире Бельнориона… — начал было Гарост, но, видя взбешенное лицо собеседника, осекся.

— У них есть магия! И независимость от своих богов! А у нас боги контролируют каждый наш вздох! Только из-за этого мы вынуждены были отречься от их света! Стать отрекшимися, понимаешь?! — Он помолчал немного, явно пытаясь успокоиться. — Значит, Пятого Лучезарного тоже списываем со счетов. Из глубин Роалина еще никто не возвращался, тем более с чьей-то помощью. Кто с нами?

— Первый, естественно, — после этих слов Адорн довольно улыбнулся. — Место Четвертой займет поддерживающий нас Несущий Свет[39] Брегор. Шестой, Седьмой, Восьмой… Что перечислять, больше половины Совета посвященных с нами. Осталось переманить только Двенадцатого, он серьезный противник и ярый защитник богини. Ну а последних трех посвященных, я думаю, мы, в случае чего, уберем.

— Что-то ты расхрабрился раньше времени, — покачал головой Первый Указующий Перст богини Адорн. — Больше половины! Да треть из них только сделали вид, что поддерживают нас, но в случае чего предадут при первой же возможности. Еще треть присоединились только из страха. И только на пятерых можно положиться.

— На шестерых, — заискивающе улыбнулся Гарост. — Нас уже шестеро отрекшихся…

Адорн скептически изогнул бровь, явно намекая на его недавний страх, а затем опустил взгляд на руки. Масса, бесформенным комом облепившая его кисти, начала таять.

— У нас мало времени, — предупредил он. — Последнее: появился ли еще кто сравнимый по силе с Посвященными?

— Я просматриваю эфир, — поспешно заверил его Гарост. — Тем, кто появляется в последнее время, стараемся при первой возможности установить неразрушаемые преграды. Я считаю, что нам не нужны горячие головы, которые по молодости, в порыве заслужить одобрение, наворотят дел.

— Все! — Первый расцепил руки, которые оказались свободны, и развел их в стороны, с видимым удовольствием разминая кисти, словно до этого они были в тисках. Гарост пружинисто поднялся на ноги и с отсутствующим доселе уважением поклонился:

— Лучезарный.

— Светоносный, — вежливо ответил тот и пожелал: — Пусть свет, дарующий жизнь, всегда сопровождает вас.

— И вас.

С этими словами Гарост стремительным шагом покинул кабинет, а Лучезарный вновь вернулся к прерванному делу — проверке списка команд, которые имели наиболее высокий уровень подготовки.

Движение на Королевском тракте было довольно оживленное, навстречу попадались телеги фермеров, одинокие всадники и кавалькады, спешившие по своим делам. Я внимательно рассматривала проезжающих: люди как люди, хотя у некоторых встречались не совсем привычные черты лица. Одни носом картошкой и густой растительностью на лице отдаленно напоминали гномов. Другие, в основном богато одетые всадники, скорее смахивали на фотомоделей, нежели на жителей «фэнтезийного» средневековья. Я подозревала, что в их жилах течет немалая часть эльфийской крови, уж очень чертами лица они походили на Лиаса и Лорила.

День клонился к закату. Когда мы наконец-то добрались до трактира, одиноко стоящего у обочины, наши вещи покрылись слоем дорожной пыли, которую выбивали из мостовой копыта лошадей. Именно к нему стремился успеть до ночи Бриан.

Сам трактир и постройки при нем были обнесены высоким забором из толстых бревен, за которым можно было выдержать осаду средней силы. Ворота, способные выдержать таранный удар, были приветливо распахнуты настежь. У коновязи, опустив морды в ясли с овсом, стояли пять лошадей. Невдалеке у забора притулилась пара накрытых полотном телег.

Едва мы заехали во двор, к нам подскочил мальчишка лет двенадцати и, тараторя без умолку, предложил устроить коней: накормить, напоить, вычистить их, если мы останемся на ночь. И это всего за один ваймерский золотой или пять медных денежек любого другого государства. Также он успел пообещать спокойный ночлег, сытный ужин и песни залетного менестреля, который гостил уже вторую неделю. Еще сообщил, что на постой у них нынче остановились два крестьянина из дальних деревень, везущие товары на ярмарку, которая откроется в каком-то городке на седьмой день лета; трое заезжих господ аж из самого Аниэлиса…

Он трещал еще о чем-то, но я, устав слушать, просто перестала обращать внимание на его откровения. Мы спешились и направились в трактир, оставив коней на попечение малолетнего болтуна.

В полумраке общей залы за столами сидели люди, а в дальнем углу — обещанный менестрель. Им оказалась миловидная девушка в мужском дорожном костюме. Она с унылым видом, наклонив голову так, что длинная челка падала на глаза, терзала струны противно дребезжащей лютни и тихим обреченным голосом, даже не попадая в такт, тянула нерифмованную песнь.

На последнем аккорде лютня немилосердно бзденькнула, отчего у меня зазвенело в ушах, а квартероны и вовсе сморщились, получив звуковой удар по чувствительному слуху. Однако сидящие в зале не обратили внимания на этот пассаж и продолжали разговаривать. Морвид глянул на горе-певицу, которая собиралась затянуть следующий, явно столь же немелодичный куплет, что-то прошептал и легонько стукнул посохом в пол. Лютня смолкла, а удивленная исполнительница еще какое-то время продолжала беззвучно, словно рыба, открывать рот.

— Это тебе за труды, — сжалился над ней Лорил и, проходя мимо, швырнул серебряный. — И за молчание.

Девушка проворно схватила покатившуюся по столу монету и, стуча каблуками, поспешила к выходу.

Мы расположились за столом у стены. Пока ожидали хозяина, я принялась внимательно разглядывать зал. Что ж, он соответствовал чаяниям большинства авторов, которые когда-либо описывали придорожный трактир. Простые тесаные стены, небольшие окна, через немытое стекло которых лился тусклый свет; деревянные столы и лавки, большой очаг, по теплому времени незатопленный, стойка напротив двери и люстра в виде тележного колеса с незажженными свечами.

Из неприметной дверцы выскочил хозяин в длинном фартуке, заляпанном жирными пятнами, и поспешил к нам. Когда он почтительно замер у стола, принимая заказ Бриана, я во все глаза уставилась на него. Ну и внешность! У мужчины было острое лицо, поросшее редкой рыжеватой бородой по самые глаза. Да что там по глаза, у него и уши-то оказались заросшими этой самой растительностью, отчего он больше походил на облезшего зверя, нежели на человека. Глаза темные, раскосые; густая шевелюра такого же рыжеватого цвета, стянутая в хвост. А руки?! Бр-р-р! От рукавов рубахи и по самые ногти они были покрыты редкой, но длинной шерстью.

• Предыдущая
• 37/115
• Следующая