Нарский Шакал - Марко Джон - Страница 54

• Предыдущая
• 54/196
• Следующая

— Ну вот и он, — сказал Петвин. — Теперь ты будешь в порядке, Ричиус.

Принц поднял голову. За высокой каменной стеной, окружавшей замок, вырисовывались три башни, устремленные к небу. В надвигающихся сумерках они выглядели особенно внушительно. Во многих окнах замка уже горели свечи. Ричиус немного успокоился и снова ощутил холод. А вслед за этим ощущением появилось желание поскорее оказаться в постели и съесть принесенную Дженной кашу. Он знал, что она начнет хлопотать вокруг него, но неожиданно мысль об этом не вызвала у него привычной досады. Сейчас ему было бы приятно почувствовать материнскую заботу.

Мотылек быстро поднялся по крутому холму и остановился у чугунных ворот. После убийства короля Джоджастин приказал постоянно держать ворота на запоре и охранять день и ночь. Даже Петвин не имел свободного доступа в замок. Подъехав к воротам, он раздраженно выругался и окликнул часового. Тот появился словно ниоткуда — великан с двусторонней секирой.

— Кто там? — неприветливо спросил он, вглядываясь в них сквозь металлические стержни.

— Открывай! — потребовал Петвин. — Ричиус ранен!

— Ричиус? — Великан прищурился и посмотрел на второго седока. — Это вы, принц Ричиус?

— Это я. Выполняй, что он тебе сказал, Фэрен.

Солдат бросил секиру и снял ключ, укрепленный на его доспехах на тонкой цепочке. Торопливо поковырялся в замке и открыл ворота.

— Извините, милорд, — сказал он. — Джоджастин велел мне сегодня быть повнимательнее. У нас странные гости.

— Гости? — поднял брови Ричиус. — Кто именно?

Часовой украдкой оглянулся назад.

— Из Нара, милорд.

Когда они въехали в ворота, Ричиус заметил незнакомцев. Два всадника, оба в зеленом с золотом мундире Талистана, стояли, лениво прислонясь к коням и не обращая внимания на моросящий дождь. С ними был третий; он все еще сидел верхом со штандартом в руках, представлявшим собой простое черное полотнище без герба или вышивки. Это был флаг Нара, Черного Города.

Два талистанца повернулись на стук копыт и посмотрели на Ричиуса с Петвином, странно улыбаясь. Всадник из Нара даже не пошевелился. Ричиус заметил позади них четвертого коня. На его боках тоже были черные попоны Нара, но седло пустовало.

— Что это? — спросил Ричиус, соскальзывая с Мотылька. — Кто они, Фэрен?

Часовой подманил принца к себе и, приблизив губы к самому его уху, прошептал:

— Бьяджио.

Ричиус удивленно раскрыл глаза. В хорошей компании после имени Бьяджио всегда наступало уважительное молчание. Это имя в империи имело особую власть. Ричиус снова посмотрел на трех всадников. Двое талистанцев по-прежнему наблюдали за ним. Он поспешно спрятал раненую руку в складках потрепанной куртки.

— Что ему нужно? Ты не знаешь?

— Он хотел поговорить с вами, милорд. Я не знаю, о чем.

— Ты отвел его к Джоджастину?

— Почти час назад. Он велел остальным ждать снаружи.

— Слава Богу! — выдохнул Ричиус.

У Бьяджио хотя бы хватило ума не позволить талистанцам зайти с ним в замок. Оскорблением было уже то, что они вообще оказались в Арамуре. Что до третьего человека (Ричиус принял его за телохранителя), то, похоже, Бьяджио решил, что здесь будет в безопасности без него. Ричиус поморщился. Последнее время Арамур ни для кого не представлял угрозы.

— Бьяджио! — возмутился Петвин. — Что этот пес делает так далеко от дома?

— Да, интересно, — кивнул Ричиус.

Как глава Рошанна Бьяджио был одним из приближенных советников Аркуса, членом так называемого Железного Круга. На древнем языке Нара Рошанн означало порядок, и Бьяджио имел поручение поддерживать именно его. Каждая тюрьма, каждый лагерь для заключенных, каждое расследование подрывной деятельности подпадали под его юрисдикцию, и каждая публичная казнь через повешение в Черном Городе совершалась по его приказу. Ходили слухи, что Рошанн имел осведомителей при каждом дворе империи — даже в Арамуре. И каким бы абсурдным — ни казалось это утверждение, Ричиус втайне признавался себе, что никто не мог быть уверен в том, что это не так. Относительно Рошанна он твердо знал одно: его люди были повсюду.

— Фэрен, отведи коня в конюшню, — распорядился Ричиус. — Петвин, идем со мной.

— Ричиус, но твоя рука! — запротестовал Петвин. — Ее нужно перевязать как следует. Бьяджио подождет.

— Да, милорд, — поддержал его Фэрен, принимая у Петвина поводья Мотылька. — А я пока доложу Джоджастину, что вы вернулись.

— Нет. Я не хочу, чтобы обо мне докладывали. И не говори Джоджастину о моей ране. Не говори никому, Фэрен. — я не хочу лишней суеты,

Великан кивнул:

— Понимаю, милорд.

— Проклятие, Ричиус, — проворчал Петвин тихо, чтобы никто не услышал. — Бьяджио приехал из столицы. Он может подождать еще немного, пока тебе сделают нормальную перевязку!

— Нет. У Бьяджио ни для кого не бывает хороших новостей, Петвин. Видимо, он хочет поговорить о моем отце. Если это так, я не хочу, чтобы Джоджастин объяснял все один. Это мое дело. — Он повернулся и зашагал к замку. — Ты идешь?

— Да, — скрепя сердце ответил Петвин, следуя за Ричиусом через двор.

Талистанцы по-прежнему наблюдали за ними. Оба приветствовали хозяина легким ироническим поклоном.

— Добрый вечер, принц Ричиус, — сказал один из них.

Принц не ответил, только гневно взглянул на заносчивую пару. Прошло больше двадцати лет с тех пор, как талистанские солдаты ступали на землю Арамура, и Ричиусу казалось, будто эти два негодяя чувствуют себя первопроходцами. Что до третьего всадника, которого Ричиус теперь ясно видел, то он, похоже, их торжества не разделял. Он держался абсолютно прямо, ослепляя блеском черных доспехов. На его широкие плечи был наброшен черный плащ с алой изнанкой, с шеи свисала золотая цепь. Он только на секунду повернулся к Ричиусу, но этого оказалось достаточно, чтобы различить шлем в виде черного черепа. Этот безмолвный прекрасный призрак был Ангелом Теней.

«Как же, телохранитель!» — подумал Ричиус и судорожно вздохнул.

Ангелы Теней были личными охранниками Аркуса, элитной группой солдат, прославившихся своим умением и преданностью. Являясь лучшими бойцами империи, отборным полком фанатиков, они никогда ни с кем не заговаривали, если этого не приказывал их господин. Ричиус видел одного из них только однажды — и это было так давно, что едва мог его вспомнить.

Сейчас, оказавшись с этим солдатом лицом к лицу, он подумал, сколько Арамур смог бы продержаться против Нара.

— Пойдем, Ричиус! — Петвин потянул его за рукав. — Идем в замок.

Прежде они вошли в прихожую — небольшое помещение, где путник мог очистить с сапог грязь, а потом уж пройти в парадные помещения. Петвин с пристрастием осмотрел Ричиуса и снова проверил его руку. Она была перевязана тряпками, оторванными от многострадальной куртки. Повязка промокла под дождем, пропиталась кровью и грязью. Когда Петвин пощупал ее пальцем, Ричиус вскрикнул:

— Уй, больно!

— Еще бы, — проворчал Петвин. — Не задерживайся, хорошо? Тебе надо поскорее сделать настоящую перевязку.

Ричиус отдернул руку.

— Хватит. Ничего с ней не случится, поверь мне. — Он снял со спины ножны, а потом стал освобождаться от куртки, осторожно сдвигая рукав с раненой руки. — Дай мне свою куртку, — сказал он.

— Куртку? Зачем?

— Потому что я не хочу, чтобы мою руку заметили. Если Дженна узнает, что я ранен…

Как раз в эту минуту послышалось:

— Ричиус!

Принц помрачнел, узнав этот голос. Дженна бросилась к нему, перепуганная, встревоженная. Посмотрела на его перевязанную руку и прижала ладони к щекам.

— Господи, — воскликнула она, — что с тобой случилось?

— Волки, — объяснил Петвин. — Они напали на нас на северной дороге.

— И ты таким образом представляешь себе перевязку? — Она бросила на Петвина возмущенный взгляд. — Она же грязная! Тебе надо поскорее промыть рану и заново перевязать.

— Нет! — возразил Ричиус. — Мне надо найти Джоджастина. Где он, Дженна? С Бьяджио?

• Предыдущая
• 54/196
• Следующая