Клирик - Ковалевская Елена - Страница 59

• Предыдущая
• 59/115
• Следующая

— Скорее всего, — согласился со своим помощником Лучезарный. — Но она все тщательно скрывает, не доверяясь даже Рыбоглазому, и уж тем более барону. Эти истовые служители богов в недоверии друг другу переплюнули даже нас. Сен-Амант стремится сбыть ее куда подальше, а жрец его поддерживает, но при этом странным образом заботится о ней… — И вдруг воскликнул: — А он неспроста оставляет девчонку в сердце Аниэлиса, прямо у нас под боком! Они все-таки что-то замышляют. Возможно, девчонка будет следить за нами, а может, тайно собирать сторонников. Но что бы они ни затевали, мы помешаем их планам!

— Они сами сыграли нам на руку, якобы отказавшись от нее, — хмыкнул Ториан и тут же упомянул о своей заслуге: — Когда я увидел ее в первый раз, просто по наитию предложил убрать ее из команды, раз на ней наша метка. А теперь вы ловко внедрили в команду нашего человека.

— Добавить нашего сторонника в команду — половина дела, главное — не дать им провести ритуал в положенный срок.

— Но вы же сделаете так, чтоб посланница Элионда не смогла воспользоваться чашей? — вдруг забеспокоился Ториан. — Я многим рискнул ради нашей победы и…

— Сделаю все, что в моей власти, — уверенно ответил Адорн и, чуть помедлив, добавил: — А в моей власти очень многое! Надеюсь, ты помнишь это?!

Светоносный Ториан иль’Эван тут же вскочил со стула и, несмотря на свою полноту, поспешно согнулся в поклоне.

— Несомненно, Лучезарный! Несомненно!

Рано утром, еще даже не начало светать, меня разбудили. Пока я завтракала, в столовой появился новый участник команды — Дидье де Куси. Он оказался угрюмым типом медведеобразной комплекции — человек-гора, да и только. Бросив короткое: «Здрасьте», — уселся на стул в углу, и больше от него я не услышала ни слова.

Быстро собравшись, мы покинули дом барона. Дорога до храма, где меня собирались оставить, проходила в молчании.

Ворота монастыря, как и весь монастырь, оказались огромные. Наверное, два боевых слона смогли бы пройти в них рядом, не мешая друг другу. Деревянные створки обиты металлическими полосами, усаженными выпуклыми заклепками. Меня уже ждали возле них два подтянутых храмовых стража.

Напоследок Морвид махнул рукой, благословляя:

— Ступай, пусть Благой Отец оделит тебя удачей!

— Ольна? — тут же уточнил один из стражей, едва жрец, попрощавшись со мной, забрался в седло.

Глядя вслед удалявшейся команде, я кивнула.

— Прошу, — он учтиво указал рукой на приветливо распахнутую калитку. — Первый Перст Адорн распорядился принять вас. И помочь, если возникнут трудности.

Я удивленно воззрилась на стража. С чего такая предупредительность? Тот стоял с невозмутимым видом.

— Прошу, — еще раз повторил он.

Помедлив в некоторой нерешительности, я все же подавила внезапно вспыхнувшее чувство опасности и пошла, куда приглашали. Калитка была невысокой, и, чтобы не стукнуться макушкой, мне пришлось наклониться. Неожиданно я получила толчок в спину. Теряя равновесие из-за тяжелой сумки, краем глаза успела заметить, как ко мне с двух сторон метнулись тени в серых плащах. Услышала: «Хватай!» В голове словно что-то взорвалось… Уже угасающим сознанием я уловила: «В камеру ее» — и отключилась.

В сознание вернулась внезапно, словно раз — и включили. Я находилась в полной темноте. Попыталась пошевелиться и поняла, что должна чувствовать бабочка, пробуждаясь в плотном коконе. Тело затекло. Меня обмотали веревками так, что невозможно было и пальцем пошевелить. Сразу же потянулась за силой, но наткнулась на ненавистную до судорог преграду, вновь целую и незыблемую, как скала. Они снова мне ее воздвигли?! Опять все сначала?!

Нахлынула невыносимая тоска, душа начала метаться и рваться из груди, словно у меня отобрали самое ценное: лишили зрения, отсекли руку или ногу и оставили валяться никчемным калекой. Тело скрутило жуткой болью. Казалось, еще немного — и треснут кости, лопнет кожа. Богиня! Как же больно! За что?! Как же страшна и велика твоя сила! И какое было бы счастье получить сейчас хотя бы самую малость… Неужели это и есть та самая привычка, о которой говорил Морвид?..

Я бездумно начала биться о преграду внутри себя. В голове была лишь одна мысль: добраться, доскрестись до вожделенной силы.

Но после очередной попытки ко мне вернулся рассудок. Я замерла, пытаясь успокоиться. Стоп! Так дело не пойдет. Если продолжать ломиться как безумная, то либо подохну в бесплодных попытках, либо в невменяемом состоянии захлебнусь, дорвавшись до силы.

Немного придя в себя, я попыталась освободиться от пут. Нет божественной силы, но физическая-то осталась! Напряглась всем телом и рискнула попытаться растянуть веревки. Куда там!.. Может, на «дцатый» раз мне что-то удастся, а сейчас — дуля с маслом!

Пока раздумывала, что еще предпринять, сознание привычно начало соскальзывать в молитвенный транс.

Вдруг на самом краю забрезжила теплая искорка. Я, осторожно потянувшись к ней, старалась определить, от чего, откуда она исходит. Небольшое усилие… И поняла, что это тот самый кулон, что с утра, не зная, куда переложить из поясного кошеля, в спешке нацепила на шею. От неожиданности я открыла глаза и увидела, как крохотный огонек, светясь сквозь одежду и веревки, едва разгоняет тьму.

Старалась не ослаблять концентрации — стоило расслабиться, огонек стал мигать и гаснуть. Я принялась исследовать его. От кулона исходили тепло, покой, ожидание чего-то…

Появилось чувство направления, по которому можно было двигаться, как по путеводной нити. Возникло ощущение полета, которое все ускорялось, и вот… Сила! Такая знакомая, такая родная!..

Вцепившись в нее, принялась жадно тянуть, пока каждая клеточка тела не зазвенела от переполнявшей ее энергии. Лишь насытившись, но удерживая источник мертвой хваткой, я попыталась понять — откуда он. И чуть не выпустила, когда поняла, что тяну из собственного же клевца. Некоторое время я потратила, соображая, как бы зафиксировать связь, и, только сделав это, прервала медитацию.

А вот теперь будем освобождаться!

Перебрала все доступные заклятия. Подходящих, конечно же, не нашлось, поскольку у боевых клириков сплошь атакующие или защитные… Хотя… В запасе имелось одно — «Бег жизни», но неизвестно, подойдет ли оно в этих обстоятельствах?

Заклятие было пакостное, за него приходилось расплачиваться. Оно могло замедлить или ускорить течение жизни, отчего тот, на кого его накладывали, мгновенно старился или впадал в летаргию. Но расплата приходила, если его применяли против живого существа. А что будет, если направить его на неживое?..

Использовать заклятие огня, чтобы поджечь веревки, было страшно — боялась поджариться сама. До сих пор у меня с ним были нелады. Сделать же так, чтобы путы стали трухой, попытаться можно. Решающим стало соображение, что заклятие «Бег жизни» на меня никак не подействует. В худшем случае я могла потерять сознание, оставшись при этом совершенно голой, — одежду обязательно зацеплю, раз веревки слишком плотно намотаны.

Приступим?!

Потихонечку, полегонечку, начав с ног, я стала добавлять к силе заклятие, слово за словом. И вроде дело пошло. Веревки начали ослаблять свою хватку, запахло мешковиной, в носу засвербило от пыли, захотелось чихнуть. Ногам стало зябко… Ой! Кажется, я «слегка» перестаралась…

Отпустив заклятие, я попыталась напрячься и порвать путы. Раздался тихий треск, веревки начали поддаваться. Еще!.. От напряжения сжала зубы, аж желваки на скулах заходили… Еще усилие!.. Наконец веревки лопнули и свалились с меня.

Пару минут рассматривала плавающие перед глазами круги, стараясь при этом удержать нить, соединяющую с оружием. Удалось.

В итоге я освободилась, но оказалась совершенно потрепанной, как будто меня собаки драли. Тюремщики умотали меня в несколько веревочных слоев. Форменные садисты. Вот из-за этого и из-за того, что рассчитать силу в заклятие оказалось довольно сложно, я и была сейчас в отрепье. Лохмотья, в которые, кажется, превратилась моя одежда, подошли бы разве что нищему.

• Предыдущая
• 59/115
• Следующая