Клирик - Ковалевская Елена - Страница 73

• Предыдущая
• 73/115
• Следующая

Выйдя к огню, Виктор сначала усадил меня на валун, затем скинул баул с плеча и уже повернулся, чтобы что-то сказать, как… длинный язык белой мглы мгновенно выстрелил к костру, ухватывая рейнджера. И Виктор исчез. Из моих рук тут же испарилась глефа. Все, что мне осталось, это потерянно смотреть на то место, где он только что стоял.

Только несколько минут спустя я вспомнила, что так и не забрала у Виктора из кармана четки.

В полной тишине я сидела и безучастно смотрела на пламя. Постепенно возвращались силы, я чувствовала себя все лучше. Последствия отката стирались с каждым ударом сердца.

Как нелепо и скоротечно все произошло! То, что случилось между мной и Виктором, оставило щемящую пустоту в душе… Неизвестно, встретимся ли мы еще. Казалось бы, ну что такого? Поцеловались — и все. Мимолетное увлечение. Ан нет. В груди по-прежнему саднит и хочется… Сама не знаю, чего хочется… Хотя нет, конечно же, знаю! Хотелось бы встретиться еще раз. А еще знаю, что не хочу возвращаться в Бельнорион. Неизвестно, что меня ждет, но точно ничего хорошего.

Но разве меня кто-то спрашивает, чего я хочу?! Я всего лишь разменная фигура на доске опытного игрока, и этот игрок — Арагорн. Собственно говоря, все мы — четверо попаданцев — только игральные фишки в неизвестной и непонятной игре. А может быть, нас больше? На щите пока лишь четыре росписи…

С легкостью поднявшись на ноги — я восстановилась полностью, — подошла к связанным в тюк вещам, вынула оттуда щит и положила на прежнее место. Вдруг еще кто придет? Так хоть будет знать, что он не один. Есть и другие несчастные.

Я отвлеклась всего лишь на мгновение, относя щит к границе с туманом, но у костра уже успел появиться странный тип в фуфайке на голое тело, в заляпанных чем-то штанах, кирзовых сапогах, кургузой кепочке и с дымящейся беломориной в зубах. Ну словно комбайнер из сельпо! Увидев столь колоритного типа, я замерла от удивления.

— И не смотри на меня так, гарна дивчина, — ухмыльнулся тот, перекатывая папиросу во рту. И, будто прочтя мои мысли, продолжил: — Не видишь, к тебе первый парень на деревне вышел?!

— А в деревне один дом, — брякнула я от неожиданности.

Тип, сдвинув кепку на лоб, почесал макушку и сплюнул. Недокуренная папироса упала и исчезла, едва коснувшись земли.

— У вас тут сегодня что, слет юных пионеров? Или плановая экскурсия в Эрмитаж, но по ошибке всех закинули сюда? Чего вы тут скопом шатаетесь?

От услышанного я дар речи потеряла. Неужели это местный? Кто он?!

Хранители — понятно, от них мощью веет. Арагорн с виду — ни туда, ни сюда, но уже не раз демонстрировал свои способности. Тогда это кто? Или здесь чем могущественнее, тем плюгавее на вид?!

А «комбайнер», изогнув бровь, будто бы я произнесла это вслух, и сложив руки на груди, прошелся туда-сюда, не спуская с меня цепкого взгляда.

— Вот что, милая. Чеши отсюда, — сказал он. — За сегодняшний день я уже замучился вашему брату лекции по мироустройству читать.

— Рада бы, — развела руками. Когда первый шок от встречи прошел, ко мне начала возвращаться прежняя дерзость в общении с богами. — Да не знаю как.

— Итишь твою, — сплюнул тип еще раз. — Развелось вас тут, неумех, и за всеми уследи! Пронаблюдай. Едва обретут способность к сердцу шариться — и сразу зачастят. Нет, чтобы сперва научиться азам…

— Да я…

— Знаю, знаю. Не просила, — перебил он меня. — Но не тебе выбирать. Что миру надо, то он и берет. — И, видя, что я вновь пытаюсь что-то спросить, добавил: — Даже рта не раскрывай. На сегодня лимит просветительской деятельности исчерпан. Или, как выразился один из ваших, «исперчен». И так уже весь язык в мозолях. Хотя шут с… Э, нет! С тобой не Шут, с тобой Лемираен. В общем, слушай меня, дважды повторять не стану. Раз ты с энергией миров, или, как ее еще профаны называют, магией, спишь чуть ли не в обнимку и тело у тебя ею же измененное, уйти отсюда сможешь, оставив у себя лишь ее малую часть.

Я стояла и внимательно слушала, но ничего не понимала. Его слова оставались для меня загадкой. Тип, заметив мою растерянность, лишь махнул рукой.

— Короче, бросишь у костра половину своего барахла, что здесь получила, иначе мир туманов не выпустит обратно. Теперь ясно?

Вот теперь ясно. Я кивнула.

— Ну и замечательно. Решай, что оставишь, и дуй отсюда. А то мне некогда. Еще в пару мест сгонять надо. — И, на полуслове оборвав разговор, сжался в светящийся шар и исчез в молочной пелене.

М-да!.. Вот и поговорили. Знать бы, кто это был и можно ли верить его словам? Советы давать все горазды, а вот к чему они могут привести?..

Но все же я решила послушаться и принялась вспоминать, какие вещи получила в тумане. Их оказалось немного: четыре ножа, отданных рейнджером; щит; плащ, измененный хранителем. И половину из этого надо оставить.

Что ж, будем сортировать. Плащ я ни за что не оставлю, а вот щит мне не нужен. Его я даже трогать не буду. Остаются только ножи. Расстаться с ними мне было сложно, прежде всего потому, что они напоминали о Викторе.

Некоторое время пришлось помаяться, чтобы определиться. В итоге решила, что попробую оставить здесь два, спрятав их, а два других возьму с собой. Но, если не удастся, дополнительно буду оставлять по одному, пока не получится уйти.

Два ножа положила в кошель, а два других все же припрятала под камень, навешав на них заклятие невидимости, сверху добавив сторожевое. Теперь, даже если их и обнаружат, покусившемуся неслабо достанется. Потом застегнула плащ, развешала на поясе оружие, прицепила шлем и сделала шаг от костра ближе к туману.

— Вы идиоты! Тупицы! Бездари! Как вы умудрились проворонить ее?! Как?! Я вас спрашиваю?! Вы должны были посадить ее в поглощающую камеру?! А вы что сделали?!

В кабинете с окнами, занавешенными плотными шторами, где мрак разгоняла лишь пара едва теплящихся свечей, Первый Указующий Перст Адорн давал выход своим чувствам.

— Мы исполнили все, как было приказано, — перепуганно проблеял стражник у порога.

В помещении было душно. Смесь благовоний и еще чего-то едкого, но едва уловимого не позволяла дышать полной грудью.

— Тогда объясни мне, КАК она смогла выбраться?!

— Лучезарный, я не знаю. На монастырь обрушился гнев Лемираен, а когда мы пришли в себя, оказалось, что камеры уничтожены, а голодный камень мертв. Клиричка пропала.

— Не смей мне врать! Голодный камень никогда не сможет пресытиться! Он выпьет любого!

— Клянусь! — Стражник рухнул на колени, уткнувшись лицом в пол. — Камеры разрушены! А пленница сбежала.

Первый перст Адорн пренебрежительно взглянул на человека, замершего у порога.

— Приказываю послать на поиски отрекшейся лучший отряд храмовой стражи. Найти ее хоть из-под земли и доставить. Неважно, живой или мертвой.

— Отрекшаяся?! — неподдельный ужас прозвучал в голосе стражника.

— Отрекшаяся! — рявкнул Несущий свет. — Или ты думал, для поглощения сажают всех подряд?! — Стражник затравленно мотнул головой. — Тогда пошел вон! И начать поиски немедленно!

Тот моментально взвился на ноги и собрался открыть дверь, но Адорн остановил его.

— Но если я хоть слово услышу за стенами монастыря о том, что случилось с камерами… Если вы хоть слово пророните о том, КОГО ищете… Тогда уже я начну ГНЕВАТЬСЯ! Ясно?!

— Да, — едва не выкрикнул стражник.

— Всем же скажите, что произошедшее — отзвук гнева Лемираен. Для знающих более — всех ударило скандалом богов-супругов. Отчасти это правда. И больше ничего. Об отрекшейся вы знать ничего не знаете, но ищете ее!

Стражник низко поклонился и выскочил за дверь.

Из неприметной дверцы тотчас вышел человек в белоснежном балахоне. Его заурядное лицо ничего не выражало. Однако в словах прозвучал живейший интерес:

— Теперь девчонка — отрекшаяся? Уже не мы?

— А ты что хотел, Гарост? Как еще я мог назвать посланницу Элионда?

• Предыдущая
• 73/115
• Следующая