Ледяная бесконечность - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 57
- Предыдущая
- 57/88
- Следующая
– Начинаю подготовку к взлёту! – произнес Майк, тыкая во все кнопки и выключатели, имеющиеся в кабине. Некоторые из них даже поддавались, и для надежности Майк свистяще загудел, имитируя запуск турбин.
Старикашка задрожал, пуская слезу от избытка переполняющих его торжественных эмоций, и закрыл глаза, выдыхая с чувством исполненного долга. Но в следующую секунду где-то снаружи загремел многоголосый яростный рёв, и из кормовой части челнока донесся грохот ударов, молотящих по поднятой аппарели. Дряхлый жрец подскочил, бросил на Майка полный ужаса взгляд и заковылял к выходу из кабины. Он остановился в дверях, с другой стороны которых его уже ждали кипящие яростью дикари с ржавыми ножами в руках. Они заговорили разом, гневно тыча оружием в сторону аппарели, и старикашка возопил какой-то приказ, пылая праведным негодованием. Дикари зашлись в истеричных воплях, и Майк услышал знакомый скрежет. Аппарель рухнула, поддаваясь усилиям десятков повисших на ней снаружи тел, и прямо на ней закипела беспощадная резня. Соплеменники жреца бросились туда, за ними устремились остальные, и Майк запоздало понял, из-за чего те два дикаря, которых он обнаружил внутри челнока, так остервенело резали друг друга.
В каждой башне крепости жило отдельное социальное сообщество. Наверное, в какой-то момент выживания одичавшие люди, укрывшиеся в угольных шахтах, разделились на две группы. А может, они были разделены ещё до гибели анклава и деградации выживших… Смысл не в этом, а в том, что челнок являлся святыней для обеих групп. Их связывает общая легенда о том, что когда-нибудь челнок поднимется в воздух и унесет их в мир вечного тепла, счастья и благоденствия. И с тех пор в челноке всегда несут ритуальный караул два дикаря, по одному представителю от каждого сообщества. И эти «смотрители челнока» поняли, что крылатая машина не вместит в себя всех. И каждый из них попытался ценой подлого убийства спасти своих соплеменников. Здесь, в челноке, засело сообщество того, кто победил в той кровавой схватке. А сообщество того, что был убит, штурмует сейчас челнок снаружи!
Ужасная догадка заставила Майка сжаться в комок и забиться в истертое кресло. Если эти дикари решат, что он виноват во всём, потому что не успел вылететь вовремя, они убьют его! А если не захотят отдавать его врагу, то тем более! И если те, другие, одержат верх, они тоже убьют его! Он выглянул из-за подлокотника, стараясь не быть заметным снаружи. В трюме челноке шла жестокая и беспощадная поножовщина, истошно визжали женщины, плакали дети, яростно орали сражающиеся, хрипели раненые. Дряхлый жрец стоял с ножом в руке в пилотской кабине, в шаге от люка. На изможденном старческом лице застыло выражение спокойной решимости, старик не шевелился и не сводил глаз с кипящей резни. Майк даже не пытался понять, кто побеждает в кровавой бойне, его взгляд метался по сторонам, судорожно выискивая пути побега, но шансов не было. Запасной люк оказался в самой гуще резни и был уже полностью заляпан кровью, из-за спин яростно шинкующих друг друга ножами дикарей не удавалось даже увидеть, как именно он заперт, и не поломан ли запорный механизм. Добраться до грузового выхода и вовсе нереально, зарежут сразу за дверями пилотской кабины. С каждой секундой Майк всё отчетливее понимал, что обречен. Он потянулся было за ледорубом, но передумал. В одиночку ему не отбиться от дикарей, своей агрессией он лишь усугубит катастрофу, усилив их ненависть и жажду крови.
Резня продолжалась долго, в распахнутый люк Майк видел, как челнок заполняется трупами, и безжалостная поножовщина идет среди мертвых тел, через которые в ужасе перебираются чудом уцелевшие женщины и дети, тут же падая под ударами ножей и кусков ржавой арматуры. Несколько раз к кабине подскакивали окровавленные дикари с пылающими от бешенства глазами. Судя по полным лютой ненависти взглядам и истеричным крикам, предназначавшимся дряхлому жрецу, они принадлежали к лагерю врага. Но их лица были такими же чернокожими, как все остальные, а одежды столь же нелепы, и Майк не смог найти отличительных признаков. Похоже, пилотская кабина челнока являлась ужаснейшим табу для простых смертных, потому что враждебно настроенные дикари потрясали измазанными кровью ножами и кулаками, но не делали и шага в сторону люка. Проорав что-то яростно-ненавидящее, они разворачивались и вновь бросались в гущу кипящей бойни. Спустя какое-то время Майк заметил, что некоторые из них уже не возвращаются к поножовщине. Несколько густо заляпанных кровью дикарей с явно самодельными мечами в руках стояли снаружи пилотской кабины и буравили старикашку испепеляющими взглядами. Тот демонстративно игнорировал их, и Майк понял, что нападающие одерживают верх, это их люди блокировали пилотскую кабину. От этого понимания его затрясло, и он вновь схватился за ледоруб.
Через несколько минут резня стала стихать. Похоже, нападающие перебили всех сторонников дряхлого старикашки подчистую, не выпустив из челнока никого. Как только был зарезан последний из конкурентов, трюм огласился победными воплями, и окровавленные дикари пустились в пляс, яростно скача по трупам поверженных врагов. Потом раздался пронзительный крик, и всё мгновенно стихло. Победители попадали на колени, воздев руки к потолку, и в челнок вошел какой-то особенный дикарь с небольшой свитой. Несколько вымазанных в крови с головы до ног человек бросились к нему с докладами, тыча ножами в распахнутый люк пилотской кабины, и в усыпанном трупами трюме воцарилась мертвая тишина. Особенный дикарь, шагая по трупам, приблизился к костру у входа, и Майк разглядел его отчетливо. Дикарь был немолод, но явно младше дряхлого старикашки лет на двадцать, и тоже носил изодранный летный комбинезон. Похоже, это жрец победителей, и он направляется в кабину! Майк невольно отпрянул, едва не выпав из кресла.
Он не ошибся. Новый жрец вытащил из-за пояса ржавый нож и величественно вошел в пилотскую дверь. Он скользнул взглядом по Майку и тут же что-то гневно заявил дряхлому старикашке. Тот гордо вскинул голову и ответил даже более резко, оба взмахнули ножами и бросились друг на друга. Схватка была недолгой. С трудом шевелящийся старикашка не попал ножом во врага, зато тот вполне успешно вонзил ему свою ржавую железку в живот и принялся кромсать жертву, исторгая победные крики. Он повалил бьющегося в агонии врага на пол, придавил коленом и принялся пилить ему шею, отделяя голову от тела. Это ему удалось не сразу, и Майка затрясло от хруста рвущихся под тупым ножом мышц и позвонков. Новый жрец вскочил, бросился к выходу и вскинул руку, сжимающую отрезанную голову противника. Не издавшие до сих пор ни звука дикари, сидящие на трупах, взвыли от радости и забились в истеричной пляске.
Несколько секунд жрец держал свой трофей на всеобщем обозрении, после чего издал пронзительный вопль, останавливая празднество, и повернулся к Майку. Он пристальным взглядом окинул его арктическое снаряжение с головы до ног и уставился на лицо. Кто-то из его приближенных подскочил к люку и что-то зашептал, тыча то себя в рожу, то в сторону лица Майка, то в небо, и показывал всем зажатую в руке горсть снега, и Майк догадался, в чем дело. Дикари не верили в его божественное происхождение, потому что он был таким же чернокожим, как они сами. Оратор заявлял, что пришедшие с неба должны иметь лицо цвета снега, вероятно, так гласили предания. Майк понял, что несчастные пилоты, которых убили здесь более ста двадцати лет назад предки этих кровожадных животных, были белыми, и это отражено в изуверских легендах местных. Судя по выражению лица жреца, он находил претензии оратора не лишенными смысла, и Майк сжал рукоять ледоруба. И тут же пожалел об этом. Его движение не осталось незамеченным, и дикари взревели, вскакивая с трупов и размахивая ножами. Жрец оскалился по-звериному, отшвырнул отрезанную голову в руки оратору и вскинул нож. Он медленно двинулся к Майку, и тот в ужасе соскочил с пилотского кресла, упираясь спиной в угол кабины. Его сейчас убьют!!! Майк замахнулся ледорубом, но угроза не подействовала. Новый жрец продолжал приближаться.
- Предыдущая
- 57/88
- Следующая
