Нарский Шакал - Марко Джон - Страница 105

• Предыдущая
• 105/196
• Следующая

Потом, заведя руку за спину, вытащил жиктар, взял оружие с двойным клинком в обе руки и вызывающе расставил ноги. Ричиус только покачал головой.

— Ты и правда сумасшедший, — с отвращением сказал он. Толпа окружила их со всех сторон: зевак привлекала перспектива поединка. — Я не буду с тобой биться.

Хозяин льва шагнул вперед в сопровождении своей послушной кошки и ударил смельчака по лицу. Ричиус отлетел назад. Из разбитой губы хлынула кровь. Он немедля схватился за меч.

— Ах ты, сукин сын! — зарычал он. — Хочешь драки, да? Ну так ты ее добился!

— Нет!

Обернувшись, Ричиус увидел стремительно несущегося к нему Люсилера. На лице трийца читалась паника. Прыгнув между, противниками, он оттолкнул друга.

— Не бейся с ним, Ричиус! — предостерег его Люсилер и повернулся к львиному всаднику.

Ухмыльнувшись еще шире, великан замахнулся на Люсилера жиктаром. Триец свирепо оттолкнул оружие, и оба начали говорить на непонятном Ричиусу наречии. Спустя несколько мгновений всадник опустил свой жиктар. Люсилер осторожно отступил.

— Что случилось? — спросил он Ричиуса, почти не оборачиваясь к нему.

— А почему ты меня спрашиваешь? — с сердцем ответил Ричиус. Он ткнул пальцем в умирающего, лежавшего на земле. — Я только хотел помочь этому бедняге. Тогда-то сей грязный бродяга и появился. Почему бы тебе не спросить у него, что случилось?

— Я спросил. — Люсилер по-прежнему не спускал глаз с хозяина льва. — Он говорит, что ты напал на его льва. Это правда?

— Правда. А что еще мне оставалось делать? Его зверь рвал того человека!

Люсилер снова заговорил со странным трийцем, причем на удивление вежливо. Львиный всадник вновь ему ответил. Ричиус внимательно вслушивался в их разговор, пытаясь хоть что-то понять из непривычных слов. Львиный всадник немного успокоился, и Ричиус не без облегчения увидел, как он возвращает жиктар в заплечные ножны.

— Что он говорит? — спросил он Люсилера.

Тот поднял руку, призывая его к молчанию, и продолжал разговор с незнакомцем. Наконец Люсилер снова взглянул на Ричиуса.

— Теперь нам надо уходить, — просто сказал он.

— Уходить? И все? Почему? Что он тебе сказал?

Триец взял Ричиуса за локоть и потащил прочь, быстро продвигаясь сквозь плотную толпу. Когда они оказались достаточно далеко, чтобы львиный всадник мог их увидеть, Ричиус резко высвободился.

— Стой! — крикнул он. — Объясни, что он сказал.

— Это был львиный всадник из Чандаккара, — ответил триец. — Ты понимаешь, что это значит?

— А я должен это понимать?

— Тебе угрожала страшная опасность, Ричиус. Лоррис и Прис, о чем ты только думал? Я ведь сказал тебе ждать около тех домов!

— Его лев убивал человека, Люсилер! Что я должен был при этом делать?

— Эти львы никогда не нападают на людей без причины, Ричиус. Именно это он мне и объяснил. Видимо, тот человек пытался нанести вред льву или даже его украсть.

— Так вот что он тебе сказал? — Ричиус едва не засмеялся. — И ты ему поверил?

— Ты ничего не знаешь о львиных всадниках. То, что он мне сказал, — правда. И как же ты собирался справиться с этим зверем?

— Я только хотел спасти того человека, вот и все. Он сам начал бой.

— Потому что ты — чужак и показался ему опасным. Он решил, что ты вместе с тем человеком намеревался причинить зло его льву. — Люсилер с досадой отвел взгляд. — Ты мог погибнуть!

— Я бы с ним справился, — негодующе фыркнул Ричиус. Но Люсилера такая бравада лишь развеселила.

— Ни за что! Но даже если б ты одолел его в бою, тот лев живьем разорвал бы тебя на мелкие кусочки. Они всегда защищают своих всадников. Связь между львами и их хозяевами — это нечто легендарное.

— Хорошо, — согласился Ричиус, — я не понимал, что делаю. Но даже если тот человек пытался украсть или ранить льва, разве так его следовало наказать? Никто даже не пытался ему помочь, Люсилер. Я просто не мог стоять и смотреть, как он умирает.

Жесткое лицо Люсилера смягчилось. Он положил руку Ричиусу на плечо.

— Ты прав, — уже спокойно сказал он. — Я не должен был на тебя сердиться. Но теперь нам грозит опасность. Все поняли, кто ты.

— Тогда пошли домой, — предложил Ричиус. — Ты его нашел?

Триец кивнул.

— Да, но теперь нам нельзя там оставаться. Придется на ночь отправиться в холмы. Завтра я вернусь и куплю необходимые нам припасы.

Ричиус устало вздохнул, и они быстро вернулись к тому торговцу, у которого оставили своих коней. В ответ на слова Люсилера торговец затряс жирными волосами: ему не хотелось возвращать полученные монеты. Но время поджимало, и Люсилеру было не до бесконечных споров. Они увели коней с базарной площади, на окраине города снова оседлали их и взяли курс на север, к холмам, где они найдут пристанище на ночь. Ричиус протестовал, убеждая друга, что не видит особой угрозы со стороны трийцев из Дандазара, но Люсилер твердил, что им следует уйти из города, особенно после стычки с львиным всадником.

— Они могут показаться добродушными, — сказал он, когда они выехали из города, — но у них нет доверия к нарцам, можешь в этом не сомневаться. Тот тип, Кафул, ни за что не пустил бы тебя на ночь.

— А львиный всадник? Как насчет него? Мне казалось, они — изгои. Неужели ему доверяют больше, чем мне?

— Он — триец. Даже так далеко от Чандаккара ему рады больше, чем нарцу.

Ричиус пожал плечами. У него по-прежнему не укладывалась в голове история с огромной ручной кошкой.

— Я никогда не думал, что мне доведется увидеть льва, — сказал он. — И так далеко на севере! Зачем ему понадобилось ехать в такую даль?

Люсилер бросил на спутника озорной взгляд. На его губах заиграла легкая улыбка.

— Я ведь говорил тебе, друг мой: наступил мир. Это не тот Люсел-Лор, который ты помнишь.

— Мне начинает казаться, что здесь ты прав, — ответил Ричиус. — И, кстати, раз уж ты собираешься завтра вернуться в город, я на рынке увидел одно платье…

Динадин Лоттс протиснул свое большое тело сквозь толпу у плаката, прикрепленного к забору, который окружал рынок, и в ужасе застыл. Он буквально влетел на главную площадь Арамура: невнятные известия о странных событиях докатились до их дома — рассказывали нечто невероятное. И вот теперь, запыхавшийся, стиснутый сотнями кричащих людей, он читал бесхитростные слова, начертанные на плакате. Там просто было сказано, что Ричиус Вентран — человек вне закона. Размытая чернильная подпись графа Ренато Бьяджио шла по низу плаката. Динадин отшатнулся назад, в толпу. Вокруг раздавались грозные обвинения фермеров и горькие вопли женщин. Слово «предатель» срывалось даже с губ детей, слишком маленьких, чтобы понимать его смысл.

— Предатель! — прошептал Динадин.

На плакате сообщалось, что Ричиус уехал из Арамура в Люсел-Лор, дабы вести переговоры с дьяволом Тарном. Братья Динадина впервые услышали об этом по дороге из Иннсвика. И хотя Динадин едва мог поверить этому, он все же оказался в городе — и теперь смотрел на плакат, объявлявший его друга и короля преступником.

— Боже, — простонал он, — Ричиус, что ты наделал!

— Он предал нас! — ответила стоявшая рядом с ним старуха. Заливаясь слезами, она ткнула в Динадина клюкой. — Он ведет переговоры, чтобы отдать нас трийцам, вот что он делает.

— Нет, — зарычал Динадин, отталкивая палку, уткнувшуюся ему в ребра, — это неправда! Это какая-то уловка!

— Уловка? Значит, ты один из тех дурней, его друзей? Нас предали, парень! И это правда.

Динадин покачал головой.

— Я в это не верю. Не могу поверить!

Он скользнул взглядом по толпе в надежде увидеть знакомое лицо. Как это ни удивительно, но он его нашел. На Джильяме был черный мундир арамурского гвардейца, как бы бросающий вызов домотканым крестьянским одеждам. Хотя Динадин не виделся с боевым товарищем со времени возвращения домой, он бросился к нему как к старому другу.

• Предыдущая
• 105/196
• Следующая